Она напряглась, но оставалась неподвижной. Затем, наконец, расслабилась и прижалась сильнее.

Я подождал, пока ее дыхание не выровнялось. Пока она не зарылась поглубже в мою постель.

Затем я тоже позволил себе заснуть.

Стеклянная дверь за моей спиной скользнула в сторону.

— Доброе утро, детка, — сказал я, подняв взгляд, когда она вышла на террасу, одетая только в мою белую футболку со вчерашнего вечера.

В руках она сжимала дымящуюся кружку и сонно улыбнулась мне. Затем она подошла к шезлонгу рядом с моим, свернулась калачиком на подушке и поджала под себя ноги.

— Доброе утро, Туз.

Все еще шел дождь, легкая морось по сравнению с ливнем прошлым вечером. В воздухе пахло травой, соснами и водой. Эта крытая веранда была моей любимой частью дома. В такое утро, как это, возможность сидеть здесь и наблюдать, как растет лес, — это все, что нужно мужчине.

И, возможно, редкий шанс разделить момент с красивой женщиной, чьи волосы растрепались после ночи секса.

— Голодна? — спросил я.

— Да.

— Допивай эту чашку, я приготовлю тебе завтрак.

Она кивнула и отхлебнула из своей кружки, с удовольствием слушая шум дождя.

Когда обе наши кружки опустели, я взял ее за руку и повел внутрь. Затем я снова наполнил ее чашку и усадил за кухонный столик, пока готовил нам омлет.

— Нужна помощь? — спросила она.

— Нет.

Она выпила вторую чашку кофе, пока я жарил бекон и нарезал перец, грибы и лук. Затем, пока я взбивал яйца, она исчезла.

Я решил, что она отправилась на поиски своей одежды. Она была в прачечной, висела сушилась. Вместо этого она вышла в моих спортивных штанах, подвернув пояс несколько раз, чтобы они были впору.

Она прошлепала к плите, проводя руками вверх и вниз по моей обнаженной спине. Этим утром я озаботился только спортивными штанами. Поцеловав меня в плечо, она украла мою кружку, чтобы наполнить ее вместе со своей.

Находиться рядом с ней было… комфортно. Я не мог вспомнить, когда в последний раз готовил завтрак женщине. Это было, должно быть, по меньшей мере десять лет назад, и ни разу такого не было в этом доме. Для меня было необычным позволять кому-либо оставаться, и, если я делал исключение, посетитель первым делом с утра выходил за дверь.

Но вместо того, чтобы проводить ее, я придумывал причины отложить обратную поездку в город. Почему она? Что такого особенного было в этой женщине? Господи, я даже не знал ее имени.

Это должно было волновать меня больше, чем на самом деле.

Возможно, причина, по которой она была здесь, заключалась в анонимности. Это была невидимая черта на песке, и, если ее пересечь, возможно, это хорошее времяпрепровождение исчезнет.

— Где у тебя тарелки? — спросила она.

Я указал на шкафчик, и она достала две, поставив их на островок.

— Столовое серебро?

— Ящик рядом с холодильником.

Звон вилок и ножей отдавался эхом, пока яйца шипели на сковороде.

Мы двигались в тандеме, она расставляла все по местам, пока я добавлял сыр и специи к блюду. Когда все было готово, я разделил омлет пополам, и мы сели есть.

Ни разу за завтраком она не попросила, чтобы я отвез ее к машине. Я ни разу не предложил.

Мы поели и помыли посуду. Затем, прежде чем она успела попросить подвезти ее до города, я взял ее за руку и подвел к кожаному дивану в гостиной, где усадил ее к себе на колени и взял пульт с кофейного столика.

— Что бы тебе хотелось посмотреть? — Это был тест, чтобы посмотреть, будет ли она давить на меня.

Она хитро улыбнулась мне, как будто точно знала, что я делаю, затем выхватила пульт у меня из рук.

— «Последнее королевство»? Я только начала, но пока что мне нравится.

— Хорошо. Продолжай с того места, на котором остановилась.

— Мы можем посмотреть что-нибудь, чего ты еще не видел.

— Нет. — Я подвинулся, вытягиваясь на диване и перекладывая ее так, чтобы она лежала на моей стороне. — Это хороший сериал.

Мы посмотрели три серии, прежде чем она, наконец, встала с дивана и выключила телевизор.

И снова я ожидал, что она попросит свою одежду, упомянет, что пора уходить. Вместо этого она потянулась за подолом футболки, которая была на ней — моей футболки — и стянула ее через голову, освобождая свою великолепную грудь.

Мой член дернулся, когда она вытащила презерватив из кармана спортивных штанов. Должно быть, она украла его с тумбочки раньше.

Мы трахались на диване. Приняли душ. И потрахались в постели. Мы переоделись в одинаковые спортивные костюмы и вернулись на кухню пообедать. Вторая половина дня прошла во многом так же, как и утро: телевизор и секс.

Это была одна из лучших суббот, которые у меня были за последние годы.

Когда в последний раз я так бездельничал? Когда в последний раз я не выбегал за дверь или не мчался в свой офис первым делом с утра? Когда в последний раз я обнимал женщину на диване и позволял себе расслабиться?

Никогда.

Я никогда не делал этого раньше. Даже с теми немногими подругами, которые у меня были. Я не мог вспомнить случая в своей жизни, когда я проводил день с женщиной, просто наслаждаясь ее обществом.

Возможно, причина, по которой это сработало, заключалась в том, что она не была моей девушкой. Потому что мы были знакомыми и не более того. Потому что ее компания была недолговечным явлением.

В конце концов, это должно было закончиться.

И закончилось.

Когда прошли часы и дождь на улице наконец прекратился, я задал вопрос, которого боялся весь день.

— Хочешь, я отвезу тебя обратно к твоей машине?

Она изогнулась, глядя на меня снизу вверх с того места, где ее голова покоилась у меня на коленях. Одна моя рука лежала на спинке дивана, в то время как другая играла с ее волосами.

— Не совсем. Мне нравится ничего не делать. Я делаю это недостаточно часто. Но…

— Но.

— Я не хочу отношений. Я не хочу давать обещаний, которые, как я знаю, нарушу. Я не хочу ожиданий, которые не оправдаю. Вот почему мне не нужно твое имя.

— Я не ищу ничего серьезного.

— Тогда нет, я не хочу, чтобы ты отвозил меня к моей машине.

Меня устроила договоренность без обязательств.

— Поцелуй меня, Нова.

Она вздрогнула, услышав это имя, в ее глазах вспыхнула паника.

— К-как ты меня назвал?

— Послушай, как бы мне ни нравилось называть тебя «деткой» в спальне, тебе это не подходит. Ты можешь называть меня Тузом. Я буду звать тебя Нова из-за той классной машины, которую ты водишь.

— О. — Ее тело расслабилось, и она покачала головой. Затем, прежде чем я успел спросить, почему это ее удивило, она вскочила и, оседлав мои колени, поцеловала меня, как я того требовал.

Я уложил ее на диван, и после того, как мы насытились друг другом, мы пошли на веранду, где я приготовил нам бургеры. Мы развалились на стульях, наблюдая, как солнце садится за деревья.

— Ты любишь виски? — спросил я.

— Да.

Я встал и зашел внутрь, взял на кухне два стакана и налил нам по напитку. Я нашел ее именно там, где оставил, совершенно удовлетворенной, в шезлонге.

Какое-то время мне будет трудно воспринимать это кресло не как ее. С таким же успехом я мог оставить его для нее. Это был шезлонг, который подходил к моему собственному, но на котором я никогда не сидел. После ужина она украла толстовку из моего шкафа. Она была велика ей, ниспадая на кончики пальцев и свисая до бедер.

Она выглядела там идеально, ее лицо было свежим и без намека на макияж. Волосы распущенными волнами после сушки на воздухе. Восхитительное тело, прикрытое моей одеждой.

Я потягивал виски, наслаждаясь щебетом птиц в вечнозеленых зарослях.

— Какое у тебя любимое блюдо? — спросила она.

— Я не привередлив.

Она повернулась ко мне.

— Это не ответ.

— Тако. Гамбургеры. Мамин цыпленок с пармезаном.

— Любимый напиток?

— Виски. — Я взболтал янтарную жидкость в бокале, кубики льда задребезжали.