— Вставай, — лицо Глузда, нависшее надо мной, было серьезно, — пора к госпоже идти. Время службу выполнять.

— Это я всегда. — От такой приятной новости с меня мигом слетели остатки сна. — Как писал классик: «Ты свистни, тебя не заставлю я ждать». Народ, подъем!

— Ты один и дрыхнешь, остальные давно на ногах, — не без иронии сообщила мне Метельская. — Еще и храпишь!

— Ну извини, — я поднялся с лавки и потянулся, — отдельных палат тут не предусмотрено. Так, Маринка, ты остаешься тут.

— Почему? — опешила девушка, которая в данный момент пыталась привести свои волосы в порядок.

— Дежурить станешь, — я обвел келью рукой, — по вверенному нам помещению.

— Нет, — качнул головой ближник подгорной владычицы, — идут все. Она тоже.

Печально, хоть и предсказуемо. Не желает нанимательница делать жизнь работников проще, в каждой мелочи контролирует. И не поспоришь ведь, таков звериный оскал капитализма. А что самое обидное, тут принцип «верхи не могут, низы не хотят» вовсе не работает, потому свержение власти под отдельно взятой горной системой никак не устроить.

На этот раз прием состоялся в том самом зале, где мы впервые увидели Хозяйку этих мест. Правды ради, того восторга, что нас обуял в прошлый раз от местных красот, никто уже не испытал, поскольку притупились ощущения. Да и подустали мы уже от здешних пейзажей и всей этой экзотики. Я — так точно. В город хочу, туда, где вечный шум, дорожные пробки, толпы людей, кофейни на каждом шагу, а также прочие радости мегаполисов. Да прах с ними, даже те демоны из самой дальней преисподней, что гоняют на электросамокатах, не глядя по сторонам. Ей-богу, даже их рад буду видеть!

— Отдохнули после давешних трудов? — осведомилась Хозяйка, милостиво глядя на нас. — Набрались сил?

— Благодарю за заботу, — кивнул я. — Все в порядке, готовы исполнить ваше третье повеление.

— Да оно понятно, — усмехнулась владычица гор. — Будто, если бы даже и не желали того, чего другое сказали.

— Все так, — подтвердил я. — Ваша правда.

— А я уж теперь и не знаю — велеть вам чего, нет? — с легкой игривостью в голосе продолжила свои речи Хозяйка. — Горы-то из-за ваших дел гудят, давно такого не видала.

— В смысле? — насторожилась Метельская.

— А ты уж забыла, что вы натворили давеча? — Женщина на троне рассмеялась. — Как кровь ведьмам пустили и через то много шума наделали. Ох, богато народу вчера да сегодня на Большой Калагазе перебывало, и ведь до чего разного. Мне уж порассказали — тут тебе служилые люди, причем в чинах немалых, и разбойного приказа трудники, и вообще не пойми кто. А к ночи так ведь и ведьмино племя пожаловало, да. Ходили, вынюхивали, что да как, до озерного духа пытались достучаться, правда, впустую. Вот только не знаю, чего им хотелось больше — прознать, кто их так не жалует, или же ключ, что Меланье принадлежал, к рукам прибрать.

В первое я верю куда больше, чем во второе. Не знаю, может, и в самом деле эта вещица какую-то особую дверь может открыть и оттого столь немалую ценность имеет, но все же склонен думать, что это вряд ли. Сдается мне, Хозяйка вообще склонна глобализировать все, что с ней связано, потому время от времени выдает желаемое за действительное. Достаточно только вспомнить чудо-артефакт, оказавшийся на поверку набалдашником от кроватной стойки.

Но в целом — плохо. Ну да, свидетелей не осталось, лица были скрыты, крови нашей тоже там, на горе, ни капельки не сыщешь, так что печалиться вроде как и не о чем. Вот только я точно знаю: нет свидетелей и совсем нет свидетелей — вещи разные. Где-то в этих краях до сих пор околачивается Васька, не могла она их так быстро покинуть. Тот же дух озерный — сегодня молчит, завтра, не ровен час, разговорится. Ну как он тогда, поутру, через туман нас учуял? Ну и все тот же ключ. Уверен, что кое-кто из глав ковенов знал, что это за вещица и какой от нее Меланье прок, потому довольно быстро будут сделаны верные выводы сразу после того, когда ключ не всплывет при неизбежной пилке наследства.

Впрочем, по последнему пункту мне как раз опасаться особо нечего. Вопросы будут не ко мне, а к местной повелительнице, и я дорого бы заплатил за то, чтобы глянуть на то, как какая-то из ведьм придет сюда и попробует ее допросить.

— Ключ, — тем временем заявила Марго, которая, похоже, относительно Хозяйки пришла к тем же выводам, что и я. — Только шиш у них чего получится!

— Никогда бы не подумала, что такое скажу, но ты славная нежить, — отметила наша нанимательница. — Не в первый раз подмечаю, что и ум у тебя остер, и на спутников своих ты не как на еду глядишь, а как на друзей. Великая редкость.

— Так они для меня и не еда. Ну, кроме вон того, — поправила ее вурдалачка, ткнув пальцем в сторону Аркаши. — Этого бы я давно уже выпила, да Макс запрещает.

— Спасибо тебе за добро и заботу, — зло глянув на Марго, отвесил мне поясной поклон Стрелецкий. — А вообще ощущаю себя склеротиком. Ведь каждый день что-то новое узнаю!

— Ты не знал, что она хочет тебя съесть? — удивилась Метельская.

— Не знал, что меня Макс защищает, — объяснил ей юноша. — В самом деле неожиданно. Ай!

Последнее восклицание относилось к его ноге, на которую вдруг откуда-то сверху упал камень. Не сильно большой, такой, чтобы больно было, а перелома не случилось.

— Мы все поняли, он уже заткнулся! — мельком глянув наверх, протараторила Светлана. — Аркадий, цыц! Нет сил терпеть — мычи!

Мое же внимание привлек тот факт, что Марина, глядя на побелевшего от боли юношу, даже не подумала скрывать довольную, не сказать злорадную улыбку.

Интересно, Белозерова на самом деле так обиделась на то, что он не вписался в расклад тогда, когда ее Майя душила, или обида имеет какое-то другое обоснование? Если да, то, выходит, чего-то я про эту парочку не знаю. Но чего? Они же всю дорогу у меня на глазах пребывают, мы тут все как колония попугайчиков-неразлучников.

И еще — узнать бы, Майю отправили в обещанный старый забой или нет? Когда мы покидали пиршественный зал, она уже пришла в себя, но так и сидела на полу, время от времени злобно зыркая на меня. Ставра же, что характерно, к тому времени уже куда-то увели. Дело не в жалости, просто, если она там, мне будет намного спокойнее. Уверен, она сейчас зла на нас всех как не знаю кто, потому нет у меня никакого желания постоянно ждать, когда из темноты подгорных переходов ответочка прилетит.

Может, и правда следовало ее… Нет, не убить, я не совсем еще душегуб. Но, например, руку сломать.

Мискува, что характерно, в зале тоже не видать. И вот это — печально. Я рассчитывал на его поддержку при выполнении третьего задания, как минимум информационную. Да, Светка у меня местная жительница, но где она и где старый мудрец, знающий в этих краях все входы и выходы.

— Как ты с ними уживаешься, Максим? — с неожиданным сочувствием в голосе осведомилась у меня Хозяйка. — Я бы давно уже от таких спутников избавилась. Никакого терпения ведь не хватит их постоянные перебранки слушать.

— Ну вот как-то так, — развел я руки в стороны. — Досточтимая владычица, мне бы условия последней службы выслушать, если можно. Время идет.

— Не идет — убегает, — покивала Хозяйка. — Можно сказать, что его у тебя почти нет. Следующей ночью кровавая луна войдет в полную силу, и те, кто тебе нужен, придут на Илеять-гору. И, знаешь, что я тебе скажу? Может, им и удастся то, что задумано. В этот раз луна особенно сильна, я, пожалуй, другого такого случая и не припомню. Не впервые на моем веку ночное солнце, налитое кровью, выходит на небеса, но нынче все не так, как обычно, слишком много знамений, слишком много смертей. Больше скажу — сюда, на Урал, зачерпнуть багряной силы Ночи наведались даже те, кого никто увидеть в наших краях не ожидал. Кому-то здесь рады, кому-то нет, а с кого надо и старый должок стрясти.

Ну вот и ясность появилась. Значит, этой ночью я работаю коллектором, теперь только вопрос, у кого и что я взыскать должен. Наверняка же не микрокредит с процентами у какого-то бедолаги-студента, тут наверняка должник посерьезнее, из тех, которых телефонными звонками и поджиганием двери не перепугаешь.