Ублюдки били её. Я осторожно касаюсь пальцем её лица, и Маша вздрагивает. Слёзы наворачиваются на уголках её глаз и текут полосками по бледным щекам, усиливая мой внутренний пожар. Разрезаю верёвки, связывающие её запястья и щиколотки — и девочка бросается в мои объятия.

— Посиди здесь, синичка, я сейчас, — шепчу ей и дёргаю за нить ауры. Светлана начинает наступление с главного входа.

Проходит секунда, две — и в коридоре начинается суматоха. Часть охраны уходит на верхний этаж, чтобы оказать сопротивление Светлане, другие же принимают позиции в нижнем коридоре и ждут нападения.

А я лишь открываю дверь и смотрю на их спины. Чувствую, как по щекам катятся слёзы.

В состоянии безумной ярости трудно контролировать себя. Человек может навредить собственному резерву, сам того не осознавая. Именно это я и испытываю в данную секунду — полное отсутствие контроля над разумом. Молния бегло проходит по моему телу, что говорит о невольной активации третьей сферы.

Создаю из духа ворона ярко горящий клинок, который в миг озаряет моё лицо светом. Чем привлекаю на себя взоры солдат. Хочу, чтобы они видели свою смерть в лицо.

— Как он сюда пробрался⁈

— Вы совершили ошибку, когда сунулись в мой дом, — спокойным тоном говорю я, делая пламя клинка ярче.

Охрана слышит свист разрезаемого воздуха до того, как моя фигура размывается перед их глазами. Кровь брызжет в стороны, окропляя стены коридора. Солдаты падают один за другим, не успевая сделать ровным счётом ничего.

А когда местность пустеет, я беру Машу за руку и поднимаюсь вместе с ней на верхний этаж. Там стоит Светлана, крепко держа кинжал в руке. Вся в крови. Видит нас с Машей и падает на колено от усталости. Трупы разбросаны вокруг девушки, и ясно невооружённым взглядом, обошлась она с ними не менее жестоко.

Впервые Светлана ощутила страх за нашу семью? Видимо, и профессионал способен чувству эмпатии.

Глядя на то, как девушки обнимаются, я расслабляюсь.

— Если Соколов считает, что на этом моя месть окончена, он сильно ошибается, — холодным голосом говорю я, оглядываясь.

Автомобиль Софии медленно подъехал к нам, и девушка выбежала на улицу.

— Ох, Маша, — на лице Софии возникла улыбка. — Я рада, что с тобой всё в порядке. Ох, ты вся в синяках!

— Садись к Софии, Маша, — даю команду сестре. — У нас со Светланой есть незаконченное дельце. А ты, София, отправь мне координаты поместья Соколова. Уверен, он сейчас сидит там и ждёт звонка.

— Секунду.

Маша ещё раз крепко меня обнимает и под сопровождение Софии присаживается в машину. Я же оборачиваюсь на Светлану и перевожу взгляд на три внедорожника, припаркованные рядом со зданием. Именно эти внедорожники крутились вокруг нашего завода. Сомнений в том, что Соколов объявил мне войну, не осталось.

— Есть поручения, господин? — Светлана понимает, о чём я думаю.

— Заводи машину, пора вернуть должок.

Светлана кивает и выбивает с локтя стекло. Присаживается в один из внедорожников и через пару минут заводит мотор. Я присаживаюсь рядом. Мы выезжаем из пустой местности на трассу, и Светлана давит на педаль газа, ускоряя автомобиль.

— Когда ты увидела Машу, в твоих глазах блеснули слёзы, — подал я голос. — В твоём взгляде я заметил искренность. Светлана, неужто ты способна привязываться к людям?

— Такое со мной впервые, господин, — отозвалась Светлана. — Когда увидела пылающий дом, забыла о том, что вы мой клиент. К Маше я тоже привязалась.

Я усмехнулся, вертя в руке шарик духа огненного ворона.

— Ты одна из немногих, кому я доверяю, Светлана. Не засрами моё доверие.

— Есть сомнения? — дёрнула уголком губы девушка.

— Никаких, — уверенно заявил я. — Надеюсь, ты не боишься высоты?

— Не боюсь, господин.

— Славно. Сохрани свой боевой настрой.

Машина тормозит у поместья рода Соколовых. Я высвобождаю духа огненного ворона, и тот взлетает над Светланой, связывая её прочными нитями ауры. Мы покрываемся тонким слоем невидимого пламени и взлетаем ввысь в направлении к горящему фонарями поместью Соколова.

Скользим над спящим городом, набирая высоту. На этот раз здание оцеплено защитой не только снаружи, но и в тонком мире. Охрана стоит на постах.

Но сегодня это не спасёт тех, кто объявил войну. Время пожинать плоды своего беззакония.

— Закрой лицо, — подал я голос, трансформируя бусинку в маску и закрывая ею лицо.

— Я бы позволила им увидеть лицо мести, — отозвалась Светлана.

— У мести нет лица…

Перед глазами проплывают воспоминания из прошлого. Я вижу лицо матери, бабушки. Слышу, как они поют мне колыбельную, успокаивая от бесконечных взрывов. Затем слышу их плач, в нашу хижину врываются люди и вырывают меня из их объятий.

Позже вспоминаю Еву. Её милую детскую улыбку, залитую кровью и освещаемую пылающим полем вокруг. Сейчас на мне маска, но я ощущаю её иначе. Словно Ева касается моего лица и что-то шепчет. Что-то успокаивающее.

Ненависть к аристократам всплывает вместе со всеми воспоминаниями.

Тем временем, охрана слышит свист разрезаемого воздуха ещё задолго до того, как две фигуры в масках пикируют сверху на дворец Соколовых. Летят брызги крови из разорванных глоток и застывают широко раскрытые глаза, запечатлевшие свой последний миг.

А Ева всё гладит моё лицо, шёпот изливается приговором над тёмным поместьем, где заперлись те, кто посмел играть роль вершителей судеб.

Защита дома рвётся на куски, разлетается вдребезги и сгорает.

Взрываются осколками цветные витражи над главным входом. Внутрь забирается смерть, пробуждая прислугу и вынуждая людей забиваться по углам комнат и разбегаться в стороны от страха.

Две наши фигуры в масках молниеносно находят нужные комнаты и сшибают двери с петель, заставляя хозяев в своём кабинете. Пробивающийся через окна свет луны сверкает на наших кинжалах, безумно горят кровью глаза близкого окружения.

Михаил Соколов не успевает использовать свой дух мутного цвета. Кровь брызжет раньше. Изо рта его вылетают последние крики, переходящие в хрипы, а затем и в бесформенные стоны.

Но милосердия к этому ублюдку во мне не осталось.

Поместье разгорается ярким пламенем. Перепуганная прислуга выбегает во двор, где сложена целая гора тел мёртвых охранников. Взвизгивают женщины и дети. Над бушующим огнём возникает силуэт огненного ворона, который медленно перетекает в образ феникса. Он, восхищая собой, делает пламенный кульбит и вылетает во тьму, оставляя за собой пламенный след.

Мы в это время под шум находим выход из поместья и, присаживаясь в машину, покидаем это место.

Горящее поместье Соколовых осталось за нашими спинами.

Убравшись с места за город, я попросил Светлану бросить внедорожник Соколова где-нибудь на дороге, чтобы не вызвать лишнего внимания со стороны властей. Я понимал, что данное деяние сойдёт с рук, за моей спиной были Голенищевы и Орловы. И я уверен, никто и не подумает упрекнуть меня в содеянном. Но всё же излишняя предусмотрительность не помешает. Светлана с моим предложением согласилась быстро.

Через несколько минут к нам на пустую дорогу подъехала жёлтая машина. Мы пересели в такси и направились по адресу моего дома. Точнее, тех руин, что от него остались. Когда добрались, на месте уже находились София и Маша. Они ждали меня.

— Поезжай, — дал я команду Светлане, хлопнув по крыше её помятой машины. — Завтра я тебе наберу.

— Доброй ночи, господин.

— Доброй ночи.

Машина Светланы покинула местность. Я же не торопился идти к сестре. Хотел успокоиться, прийти в себя. Подышать воздухом наконец.

Остановившись посреди дороги, я посмотрел на небо, сжимая в ладони шарик третьего духа, что когда-то служил Соколову. Созвездие Плеяды сегодня было ярким. Боги улыбались.

Сжав пальцы, я треснул шарик — и дух покинул сосуд, вернувшись в свой дом. Эта ночь стала чертой, пересекая которую я наконец-то врос в этот мир. Стал его частью. Появились люди, которые мне не безразличны, судя по ещё тлевшим углям ярости, что обуяла меня этой ночью.