К счастью, как сделать это, я понимал прекрасно. Нужно было всего лишь жрать как можно больше сильного мяса.

Чем я, собственно, и занялся. Приятная в общении и явно очень благодарная за выдуманную мной историю Астарция рассказала мне, где находятся крупнейшие в Облачном Храме охотничьи угодья с дикими драконами.

Туда я, полностью восстановившись и продрыхнув прямо на земле почти сутки, и отправился, и там без каких-либо проблем и препятствий проохотился почти полмесяца.

От периодически встречаемых исследователей я узнавал последние новости. Особенно меня интересовало оцепление, установленное судьями вокруг ущелья, и новости об этом.

После того как услышал, что оцепление снято, я подождал ещё пару дней, а затем покинул полный питательной драконятины шведский стол и поспешил к цели.

Оцепление действительно было снято. По крайней мере судя по немалому количеству исследователей, рыщущих в том районе в поисках чего-то неизвестного, оставшегося после операции Драконьего Трона.

К ним я и присоединился, через восемнадцать дней после освобождения вернувшись на место своего заключения.

Ущелья больше не было. От него осталась лишь кривая полоса вспученной земли в несколько десятков километров — линия смыкания «челюстей» ущелья. Это удивительно не было.

Куда примечательнее лично для меня было то, что и никаких следов изменённой чёрным туманом породы тоже не осталось. Даже вдоль той самой линии земля была вполне обычной, будто на неё не воздействовала на протяжение тысяч лет мировая аура из костей Махуаса. Видимо, это тоже был эффект заклинания Фаоклитеции.

С другой стороны, это означало и то, что теперь я мог спокойно спуститься вниз, к уровню пещеры. Что я, собственно, и сделал.

Нашёл примерное место, где располагался вход в колодец, а затем, дождавшись, пока в радиусе пары километров не осталось свидетелей, использовал Дар чёрного льда, чтобы соорудить для себя что-то вроде лифта.

Три с лишним километра вниз сквозь толщу земли, а потом и камня, я преодолел за несколько минут. Следов пещеры также обнаружить не удалось, и это опять же было не удивительно. Хуже было то, что я не нашёл также ничего даже отдалённо похожего на топор Махуаса.

Был, конечно, шанс, что я начал «копать» не в том месте. Так что я не собирался сдаваться и потратил ещё почти час на то, чтобы досконально изучить внушительный объём подземного пространства. Но почти километровой длины топора так и не нашёл.

Невозможно было, чтобы я так сильно ошибся в координатах, да и восприятие мировой ауры, хотя под землёй работало намного хуже, тоже нельзя было сбрасывать со счетов.

Испариться топор тоже не мог. И новостей о том, что были найдены обломки огромного оружия древнего Майигу я не слышал.

А это означало только одно. Агенты Драконьего Трона отрыли топор, больше не вмурованный в чёрный лёд, и забрали себе.

И что теперь мне было делать?

СУКИ!

КАК ЖЕ МОЯ БРОНЯ⁈

Возможно, о топоре им сообщил единственный уцелевший судья, возможно они догадались сами, возможно нашли оружие по чистой случайности — это уже было не важно. Важно было то, что я остался без заслуженного трофея.

И хотя от разрушения топора я получил самую главную награду — свободу, от гнева всё равно хотелось рвать и метать. Ведь судьи, фактически, получили топор на блюдечке с голубой каёмочкой, не пошевелив и пальцем.

Конечно, пятьдесят убитых, включая Шулара, можно в каком-то смысле было считать ценой за топор Махуаса. Но всё равно.

СУКИ!!!

Настолько зол я не был даже когда понял, что застрял в той грёбаной пещере на неопределённый срок. И, с учётом того, что я находился в нескольких километрах под землёй и меня вряд ли хоть кто-то мог обнаружить, я позволил себе вволю выпустить этот гнев.

Минут пять камень вокруг меня плавился под ударами молний, содрогался под взрывами рун на перчатках и трескался, вымороженный чёрным льдом.

Буйствовал я до тех пор, пока на меня сверху, едва не придавив, не рухнул потолок огромной пещеры, выдолбленной в породе моей магией. Только тогда меня немного попустило и я успокоился.

А вместе со спокойствием, при взгляде на устроенный мной бардак и дыры глубиной в многие сотни метров, пробитые Дарами в разных направлениях, пришла логичная мысль.

Я ведь сломал топор, жахнув по нему сверху с силой атомного взрыва. Это было в десятки раз мощнее, чем то неконтролируемое безумие, что я только что устроил.

И если благодаря магии Фаоклитеции весь чёрный лёд исчез, а обычный камень с его прочностью никак не мог сравниться, какова была вероятность, что кусок сломавшегося топора взрывной волной загнало куда-то глубоко под слои породы?

Руководствуясь этой мыслью, я потратил ещё час, чтобы исследовать толщу земли до глубины почти в пять километров под уровнем пещеры. И, наконец, мне улыбнулась удача.

На глубине в восемь с лишним километров от поверхности и на отдалении почти двадцати километров от пещеры я обнаружил вожделенный обломок.

Скорее всего именно из-за того, насколько далеко он улетел, его и не смогли найти. Ведь судьи никогда не видели топор и не знали точно, какого он размера, а значит и не могли быть уверены, что найденные ими фрагменты — это всё оружие Махуаса целиком.

По сравнению с целым топором, доставшийся мне кусок был совсем небольшим. Едва ли одна пятидесятая длины древка, к тому же с огромным кривым сколом. Однако в абсолютных значениях это был настоящий клад.

Мне досталось больше ста тысяч тонн металла, по плотности сравнимого с золотом, а по прочности в десятки раз превосходящего сталь и титан.

И это означало, что весь топор огромного минотавра весил, вероятно, десятки миллионов тонн. И всё это сейчас оказалось в руках Драконьего Трона.

Снова захотелось что-нибудь сломать.

Однако на этот раз я сумел подавить ярость. Всё равно мне было нечего было бы делать со всем этим объёмом.

Перчатки и сапоги, выкованные Лорго, в оригинальной форме имели вес менее сорока тонн. А сейчас в моих руках были сотни. Сотни тысяч тонн.

Из такого огромного куска для человеческой формы получились бы миллионы комплектов доспехов, и даже стапятидесятиметровую драконью форму без труда можно было заковать полностью в сталь.

Не скажу, что я был полностью удовлетворён результатом, но это определённо был успех. И теперь единственное, что оставалось — это доставить эту болванку до Адской Кузни.

Потратив ещё пять часов на то, чтобы прокопать под землёй тоннель как можно дальше от бывшего ущелья, таща при этом за собой металлическую болванку, я выбрался на поверхность и прямым курсом двинулся к цели.

Нельзя было допустить, чтобы меня засекли агенты Драконьего Трона, которым кусок топора Махуаса наверняка покажется знакомым. Иначе, даже если бы в лицо меня не узнал, у судей наверняка возникли бы вопросы.

К счастью, видимо в качестве вознаграждения за полгода стараний, усердной работы и боли, что мне пришлось вынести, поглощая ядовитую мировую ауру чёрного льда, на пути к Адской Кузне мне не то, что судьи, даже простые исследователи ни разу не встретились.

Правда, о территории в непосредственной близости от Кузни этого сказать уже было нельзя. Скорее наоборот, по сравнению с окружающими территориями Облачного Храма это место можно было назвать многолюдным.

И, на самом деле, неудивительно.

Бывшая резиденция бога стали располагалась в огромном кратере от падения метеора.

На его «стенках» остались развалины города, когда-то, видимо, построенного для слуг и рабов Ахромтона. А в самом его центре, там, куда упад кусок космической пыли, и располагалось огромное здание Адской Кузни.

Вот только, в отличие от почти всего остального наследия древних Майигу, разрушенного временем, Адская Кузня до сих пор была жива. Ну, в каком-то смысле.

Историю об этом я узнал ещё от Мо, прочитавшую её вместе с легендой о заточении Махуаса.