— Да уж, ну тогда придётся учить ещё и его, — сказал я.

— Ну да, в пятницу выучишь иврит, на среду оставим китайский, а через неделю арабский, подумаешь, — пожал плечами Ломоносов.

— Нет, я китайский бы пропустил, немецкий пока важней, — улыбаясь, ответил я.

Мой друг ещё не знал, насколько быстро я смогу поглощать и усваивать информацию, когда увеличу количество клонов сознания.

— Как скажете, сударь, — Иван отвесил шуточный реверанс.

Он немного завидовал, ведь сам на обучение потратил, считай больше двадцати лет жизни, постоянно трудясь и расшибаясь в лепёшку, чтобы достать книги. Собственно к церковникам он пошёл отчасти из-за богатой библиотеки.

Мы перекусили в трактире, и я отпустил всех, разрешив отдохнуть. Сам же медитировал до конца дня, и остаток маны потратил, тренируясь в магии теней. К вечеру ко мне постучался Иван и в дверях сказал.

— Я договорился на завтра, идём с конопатчиками в восемь утра.

— Хорошо, — оторвавшись от чтения, сказал я ему.

Конопатчиками на местном сленге называли клириков, что специализируются на закрытии брешей. В принципе любой церковник мог это сделать, но данные товарищи справлялись куда быстрее и меньше ошибались. Мне очень важно было наладить с ними контакт и засветиться.

Потому утром мы отправлялись вместе с ними закрывать Брешь. Заказ уже был подтверждëн, и нас ожидали с минуты на минуту. Мы встретились с протоиереем ответственным за эту операцию и уладили все детали. Наша задача была охранять караван во время транспортировки, а также в процессе закрытия портала.

— Всё понятно? — спросил нас церковник.

Мы с Иваном закивали и отправились к доверенным нам клирикам. Всего их было пять. Три на мне и двое на Ломоносове.

— Давай помогу, — предложил я, когда увидел худосочного парня, сгибающегося под весом мешка, что он тащил к лошади.

— Не надо, уйди, — резко ответил тот и раздражённо прошёл дальше.

Я пожал плечами и смотрел, как служитель церкви старательно закрепляет свою «драгоценность». Что самое странное — другие клирики тоже не давали простым смертным касаться таинственных мешков, будто боялись, что их содержимое осквернится рукой грешника. В то же время сами носили белые кожаные перчатки. Я во все эти сказки не очень-то верил. Магия — штука прикладная, так что вскоре не выдержал и тихонько задал вопрос Ломоносову.

— А что там внутри?

— Священные камни, — ответил тот, — советую не прикасаться к ним, это может быть опасно.

— Да ну? — поднял я бровь.

— Только не говори, что ты хочешь… Чёрт, Артём, может, не надо?

— Тебе же тоже дали мешок, м-м-м? — спросил я, пожирая глазами гружёную лошадь друга.

— Это на всякий случай и мне доверили его по старой памяти…

— Давай сюда, — позвал я его за угол, — пока не отъехали, гляну.

— Артём, — зашипел Ломоносов.

Но я уже взял под уздцы кобылку и как ни в чём не бывало сместился вбок от склада туда, где нас никто не видел. Клирики суетились с росписями, а их протоиерей о чём-то горячо спорил с коллегой, выдавшим эти «гостинцы».

— Если нас заметят… — снова пожаловался Иван, но я уже сбросил мешок на землю и развязывал пеньку.

— Не дрейфь, — наконец узел поддался, и моему взору открылась целая гора светло-фиолетовых камешков.

«Что за чёрт⁈»

Я не мог поверить своим глазам. Такой же камень я уже встречал в прошлом мире, правда, в единичном экземпляре, и его использование стоило мне жизни, а тут их было как грязи навалено.

«Откуда здесь столько Сумеречных гемов?»

Мы ехали верхом к месту назначения. От Бастиона это примерно десять километров. Брешь недавно запечатали, убив вожака, и нужно было срочно её закрывать. Я на себе то и дело ловил взгляды Ломоносова, скачущего через ряд справа.

«Странно. В моём мире Сумеречный гем считался чем-то очень редким, только доверенный архимаг Хессии мог им владеть, а здесь это простой расходник церковников».

Ну не такой уж простой, раз Клирикрос монополизировал его добычу и держали всë в секрете. Одно я могу сказать точно: при прикосновении я не ощутил ту мощь, что была у конкретно моего гема. Это будто слабая его версия.

Монстров по пути нам не встретилось, но все были начеку. За стенами погибнуть можно только так. Я пока выбросил из головы увиденное и сосредоточился на миссии. Трусцой мы уверенно продвинулись к конечной точке и, не делая перерыва на перекуры, тут же прошли к Бреши, где нас поджидала группа быстрого реагирования из пяти человек.

Видно, что они скучают и хотят поскорее отсюда смотаться. Везде были разбросаны части монстров — эти ребята поленились собрать трупы в кучу. Я не преминул им это заметить.

— А ты кто, дядя? — сплюнув, обратился ко мне некромант с бандитской рожей, испещрённой оспинами. — Новенький, что ли? Я за сегодня и так отпахал, будь здоров — пусть чистильщики сами разбираются, они за это деньги получают.

Остальные тоже не горели желанием наводить уборку, так что я махнул рукой и просто смотрел, как наши клирики окружают двухметровую Брешь и обкладывают её со всех сторон мешками. Я встал поближе, чтобы слышать, что они там бормочут. Память услужливо записывала эти словесные заклинания и откладывала в копию сознания.

Это, кстати, ещё один плюс клона. Так можно проделывать с любой информацией, даже на разных языках. Например, у меня уже «висела» на подкорке та французская книжечка по руническим кругам. Когда мои лингвистические знания расширялись, то сведения из учебника будто распечатывались и предоставлялись в общий доступ для осмысления.

Однако слишком сильно забивать этим голову я не хотел. Чем больше таких неоформленных кусочков знаний будет захламлять второй клон, тем медленней он работает при создании рунических кругов. Так что туда «закидывал» только что-то очень важное.

Молитва клириков представляла собой систему четверостиший на старорусском языке, немного отличавшимся от оригинала. Ломоносов сказал: на такую мелочь уйдёт минут десять, не больше.

Место, где мы находились, располагалось прямо в овраге, и я невольно поглядывал по сторонам. Группа наёмников заняла позиции сверху, и время от времени я видел их патрули, но в какой-то момент они исчезли.

— Артём, — позвал меня Ломоносов, тоже смотрящий наверх, но уже своим маназрением.

— Что там? — поинтересовался я.

— Семь некромантов. Оттянули наших. Ещё трое с другой стороны сейчас нападут. Нам надо продержаться… — он посмотрел на наручные механические часы, — … четыре минуты.

— Что за бред? Зачем некромантам нападать на своих? — пока я это говорил, правая рука достала из нагрудного кармана медный ножичек.

— Эти не из Ложи — отступники.

«Чёрт!»

— Мортикантов среди них нет? — больше всего я не хотел сейчас, чтобы церковь узнала о моём потенциале Девятого, и так вон косо смотрят.

Иван тоже уже был наготове и держал меч двумя руками. Спустя несколько секунд он ответил.

— Нет.

Вдруг один из трупов гигантских ящериц пошевелился и открыл глаза, а затем метров через тридцать и второй. Чёрт, сразу обоих не убьёшь, но это не самая большая проблема… Думать стало некогда — если некроморфы собьют концентрацию с клириков, то придётся начать всё заново. Конопатчики не лучшие воины и вся их мана уходила на закрытие Бреши.

Я скользнул по тени вбок и отвлёк внимание ближайшей ящерицы серией огненных шаров. К сожалению, мне приходилось танцевать с бубном, чтобы заклинания были убойными. Для этого и нужны все эти сцепки с другими стихиями — так эффект лучше, но по факту гораздо эффективней такую мелочь просто прошить каменной очередью через систему «человек-источник».

Однако «земля» мне доступна лишь на десять процентилей — слишком мало для такой толстой кожи. Поэтому в ход снова пошли рунические круги, и я был приятно удивлён. Мой медный нож хоть и добавлял всего пять процентов к скорости созидания, но ощущалось это несколько иначе. В большую сторону.