Впрочем, насчет жертв — это еще не факт. Поглядим, как дело повернется.

Я достал из кобуры пистолет и снял его с предохранителя. Глядя на меня, то же самое проделала и Метельская, правда, при этом еле слышно шепнула мне:

— Пока рано.

— Ты ключ не приметила? — согласно кивнув, спросил у нее я.

— Нет.

И это плохо. Не исключено, что придется работать по схеме «хватать и тикать», но для этого надо хотя бы представлять, где лежит то, что нам нужно. В одеянии Меланьи карманов явно нет, какого-то шеста или там постамента, на котором сей артефакт находится, я тоже не наблюдаю, потому ясности пока ноль.

Но, вероятнее всего, лежит он в ее сумке или в кармане куртки. Ну или что там эта дама преклонных годов носит? Ясно же, что сия дружная компания сюда не с пустыми руками пожаловала, и не в таких нарядах, которые сейчас на них надеты. Нет, где-нибудь вон там, за кустами малины или вон за тем камнем аккуратно сложена обычная одежда, надев которую они станут обычными женщинами, в которых фиг распознаешь ведьму.

Вот только вряд ли у меня будет достаточное количество времени, чтобы всю эту груду шмотья перерыть.

— Не надо, — пролепетала Влада, когда две крепкие девахи начали привязывать ее к скале. Не выдержала все же, сломалась, вон как голос дрожит. — Пожалуйста.

— О, первую пробрало, — отметила белокурая бестия, не без удовольствия наблюдая за происходящим. — Хорошо. Я уж подумала было, что нет, не прошибет вас на слезу и мольбы, расстраиваться начала. Эй, молодуха, а ты чего молчишь? Давай, присоединяйся к подружке. А вдруг получится?

— Если бы верила, что получится, уже уровень озера бы своими слезами подняла до критического, — бойко отозвалась Василиса. — Только вот похоже, что толку от них чуть. Разве что тебя, толстозадую, потешу, а мне с того радости никакой.

— Даже нахамить толком не умеешь, — сморщила носик синеглазка. — Никудышная из тебя ведьма.

— Так это правда, а не оскорбление, — невинно заметила Васька, которую в этот момент повели ко второй скале. — Вон у своих спроси, они подтвердят.

— В чем-то она права, Алина, — заметила одна из ведьм. — Набрала ты за последнее время вес.

— Так и есть, — покивала другая. — Факт.

Васька, которая, бесспорно, знала, что так и произойдет, злорадно захихикала.

— Сама тебе вены стану резать и кровь из них по капле сцеживать, — насупившись, пообещала ей Алина. — Лично! Меланья, ты же не против?

— Мне все равно, — отмахнулась глава ковена. — Хочешь — пожалуйста, главное, по уму делай, как положено. Да шамана привязывайте уже!

Она поднялась с камня и коротким движением сорвала с себя балахон, оставшись в чем мать родила.

— Ну вот и ключ, — прошептала Светлана. — Смотри!

Можно было и не говорить, я и так его уже приметил. Зеленоватый от патины и тяжелый даже на вид, искомый предмет находился аккурат между грудей ведьмы, кстати, не потерявших форму и вполне себе презентабельных. Как видно, следила за собой Меланья, не пренебрегала спортзалом, здоровым питанием, салонами красоты, а то пластической хирургией.

Еще в тот же самый момент меня посетила вот какая мысль — а не дует ли Хозяйка гор нам в уши? Может, ключ этот не только ту функцию выполняет, о которой нам было сказано, а еще на что-то способен? Просто вряд ли эта явно неглупая и сильная ведьма стала бы на своем теле таскать заурядный в целом предмет, способный на одну-единственную вещь — обеспечивать безопасность ковена четыре раза в году. Вон у нее под горлом яркой искрой сияет оберег — с ним все ясно, это вещь родовая, передающаяся из поколения в поколение. Меланья ведьма природная, эта вещица от матери к дочери веками передается, вместе с силой и знаниями. Так что, она рядом с ней станет эдакий хлам держать? Не верю.

Нет, принципиально данное обстоятельство ни на что не влияет, заказ есть заказ, его надо выполнять, тут сомнений никаких нет. Просто если я прав, то вместе с ключом могу какое-нибудь неслабое проклятье зацепить, из тех, от которых за день-другой в могилу сойду. А то и быстрее, поскольку такие вещи даже после смерти владелицы себя охраняют будь здоров как или вовсе мстят тому, кто ими завладел после смерти законного обладателя, прецеденты были.

И это тоже может стать еще одной проблемой.

Тем временем дело явно шло к развязке. Шамана привязали к скале, нагие ведьмы, двигаясь против часовой стрелки, наладились в новый поход вокруг костра, правда, на этот раз медленно вышагивая друг за другом. Меланья же, что-то нашептывая себе под нос, подняла вверх массивную старую медную плошку, держа ее двумя руками.

— Сейчас! — прошептала мне Метельская.

— Рано, — теперь уже я возразил ей. — Подождем еще.

Фр-р-р-р-р! Пламя костра на миг позеленело, поскольку Меланья одной рукой сначала зачерпнула пригоршню какого-то снадобья из чаши, а потом отправила его в огонь.

Ведьмы издали звук, который представлял собой нечто среднее между выражением восхищения и стоном, который наводит на мысли о любовной страсти.

— Ночь и луна, примите нашу верность! — истово произнесла глава ковена.

— Примите! — поддержали ее ведьмы, начавшие двигаться немного быстрее.

Фр-р-р-р! Теперь языки огня засветились синевой, а общий вопль прозвучал куда громче.

— Ночь и луна, примите нашу любовь!

— Примите!

Кружение обнаженных, сверкающих каплями то ли пота, то ли ночной росы женских тел набирало все больший темп, причем я не мог оторвать от него взгляда. Это зрелище завораживало невероятно, оно поглощало все внимание, более того, мне казалось, что ничего более прекрасного в жизни я вообще не видел.

Фр-р-р-р! Огонь побелел, а общий крик, казалось, отдался эхом у меня в голове.

— Ночь и луна, примите нашу веру!

— Примите!

Пламя, снова ставшее ярко-багровым, сплетенной в кольца змеей взвилось вверх, причем на миг мне показалось, что оно чуть ли не достигло неба и не уперлось в луну, которая и в самом деле сейчас поражала своей краснотой.

В тот же миг хоровод ведьм застыл на месте, и, подобно своей старшей, каждая из них вскинула руки вверх.

И грянула тишина. По-другому происходящее я описать бы не смог, потому что наступившее безмолвие оглушало.

Наверное, сейчас был тот самый момент, когда стоило сделать то, зачем мы сюда пришли, но все мое существо против этого протестовало. И не потому, что мне не хотелось убивать, нет. Просто я откуда-то знал, что в этом случае рассвета никто из нас не увидит. Ночь и луна в конкретный данный момент на стороне ведьм, и они подарят им защиту, а нам жуткую и скверную смерть. А то и очень нехорошее посмертие.

— Пока, Владка! — неожиданно спокойно произнесла Василиса, нарушив тишину. — По ходу, нас сейчас убивать станут. Не думала, что вот так сдохну, да еще и в твоей компании, но, видно, судьба у меня такая.

— Оксана, — Меланья протянула плошку и невесть откуда взявшийся у нее в руках нож с коротким и чуть загнутым черным лезвием одной из ведьм, — ты первая возьмешь кровь и жизнь этой ночью и подаришь ее луне.

— Великая честь! — склонилась перед ней стройная женщина с короткими черными волосами. — Благодарю тебя, мать!

Влада, похоже, окончательно ополоумевшая от страха, завизжала, глядя на то, как к ней приближается та, которой было суждено стать ее убийцей.

— Нет! — доносился до нас ее голос, перемежаемый всхлипами. — Не надо! Не на-а-а-адо-о-о!

Оксана ее не слушала. Она короткими и умелыми движениями делала один надрез за другим — запястья рук, пах, груди. И, что характерно, всякий раз успевала подставить плошку до того, как из ран проливались первые капли крови, ни одну не упустила.

Может, она медик по профессии? Ну ни капли же эмоций на лице. Вон даже Метельская, которая, надо думать, за свою карьеру чего только не насмотрелась, и та кривится, а эта хоть бы моргнула.

— Пора, — просипела оперативница. — Или так и будем смотреть?

— Рано, — уже в который раз повторил я. — Ждем!