«Хм, значит, они нацелены были не только тени брать. Видимо, ещё не наладили контакт с другими местами силами».

А так идея с тем же друидом интересная. Это получается, химера сможет подчинять себе помощников среди обычных животных — просто огромнейшее поле для возможностей.

— Хорошо, будете прикрывать нам тыл, — я протянул руку мужчине и взвалил обрубок его тела себе на плечи, тот тут же ухватился за шею.

— Покажем этим уродам, — прорычала над ухом злая угроза.

Второго понёс Ломоносов, и мы двинулись обратно подниматься по ступенькам. В принципе нам сейчас любая помощь подойдёт. Единственное, что я не понимал — чем может быть полезен друид, но всё равно тащил его до самого верха. У порога мы положили их на пол.

В коридоре уже слышен был топот, порыкивание, шумные голоса и в целом понятно — ещё чуть-чуть и к нам войдут. Я сделал шаг назад и выставил вперёд руку, приготовившись обороняться. Нож в левой готов был пуститься в дело.

Похоже, там много химер. За кольцо снаружи взялись.

— Они здесь, за мной! — раздался голос, и это были последние слова мага, перед тем как он открыл дверь.

«Сюрприз», — сказал я про себя и выпустил уже знакомую огненную сеть во врага. Нож полоснул по руке, а коридор тут же подсветился всполохами огня.

Я оттолкнул от себя горящего противника, предварительно обработав ножом его бок. В коридоре поднялась паника, а из-за пара, что растëкся от водного щита некроманта видимость резко упала.

Ломоносов вышел с мечом и, пока нас не залили магией, расчистил вход от взбесившихся химер. Те были слабыми, но в большом количестве. Некоторых, типа гигантской гусеницы с выпученным человеческим глазом на голове, можно было без зазрения совести раздавить.

Я так и хотел поступить, но эта дрянь провалилась в тень и выползла двумя метрами дальше. Видимо, разработка для слежки, только вот зачем она здесь? Её убил заряд молнии, выпущенный магом-инвалидом, подползшим к краю дверного проёма. Складывалось впечатление, что Лазаревич открыл все свои закрома и выпустил тварей на волю для отвлечения внимания.

Основной костяк нападавших составляли смеси хищных животных. Тигры с рогами и шипастым хвостом, или дикая собака с пятью змеиными головами на спине, будто вылезавшими из позвоночника — каждая так и норовила укусить ядовитыми зубами. Это что касалось новоприбывших, перепрыгивавших своих поверженных собратьев.

Наконец, мы смогли освободить площадку, и в последний момент я еле успел увернуться от кислоты, тут же разъевшей кирпич позади. Теневое скольжение сработало как надо. Пинком я оттолкнул шестиногую шавку в панцире и поджарил её обычной струёй огня. Круги держал наготове.

После пореза я чувствовал себя в состоянии драться дальше, но со вторым заходом не спешил — если промахнусь, то сильно ослабну.

Из тумана вышел длинноногий Лазаревич.

— Отдайте пленников, Артьём. Ми договоримся, тебге сохранят-т жиснь, а ми вернёмся домой. Зачем фсё усложнять? — рядом с ним людей больше не осталось, видимо, те защищали вход в лабораторию, потому что оттуда доносились громкие звуки магической перестрелки.

— А я вот думаю сделать из тебя и твоих ребят человеческую многоножку, только ты, чур, в середине будешь. Попробуешь на вкус новую жизнь…

— Глюпый малчишка! Я хотел тебя пощадит, но ти сам виноватая… Виновистый…

— Виноват, — поправил я его, но Карл вконец съехал с катушек и зашипел что-то на своëм утробном ломанном языке

Он гневно распростëр руки и из каждой, словно извивающиеся хлысты, вырвались тëмно-зелëные нити и присосались к двум умершим химерам.

Обуглившиеся трупы наполнились энергией и даже появились новые ткани, заменившие собой мышцы. Среди них знакомый уже мне Иван Петрович — изуверы каким-то образом сумели разморозить башку купца, и теперь она красовалась с вываленным, раздувшимся синим языком на туловище двухметрового медведя. Тот в нетерпении ломал пол, разбрасывая в стороны камни.

Вторая химера — летучая мышь. Ей просто вскрыли черепную коробку и запихнули человеческий мозг. Он как вязанная розовая шапочка с прожилками колыхался на её голове. Сама же тварь имела размах крыльев в полметра.

Я думал, она будет нападать исподтишка, но вместо этого с ходу едва не вывела меня из строя конусом звуковой волны. Однако я успел ознакомиться с этим типом магии на дуэли с Мещерским, потому был готов. Всего-то нужно было пустить ей навстречу цилиндр воздуха и атака развеется.

Но расслабляться некогда — тот самый пëс со змеями смог обогнуть «Петровича» и бросился на меня в лобовую атаку. Я наказал его вырвавшимся из земли каскадом огненных шипов. Даже отскакивать не пришлось — химеру объял огонь, и та жалобно заскулила.

Вот ещë одна особенность этих подчинëнных существ — чувство боли никуда не девалось. А вот с поднятыми медведем и мышью было по-другому. Это, по сути, некроморфизм, только химерический. Тем и выгодно это направление некромантии — у твоего существа считай две жизни: одна реальная и одна загробная. Но возни с ними гораздо больше.

У химер высокая смертность, прежде чем они войдут в стабильную фазу и некроманту нужно много расходного материала: постоянно ухаживать за «питомцами», лечить. Без этого они разваливаются. Однако есть и плюсы: друидизм здесь не нужен, потому что теряется сама суть животного.

Они становятся составными: двух-, трëх-, пяти-, десятисущностными и более, в зависимости от силы и опыта хозяина, а также его целей. Высокая вариативность животных — вот основной плюс химеризма, но это лишь верхушка айсберга.

Венцом этой ветки некромантии считаются скрещивания человека с животными и где-то там, в тëмных глубинах непознанного, возбранявшиеся Ложей гибриды людей с людьми. Запретный плод любого химеролога: попытка вывести единый конгломерат из множества людских мозгов с целью изучения принципиально иной магии и усовершенствования уже существующей.

Это даже звучит мерзко. Всё это я узнал позже на беглом уроке Аничкова. Он также сказал, что подобное под силу только Девятому, потому это ещë одна причина, почему за мной откроют сезон охоты.

Лазаревич отошёл назад — контроль некроморфов отнимал много концентрации, но перед этим он всё же умудрился ещё раз кинуть в меня кислотой. Я её так называл за смертоносные свойства — так-то это была непонятная мне энергия в жидком виде зеленоватого цвета. Что-то на некромантском в общем.

Летучая мышь меняла позицию, а медведь, отпинывая трупы сородичей, решил просто зажать меня в угол. В него полетела молния, но не затормозила — мертвецам она не особо страшна. Слева сражался Ломоносов и когда на него вдруг выпрыгнул рогатый тигр и едва не укусил за ногу, в ход пустил свою магию друид.

Так как большая часть сущности этого животного была кошка, то маг через силу смог влезть к ней в сознание и остановить атаку, животное замахало головой из стороны в сторону, Иван этим грамотно воспользовался и снёс ему верхнюю часть черепа.

Твари не повезло, но то же самое можно сказать и о друиде. Его затрясло, изо рта пошла красная пена, и вскоре он скончался от внутреннего кровотечения, открывшегося по всему организму. Смешанное сознание химеры и воля некроманта не простили такой беспардонный контакт с пограничной формой жизни.

Ломоносов, уничтоживший всю мелочёвку и тигра, развернулся помочь мне с медведем, но был атакован летучей мышью. Та, открывая пасть, засыпала моего спутника серповидными звуковыми лезвиями, которые при контакте со стенами вызывали противный уху писк, заставляя вздрагивать, а если задевали тело, то ранили как острейшие мечи.

— Я справлюсь! — крикнул я Ивану и перехватил нож в левую руку. Что ж, если Лазаревич в состоянии полумедитации, значит, можно потратить и круги. Я переформатировал их в ветер, камень и огонь.

Пора пофантазировать. Я взял за основу ветряную гигантскую руку, которую уже использовал на дуэли против заносчивого Шеина. В этот раз я её наполнил каменным содержимым, а за подвижность и эластичность будет отвечать ветряной каркас.