Днем Алаверо тоже не появился, и я успела позавтракать, все же перечитать документы, ничего не найти, пообедать, изобразить дурацкий скандал в соседнем баре просто чтобы сбросить напряжение и вернуться в номер. Рика не было. Я успела спросить о нем у персонала отеля, но никто не видел моего «мужа», и пришлось оставить надежду, что я сумею найти его сама.

Роуз все так же не отвечала на звонки, и я все больше подозревала, что она угодила в лапы к маньяку, потому что ее муженька я тоже нигде не могла найти. Да и ко мне он не подходил и не пытался выяснить, где она шляется, что, как мне кажется, сделал бы либо он, либо его люди, получись у нее вдруг от него удрать, как она хотела. Ни Дойл, ни Роуз, не появлялись в отеле или рядом с ним.

И — да — Алаверо не возвращался. Как следствие, я не могла ровным счетом ничего, ведь он, небезосновательно и настойчиво просил меня никуда без него не выходить. Но при этом устроил идиотскую ссору на ровном месте и исчез черт знает где, оставив меня одну. Это было настолько раздражающе, и настолько повышало уровень страха и раздражения, что хотелось найти его и громко наорать. Обычно кричал у нас он, или язвил, проезжаясь по самому ценному, а теперь хотелось мне. Но не на кого. Нет Рика — нет скандала. Может, он поэтому и сбежал?

Когда он не явился и к шести вечера, я плюнула, и решила навестить Скалу сама. С чего, в конце концов, Рик взял, что следующей буду именно я? Если этот тип узнал, что мы не женаты, то он вполне мог перестать рассматривать нас как потенциальных жертв. А если так, то я ничем не рискую. Это же маньяк, а не обычный расчетливый убийца, ему нужно, чтобы жертвы вписывались в манию, даже если они подходят только в его голове.

Ожидание дорогого напарника слишком сильно раздражало, выматывало и вызывал острое желание оторвать этому самому напарнику его дурную голову. Вряд ли это вернуло бы ему адекватность, зато мне стало бы легче. Звонить ему, впрочем, не стала. Не хотелось. Мало ли, с кем и в какой ситуации я его застану, если позвоню. Да и я сама говорила, что мы не близкие друг другу люди, по сути — едва ли не враги. До этого дела, по крайней мере. Никакого морального права обрывать его телефон я попросту не имела.

Нельзя ему звонить. Смотреть на телефон вот можно.  Поэтому я просто злилась некоторое время, после чего собралась — в кои-то веки без насмешливых взглядов и язвительных замечаний — оделась в одно из самых простеньких платьев, светло-серое, чуть выше колена и без украшений, напялила балетки и даже почти решила забить на парик. Но все же не рискнула. В конце концов, как я объясню, что носила его почти две недели, пока мы здесь отдыхаем? Это странно и определенно привлекало внимание если не туристов, то уж постоянных обитателей этого унылого места точно. Хоть брейся налысо, чтобы обосновать парик для нормальных людей.

А догадаться, что я хотела изменить внешность, кажется, не так уж и сложно. И мне не нужно, чтобы таких догадливых оказалось много, и они начали мешать нашему расследованию. Оно и так превращается в фарс, не стоит усложнять все еще больше. Подумав об этом, я не стала изменять образу Элис. Заперла дверь, мстительно понадеявшись, что Рик не взял свои ключи, и отправилась в клуб Скалы. Пешком.

Идти здесь совсем недолго и меня в прошлый раз прямо-таки раздражала привычка Рика чуть что пользоваться автомобилем. Как будто у него нет ног, только машина, или эту машину непременно нужно всем показать. Так что я не торопилась, спокойным шагом прогуливаясь по городу, и замечая те его детали, которые раньше не были мне доступны. Например, совершенно волшебный пастельно-розовый закат, окрашивающий золотом металлические крыши домов. Или сами дома — маленькие, в основном двухэтажные, похожие на пряничные. Так уютно! Неудивительно, что город пользовался популярностью у туристов.

Высокими здесь были в основном те здания, в которых располагались развлечения для приезжих. И то — высокими по сравнению с основной частью домов, не более того. И это было даже как-то мило. Как будто я неожиданно переместилась на открытку с пасхальными поздравлениями. Испачканную кровью, правда, но настолько неочевидно испачканную, что без лупы разглядеть невозможно.

Хоть это и было на редкость спокойное место, где до появления маньяка не происходило ровным счетом ничего, а здесь все же было довольно красиво. Если дать себе время разглядеть это, конечно. А я не давала. Даже несмотря на то, что к хоть какому-нибудь повышению эффективности это не привело. Обидно. Обычно люди в командировках хотя бы вечера посвящают себе, а я оказалась в ситуации, когда работаешь даже во сне. И ничего. Мы ничего не нашли. Бездарности с завышенным самомнением.

Маньяк знал обо мне. Я о нем — нет. И откуда он вообще «добыл» сведения, оставалось полнейшей загадкой. Я надеялась лишь на то, что Скала все еще меня ждет. И действительно нашел нечто стоящее внимания, а не собирается просто читать мне мораль о том, как сильно я рискую и насколько мне было бы лучше отступить и уехать к Джеффу ни с чем. Хотя он, наверное, догадывался, что на меня не подействуют подобные увещевания. И совсем не потому, что мы получили аванс. Свою часть я не тратила, и вернуть его я как раз могла без проблем. А вот отступить, тем более теперь… нет. Не могла.

Это было просто против моей природы — взять и отступить. Всегда. И сейчас, и в любое другое время, и в любом другом деле. Кем бы ни был этот больной на голову маньяк, я его найду и добьюсь его наказания. Так или иначе. Даже если мне придется собственными руками придушить его, когда он поймает меня и запрет там, где запирает других. Хотя бы потому, что он должен перестать убивать. Раз и навсегда. И я была уверена почему-то, что местная полиция его не найдет. Возможно, потому что до сих пор им не удалось даже предоставить нам нормальные материалы дел?

Ни надутый Грегори Андерсен, ни щеголеватый Браун на это просто неспособны. Либо маньяка поймаем мы, либо убийства прекратятся естественным путем — когда кто-то из жертв сможет отбиться от него. Или, когда его уничтожит какая-нибудь нелепая случайность, вроде неожиданно выскочившей из-за угла машины. Но сколько людей к тому времени погибнет? Непредсказуемо. А я уж точно не считала, что за супружескую неверность можно убивать. Набить морду — возможно, если от этого станет легче. А казнь, тем более столь жестокая — это просто жуткая, извращенная фантазия маньяка, которую он воплощает с попустительства властей. И это надо остановить. Любой ценой.

Пока я думала об этом и любовалась видами, дорога к клубу закончилась будто сама собой, и я с удовольствием прошла под ту же самую вывеску, пока что не горевшую неоновым светом. Слегка обшарпанная красная дверь оказалась не заперта, и я, на сей раз аккуратно держась за стену, спустилась вниз. И вот здесь неприметная деревянная дверка, ведущая непосредственно на территорию клуба, оказалась закрыта на замок.

Я подошла к ней вплотную и постучалась.

— Кто там? Закрыто еще! Мы в восемь открываемся, — услышала я раздраженный женский голос.

— Это Миа. Я должна была прийти вчера, но обстоятельства так сложились, что не получилось. Можешь впустить меня? — я надеялась, что мой голос прозвучал убедительно для женщины за дверью.

— Подружка Скалы? Проходи. Тебе повезло, он все еще тебя ждет, — дверь открылась, и я увидела молодую чернокожую девушку, на вид — мою ровесницу. У нее были прямые осветленные волосы и слегка полноватое, очень недовольное лицо, но мне она приветливо улыбнулась и кивнула на зал, прежде чем запереть за мной.

Я прошла вглубь клуба, и прямо в углу обнаружила сидящего Скалу. Его девушки суетились, вытирая столики и заготавливая коктейли на вечер, а он сидел, возвышаясь над всем, и смотрел за ними, время от времени отдавая распоряжения. Впрочем, меня он заметил сразу же, и поманил рукой.

Я просто прошла прямо к его столику, и крепко обняла друга. Какое счастье все же, что с ним все в порядке!

— Привет. Извини, что не смогла вчера к тебе выбраться. Это от меня не зависело, — не хотелось рассказывать откровенно бредовую историю нашего знакомства с Ви, но и лгать — тоже, поэтому я ограничилась максимально обтекаемой формулировкой. Скала только головой покачал.