Неужели вид меня в окружении других мужчин вызвал у него такую драматическую реакцию?

— Да что с тобой такое? – рявкнула я, достигнув своего предела в этой безумной карусели. — Серьезно, зачем ты все это делаешь?

— Я сказал тебе зачем, – тихо ответил он.

Правда? Я отчаянно сканировала свой мозг, пытаясь вспомнить наши разговоры.

Не имело значения, что он мне сказал. Это было уже слишком. Я мечтала о ребенке, но ребенок от пасынка – это не тот позор, который я могла бы вынести.

— Я... я... – От шока я потеряла дар речи, но Ксандер воспринял это как согласие.

Не подозревая о страхе, который не позволял мне ответить, он снова взял меня за руки. Я одеревенела, пока он крутил меня на танцполе, как пешку на шахматной доске. Он крепко держал меня в своих объятиях, пока не закончилась песня.

Как только мелодия затихла, я оторвалась от него. Он насторожился, когда я поспешно отступила назад. Что-то сжалось в моем сердце из-за того, что именно я придала его лицу такое ранимое выражение. Я не могла понять, была ли я слишком резка с ним или мой гнев был оправдан.

— Мне нужно в туалет, – объяснила я, желая смягчить удар, но в то же время нуждаясь в некотором пространстве.

Он кивнул.

— Хорошо. Я провожу тебя.

Конечно же, он проводит.

Мы пошли по указателям к туалету и он кивнул охранницам, которых натравил на меня с утра. Когда я спросила Ксандера о них, он заявил, что с ним всегда присутствует охрана на тренировках.

Чушь собачья.

Это было не первое мое родео с мужчинами, которые обращались со мной как с собственностью; я знала, что к чему. Кивок означал, что одна из них будет наблюдать снаружи здания на случай, если я попытаюсь вылезти через окно в туалете, а другая отправится охранять вход в бар, пока Ксандер будет ждать меня за дверью.

Куда, по его мнению, я могла пойти? У меня не было ни друзей, ни денег, ни другого выбора, кроме как остаться с Ксандером. Это была цена за то, что я отдала свою жизнь другому властному мужчине.

Все больше и больше Ксандер начинал подражать грехам своего отца. Но, если к Генри я испытывала апатию, то поступки Ксандера вызывали у меня красную, горячую ярость. Полагаю, я возлагала на него большие надежды, потому что когда-то он был моим лучшим другом, и то, что было между нами, теперь уничтожено.

По крайней мере, за время, проведенное с Генри, я поняла одну вещь.

Хотя служба охраны не может бросить вызов человеку, набивающему их карманы, они не откажут в услуге тому, кого охраняют. На тренировке я убедила Джейми – охранницу из списка Ксандера с темными волосами и строгим выражением лица – выполнить одно поручение. Я похлопала по сумочке, зажатой у меня подмышкой, в которой лежала вещь, добытая Джейми.

Когда мы подошли к двери уборной, Ксандер выглядел нервничающим, словно минута разлуки могла обернуться катастрофой. Прежде чем он успел настоять на том, чтобы зайти внутрь, я закрыла дверь и насладилась моментом одиночества.

Я изучила себя в зеркале над раковиной. Мои зрачки были расширены, как будто я приняла кокаин, волосы пышно растрепаны, а кожа загорела и выглядела более здоровой, утратив болезненную бледность, к которой я привыкла после замужества с Генри.

Оживший человек, которого я видела в зеркале, с таким же успехом мог быть отражением незнакомки. Я не могла заставить себя признать, что после двадцати четырех часов, проведенных с Ксандером, я снова стала похожа на себя прежнюю. В том, что мои щеки приобрели прежний румянец, не могло быть его заслуги.

Покачав головой, я также осмотрела повреждения, которые он оставил после себя. Вокруг моей груди были многочисленные следы укусов. Злобные красные полосы выглядели территориальными, как клеймо собственности. Несомненно, он постарается нанести еще больший ущерб после того, как разделил мое внимание с мужчинами в этом баре.

Вздохнув, я уставилась на маленькую белую упаковку, которую Джейми приобрела по моей просьбе. В голове промелькнули образы крошечных ручек и ножек, и я на мгновение засомневалась в своем решении. Меня передернуло, но реальность быстро подавила эти эмоции.

Ксандер был слишком молод, чтобы остепениться. Эта привязанность ко мне, должно быть, проистекала из многолетней обиды на Генри. В тот момент, когда все закончится, я окажусь в зеркале заднего вида, брошенная растить ребенка своего пасынка в одиночестве.

Я закинула таблетку в рот, используя воду из раковины, чтобы проглотить ее. Не зная, как Ксандер отреагирует на противозачаточные таблетки – после того как я сказала ему, что не принимаю их, – я спрятала упаковку во внутренний карман сумочки.

— Джордан! – позвал Ксандер с другой стороны двери. — Ты закончила? Мы можем уходить.

Я закрыла глаза и вдохнула через рот.

— Иду.

Глава 22

Джордан

На обратном пути Ксандер заверил меня, что не станет рассказывать Джасперу о том, что происходит между нами. А точнее, он объяснит, что я остановилась у него, чтобы спрятаться от Генри, и они обсудят наилучшие варианты удержать Генри на расстоянии. Напряжение наполнило машину, когда Ксандер заметил облегчение на моем лице, хотя это была самая разумная вещь, которую он сказал за два дня.

Последующий разговор – а он был недолгим – казался мне минным полем. Было ли это частью его переменчивого настроения? Я так привыкла к играм разума Генри, что мне было трудно принимать что-либо за чистую монету.

Возможно, Ксандер опасался, как Джаспер воспримет объяснение моего присутствия, и ломал голову над тем, как сделать его более правдоподобным. Или, что было более вероятно, он просто сгорал от нетерпения поскорее закончить разговор, чтобы выполнить данное ранее обещание.

Я собираюсь раздеть тебя догола, как только привезу домой.

Моя киска запульсировала от желания. Я инстинктивно сжала колени вместе, пытаясь разобраться в том, что со мной происходит.

После долгих лет сна мое либидо, казалось, было на пределе. Мои сексуальные желания внезапно пробудились в мрачном мире, где только мой пасынок мог вызвать у меня реакцию.

Возможно, быть запертой в лечебнице – не такая уж плохая идея, в конце концов. Иначе почему я говорила одно, а реагировала совершенно противоположно? Я кончала каждый раз, когда он прикасался ко мне. Когда это случилось в первый раз, я подумала, что это случайность. Теперь я гадала, было ли это ранними признаками моей возвращающейся психической нестабильности.

Оставалось только надеяться, что это безумие скоро закончится, пока оно не уничтожило нас обоих. К счастью, сегодня у меня был Джаспер в качестве буфера.

Было уже поздно, когда мы приехали в поместье Ксандера. Несмотря на темноту, в свете фонарей можно было легко разглядеть белоснежный фасад, а также окна, украшенные цветочными горшками. Каменная дорожка вела к парадной двери, выкрашенной в жизнерадостный синий цвет. Утром он в такой спешке затолкал меня в душ, а затем в свою машину, что у меня не было возможности осмотреться.

Как будто подумав о том же, Ксандер сказал:

— Я знаю, что сегодня у нас не было времени, но завтра я могу устроить тебе экскурсию по поместью.

Я была слишком погружена в свои мысли, чтобы беспокоиться об экскурсии, поэтому тихо последовала за ним внутрь и поднялась по лестнице.

Весь свет был выключен, за исключением коридора, по которому он меня вел. Ксандер остановился перед закрытой дверью, которая, как я предположила, была спальней Джаспера, и прошептал:

— Мне нужно кое-что обсудить с Джаспером.

Под кое-чем подразумевалась я.

Я кивнула и отвернулась, чтобы оставить их наедине, когда Ксандер схватил меня за бицепс.

— Иди в нашу спальню. Это по коридору налево. Я присоединюсь к тебе после того, как поговорю с ним.

Я застыла.

Словосочетание «наша спальня» звенело у меня в ушах. Напряжение возросло, когда его пальцы впились в мой бицепс, молча давая понять, что это приказ, а не просьба.