И едва она исчезла, воронка закрылась сама собой. Ни осталось ни пламени, ни какой-либо магии. Лишь руины постаментов и обугленные стены.

Аня опустилась вниз так резко, словно державшая ее до этого сила в один момент исчезла. Едва успел ее поймать! Только уже удержать не смог, сразу поставил, сам ведь едва стоял на ногах. Но теперь это точно Аня! Она! Никто другой!

Вот только на большее уже сил не хватило.

Сколько бы ни пробыл без сознания, но даже в таком состоянии ощутил, как восстанавливается. Сама бы магия так не смогла его исцелить. Выходит, сила богини смогла остаться с Аней?

Открыл глаза. И первым же делом увидел ее... Склоненную над ним. Усталую и будто бы даже полусонную, перепачканную в саже. Но такую милую сейчас…

А вокруг будто бы кто-то уже суетился. По голосу даже узнавался Орвунд, но сейчас было не до остальных.

И ведь столько всего хотел сказать! Во стольком признаться!..

— Пообещай мне кое-что, — Аня его опередила порывистым.

И хотел пообещать, что никогда не оставит, не повторит прежних ошибок. Признаться, что вел себя как эгоистичный дурак и несказанно теперь сожалеет об этом!

Но Аня снова опередила:

— Пообещай, что мы больше никогда не пойдем на бал! Особенно в королевский дворец. Особенно одетые в черное. Нет, ну согласись, это плохая примета! Уже который раз это тихо-мирно не проходит! Нет, ну вот что ты смеешься, Эйтон? — даже насупилась. — Да, я теперь верю в приметы! Пусть и в такие своеобразные. Мы, болотные колдуньи, в этом точно понимаем!

Анна

Я знаю, есть много незыблемых истин. Начиная с великого вроде библейских заповедей и заканчивая чем-то обыденным типа «мой руки перед едой». Но что-то не помню, чтобы где-либо утверждалось, что раз ты любишь мужчину, то обязана любить и его родственников! Вот точно такого закона нет. Ну а даже если есть, так и быть, я готова его преступить. Всеми двумя ногами сразу.

Нет, бабуля у Эйтона, конечно, мировая. Я уже за одно ее на нашей свадьбе «Сочувствую, Анечка, угораздило же тебя связаться с этим упрямым остолопом!» полюбила еще больше.

Да и Артан — тоже мировой парень. Он, к слову, срочно помчался по свету искать себе невесту. И такому бы рвению даже позавидовать, но только некогда было.

Ибо Ниелла.

Да-да, она самая. Которая умудрялась встать костью поперек горла даже без сущности богини.

Но тут я дважды совершила роковую ошибку!

Первый раз, когда не смогла отговорить Тарьена. С уходом из этого мира Марситы, и его проклятье исчезло напрочь. И мой бывший второй жених резко раздумал умирать. И даже больше, возжелал не просто жить, а делать это долго и счастливо. Ага, с любимой.

Я честно пыталась ему объяснить, что Ниелла — не лучший вариант. Что на свете столько достойных девушек — выбирай любую (ну только с Артаном заранее договорись, а то он тоже выбирать собрался). Но нет! Тарьен уперся всеми двумя рогами, которые точно у него вырастут с такой-то спутницей жизни. Мол, люблю-не могу, ведь чудо нашей любви разрушило проклятье!

«Чудо их любви», которое на самом деле мы с Эйтоном, отнеслись к происходящему по разному. Мой распрекрасный и резко подобревший граф был совершенно не против выдать сестру замуж за Тарьена. Я тоже была не против. Не против выслать ее куда-нибудь поближе к урановым рудникам и подорвать все дороги обратно.

Но тут закралась и вторая моя ошибка… Я так никому и не сказала, что именно эта эгоистичная пигалица хранила в себе сущность пакостной богини. Почему я не сказала?.. Наверное, просто не хотелось омрачать наконец-то наступившее счастье. Все-таки Ниелла Эйтону сестра, и вряд ли он обрадуется, что она так запросто плела интриги за его спиной. Причем интриги против всего мира!

И я промолчала. Оставалось только давиться этими невысказанными словами и собственным сарказмом.

Стоит ли говорить, что и сама Ниелла настолько спешила убраться от меня подальше, то есть, ой, простите, связаться свою жизнь с любимым, что свадьбу они с Тарьеном сыграли даже раньше, чем мы с Эйтоном. Мы же помедлили по довольно глупой (на тот момент я глупым это не считала) причине.

Просто я очень хотела, чтобы вместо положенного отца меня к алтарю вел лорд Кифедис. Как долгое время единственный тут собрат и соратник. Но мало того, что поиски его так ничего и не дали. Так и в итоге Орвунд нашел доказательства, поставившие в этом вопросе весьма печальную, но крайне жирную точку.

Да, именно лорд Кифедис был тем тайным советником короля. Именно он подбил его на вылавливания иномирян, чтобы разжиться их магией. Именно он вбил в и без того не особо умную королевскую голову затею «обожествить» принцессу.

А я могла бы и раньше догадаться! Да кто угодно мог бы! Ведь в честь чего вроде как простолюдин стал так запросто вхожим в высший свет? Нет, когда-то объяснения лорда Кифедиса на этот счет мне казались вполне логичными. Но сейчас все выглядело шитым белыми нитками…

Ну а дальше все очевиднее очевидного. Лорд Кифедис и был никем иным, как хозяином Илберга. И у меня он нарисовался в человеческом обличии, быстро сообразив, что такая (тоже зачастую не особо умная) я куда вероятнее поверю бедному несчастному неуклюжему собрату по несчастью. И я ведь поверила! Искренне поверила! И в итоге все могло бы закончиться весьма плачевно…

Но не закончилось. Даже для короля не закончилось плачевно. Он с благоговейной готовностью проглотил объяснение Эйтона, что Видия стала богиней и потому теперь отправилась в высший мир богов, где ей и положено находиться. Его Величество тут же огласил это на всю сторону, гордый до безобразия. Не знаю, правда, как это восприняла в ответ вся страна, но король в любом случае уже вовсю припоминал всех своих бастардов, чтобы кого-то из них выбрать своим наследником.

В общем все были заняты своими делами. И вот конкретно сегодня мы всем семейством выдвинулись в столичный порт, чтобы проводить Тарьена и Ниеллу в их свадебное путешествие.

Я, честно, была готова приплатить капитану корабля, чтобы тот высадил Ниеллу на самом дальнем необитаемом острове, можно даже с ее любимым (и нет, не Тарьеном, а с пианино) в придачу. Но сияющая физиономия ее супруга не дала мне его спасать. В конце концов, кто я такая, чтобы мешать другим наступать на выбранные ими же грабли?..

И лишь когда сладкая парочка поднялась по трапу среди других таких же великосветских пассажиров, я вздохнула спокойно. На вопросительный взгляд держащего меня за руку Эйтона выдала честное:

— Наконец-то концентрация графинь на квадратный метр уменьшилась.

Вряд ли, конечно, милый граф понял сие высказывание, но, боюсь, он уже привык к моей болтливости.

Зато стоящая рядом леди Тиффания с весьма скорбным выражением лица жены декабриста, так и не успевшей за декабристов, задумчиво произнесла:

— И правильно. Я тоже вот-вот отчалю.

По самой интонации так и напрашивалось трагичное «в мир иной», хотя точно не в духе пожилой графине было о подобном задумываться. Но она и без расспросов тут же продолжила:

— Хочу с пару месяцев попутешествовать. Добраться до Ивентара, может… Говорят, в это время года там чудесно… Так что как раз успею отдохнуть перед самым важном делом моей жизни.

— Это каким же? — высказал Эйтон наши с ним общие опасения.

— Как это каким?! — леди Тиффания даже руками всплеснула. — Воспитание правнуков! Не вам же это доверять, вы кроме друг друга никого не замечаете! И уж тем более не Алистеру! Он слишком мягкотелый! Если, конечно, подобное описание вообще применимо к бестелесому духу…

— Я здесь! — услужливый Алистер не заставил себя ждать. — Леди Ниелла уже отбыла? А вы, леди Тиффания, уже сообщили молодым, что отправляетесь на следующем же корабле? Кстати, как вы и приказывали, сундук с вашими вещами уже размещен в выбранной каюте…

Он что-то тараторил еще, но я не прислушивалась. Послушать Эйтона было куда интереснее: