После того, как я прошёл через обожествление, а теперь ещё и через драконификацию, мой разум, конечно, стал работать куда лучше и быстрее, чем у обычного человека. Но даже для меня это был невыносимый поток информации, способный за считанные мгновения перегрузить и расплавить мозг.

Тем не менее, сейчас других вариантов не было. Корабль ускорялся, и с учётом того, что мы летели всего в паре километров в кильватере у второго экспедиционного судна, столкновение должно было произойти в течение максимум минуты.

За такой срок, действуя наощупь, было невозможно отыскать причину и вовремя её устранить.

Уже предчувствуя адскую головную боль, что ждала меня в недалёком будущем, я врубил восприятие мировой ауры на полную, охватив им всю сигару корабля.

Переборки, каюты, магические двигатели, обшивка, трубы с водой, кабели с маной, генераторы энергии и люди, люди, люди…

Чтобы минимизировать нагрузку, я сразу же отметал то, что уже проверил, и что точно не могло быть связано с объектом поиска. Однако это тоже требовало определённых усилий, так что сильно лучше не становилось.

Спящие, разговаривающие, отдыхающие, занимающиеся спортом, чтением, сексом… всё не то. Мне нужны были подозрительные личности, творящие что-то непонятное там, где ничего творить по идее никто не должен был.

На капитанском мостике как будто бы никого похожего не было. Все лихорадочно суетились, пытаясь понять, что происходит и как это можно исправить.

А вот неподалёку от мостика, метрах в двадцати, если по прямой, обнаружился вполне подходящий под описание персонаж. Забившись в какую-то подсобку с трубами и вентилями, он, присев на четвереньки, что-то химичил с вытащенными из стены толстенными мана-кабелями. В его руках ощущалась не слишком мощная, но отчётливая и очень густая мировая аура, не дававшая разглядеть детали.

Я не мог быть уверен на все сто процентов. С тем же успехом это мог быть ремонтник, как раз занимающийся устранением неполадки.

Вот только слишком уж быстро он оказался у места неисправности, если действительно не был ни о чём в курсе и только чинил поломку. Да и его одежда, вполне обычная, а не форма работника корабля, тоже намекала на злой умысел.

Проблема была в том, что другого похожего человека я заметил в почти противоположном конце корабля, у самого хвоста, где располагались главные двигатели, и ещё одного — внизу, в районе «пуза» судна, там, где располагались рулевые паруса.

Успеть к одному из них по многочисленным коридорам, лестницам и переходам корабля ещё было возможно. Но никак не ко всем. А это значило, что я должен был проложить свой путь, кратчайший из возможных.

Головная боль уже сковала тугим обручем череп. В ушах звенело, перед глазами вспыхивали цветовые круги, подкатывала тошнота. Это не было даже близко так же ужасно, как процесс разрушения организма во время драконификации, но мерзкое ощущение не давало нормально сконцентрироваться.

Благо, использовать восприятие мировой ауры было больше не нужно. Лишь зафиксировать положение троицы диверсантов.

Окружив себя коконом из приказа фиксации, я рванул вверх, к первому из них. Прямо сквозь уровни, чужие каюты, коридоры и коммуникации. О том, что где-то на судне может отключиться свет, чьи-то вещи может залить, а кто-то окажется сметён с пути и получит травмы, думать было некогда.

За спиной пару раз даже раздались взрывы, но я это благополучно проигнорировал и уже спустя несколько секунд вынырнул из пола прямо под пытавшимся столкнуть два корабля камикадзе.

Он был откинут к стене. Сияние мировой ауры у него в руках, с помощью которого он исполнял какие-то манипуляции с мана-кабелем, погасло и я смог понять, что излучал её приборчик, похожий на электрошокер, только не с двумя, а тремя «рожками».

Подлетев к ублюдку, я протянул руку, желая отобрать странное устройство, но диверсант тоже оказался не промах. Раскрутив за мгновение ману своего неожиданно высокого тридцать четвёртого ранга, он, прежде, чем я успел ему помешать, вонзил рожки приборчика себе в грудь.

Крякнув от перенапряжения, я призвал всю доступную мировую ауру, чтобы с помощью приказа фиксации подавить взрыв. В отличие от бомбы, заложенной в черепе Викора Шелгора, сейчас сдетонировало само драконье сердце этого камикадзе, и это было очень мощно.

Технически моя сила в человеческом теле находилась минимум на пике тридцать шестого ранга, но заметную часть этой силы составляла физическая мощь. Сила моих мировых приказов была на уровне пикового тридцать пятого, максимум начального тридцать шестого ранга.

И справиться с моментальным высвобождением всей маны мага тридцать четвёртого ранга было ой как непросто. Тем более что из-за использования восприятия мировой ауры мой мозг сейчас ежесекундно будто пронзали миллионы иголок.

В результате, хотя тех разрушений, которых хотел добиться самоубийца, не произошло даже близко, совсем без повреждений обойтись не удалось. Стальные стенки и перекрытия корабля разошлись в разные стороны метра на три, выдавленные раздувшимся от взрыва приказом фиксации.

Снизу прямо в меня ударил фонтан кипятка. В коридоре, куда выходила дверь подсобного помещения, оказался насмерть раздавлен невезучий матрос, как раз в этот момент пробегавший мимо. Судя по быстро растекающейся в воздухе мане, были повреждены какие-то важные кабели.

Тем не менее, глобального ущерба удалось избежать. Вот только это был только первый из трёх диверсантов.

Не собираясь задерживать ни секунды, странный приборчик, который можно было бы использовать в качестве улики, всё равно сгинул во взрыве, я рванул по диагонали вниз, ко дну судна и рулевым парусам.

Ситуация повторилась почти один в один. С той только разницей, что на этот раз я, наученный неприятным опытом, оказался умнее и успел создать плёнку приказа фиксации между телом камикадзе и рожками устройства, которые он собирался в себя вонзить.

Моментальной детонации не произошло. И хотя теоретически человек мог взорвать своё драконье сердце и без всяких вспомогательных устройств, этот процесс занимал куда дольше, чем несколько мгновений.

Так что я успел вырубить ублюдка до того, как он совершил самоподрыв. Оставив его валяться в луже вытекающей из головы крови, контролировать силу удара было некогда и я определённо сломал ему череп, я бросился к последней цели, в самом хвосте корабля.

Вот только на этот раз добраться вовремя у меня не вышло. Когда я был примерно на полпути, корабль сотряс мощнейший взрыв.

Похоже, камикадзе, как-то поняв, что его напарников обезвредили, решил не дожидаться и взорвать себя сразу.

Хорошая новость была в том, что, в отличие от зон у капитанского мостика и у рулевых парусов, сзади, у главных двигателей, не должно было быть людей. Для человека там было слишком жарко, и техники заходили туда только когда двигатели отключали.

Плохая новость заключалась в том, что, взрыв полностью уничтожил главные двигатели. С помощью восприятия мировой ауры я видел, как их обломки падали вниз, в бесконечную пустоту облачного океана.

При этом, хотя маневровые двигатели по всей поверхности корпуса и двигатели вертикального удержания в днище корабля не пострадали, я чувствовал, что энергия в мана-кабелях, ведущих к ним, постепенно исчезает. Похоже, кабели к этим двигателям шли через корму, и взрыв их слишком сильно повредил.

А это означало, что, хотя столкновения со вторым кораблём удалось избежать, в ближайшее время судно потеряет способность к полёту и отправится вслед за обломками своих главных двигателей. В гости к драконам.

— Не двигаться! — в дыру, которую я проделал, просунулось несколько волшебных палочек.

— Не время, идиоты! — рявкнул я, для убедительности вложив в голос мировую ауру, после чего через опешивших магов выскочил в коридор корабля. — Все за мной, спасать корабль!

Путь отсюда до той двери во входной шлюз, через который я оба раза входил в корабль раньше, я наизусть не помнил. Но, к счастью, совсем недалеко от того места, где орудовал обезвреженный диверсант, находились грузовые ворота.