— Пусть так, — стиснул зубы ван Хасборга, уважая решение сильнейшего боевого вождя, каким считали вана Харальда. — Бери коня, жрица.

— Маррей, подожди, не уезжай! — воскликнула Ингрид, вцепившись в попону коня Владычицы. — Ты ведь можешь повлиять на них?

— Если бы я могла повлиять, не уезжала бы, — произнесла она. — Прощай, Ри. И помни о том, что в жизни главное.

Владычица бросила холодный взгляд на взъерошенную Ингрид и натянула поводья, пересекая двор. Её отяжелевшие чёрные локоны безразлично колыхались по спине, а усталый ветер трепал полы плаща.

Толпа взорвалась криком, возвестив о начале поединка.

Ингрид, желая поглядеть на бой, взобралась на высокое крыльцо главного дома. Голова её болела от тяжести раны, а грудь ныла от невозможности что-либо сделать.

Лютый и Рейван двигались по кругу, нацелив друг на друга клинки. Солнце жарко пекло землю и отражалось от стали доспехов воеводы. Рейван в тёмной одежде не отражал света, он был мрачен и неотступен, как сама смерть.

Галинорец бросился на кзорга, зазвенела сталь. Мечи с грозовой силой вспарывали носившийся вокруг ветер, и воинственная ярость волной обрушивалась на собравшуюся толпу.

Ингрид, затаив дыхание, глядела на двигавшиеся в искусном танце звериные тела воинов.

«Если боги умеют сражаться на мечах, то делают это именно так, — подумала она. — Но боги не умирают!»

Рейван встряхнул в руке меч, проверяя, действуют ли ещё рассечённые кзоргскими шипами мышцы.

Лютый вновь налетел, словно голодный волк, ударил быстро и точно. Но Рейван успел отскочить, парировав атаку. Кзорг словно оплёл своим мечом клинок галинорца, поведя его к земле, а затем выпустил и спокойно отошёл в сторону.

— Неплохо для старого пса! — выпалил Рейван, вызывающе двигаясь по центру круга.

«Наглая скотина! — подумал Лютый, выравнивая дыхание после броска. — Ведь ты мог меня сейчас прикончить, но не стал. Почему?!»

Они снова скрестили клинки.

Заблокировав удар галинорца, Рейван под его сокрушающей силой упал и откатился к ногам столпившихся воинов. Лютый увидел, как с лезвия брызнула чёрная кровь.

«Порезал его!» — возликовал Лютый и яростно двинулся навстречу кзоргу, чтобы добить его.

Он упивался превосходством над, казалось бы, непревзойдённым, прославленным Зверем и плескался радостью в предвкушении победы.

«Это тебе за Маррей!» — Лютый занёс меч, чтобы обрушить на Рейвана решающий удар.

Кзорг успел подняться и отразить атаку. Их клинки на мгновение будто склеились. Мышцы обоих дрожали от чудовищного противостояния. Лютый боднул головой Рейвана, и когда тот пошатнулся, галинорец нырнул под его меч, схватил руку чуть выше локтя и вывернул её. Послышался хруст костей в плече.

Рейван, пнув Лютого ногой, высвободился. Когда галинорец поглядел в лицо своего врага, то увидел, как расширились зрачки кзорга от шока и боли. Слабо сросшиеся осколки костей в плече проткнули мышцы и вырвались наружу. Чёрная горячая кровь быстро напитывала ткань рубашки Рейвана.

Лютый восторжествовал.

— Говорил тебе, сука: не прикасайся к Маррей! — прошипел он.

При упоминании Владычицы Рейван перекинул меч в левую руку, яростно взревел и бросился на Лютого. От силы столкновения галинорец не устоял на ногах и упал на землю. Рейван сапогом придавил его вооружённую руку, коленом — грудь, а к горлу приставил клинок.

— Она выбрала меня той ночью! — прорычал он. — Она хотела меня!

Лютый, беззащитный, лежал на земле, придавленный тяжёстью кзорга, и пытался свободной рукой оттеснить клинок от своего горла. Он знал, что усилия тщетны, но ничего не мог поделать с инстинктом.

— Для женщины ты бесполезен, урод! — выругался Лютый.

Галинорец ожидал, что Рейван сейчас всё решит. Случится удар — последний в его жизни. Но удара не последовало. Рейван поднялся и отошёл, указывая Лютому мечом, что ждёт, когда тот встанет.

И только тогда галинорец понял, что Рейван не собирался убивать его сегодня.

— Ах ты сука! — выругался Лютый. — Ты подставлялся под меч и исходил кровью, потому что решил не исполнять свой приказ?! Это твой выбор?!

— Живи, — ответил Рейван и махнул рукой, предлагая вновь скрестить клинки.

— Хочешь быть воином до последнего вздоха?! — воскликнул Лютый. — Хочешь сдохнуть в битве, в которой решил проиграть?!

— Бейся мечом, а не языком, Лютый! — прорычал Рейван. Голос его был слаб.

Кзорг выглядел измождённым, побелел и плохо держался на ногах. Капли пота стекали с его лба, а рубашка полностью почернела от крови и прилипла к телу.

— Бой окончен! — воскликнул галинорец, развернувшись к толпе.

Ингрид с сияющим лицом растолкала воинов и оказалась перед Лютым и Рейваном.

— Слава богам, не переубивали друг друга! — воскликнула она, оглядев их обоих.

Лютый улыбнулся. Рейван опустил глаза. Ему сделалось невозможно стыдно перед самим собой. Он не исполнил приказ и проиграл. Уязвлённая гордость скребла ему душу. Кровь текла из ран, дышать становилось всё тяжелее. Рейван бросил взгляд в сторону холмов, желая поскорее уехать, чтобы сгинуть где-нибудь в одиночестве, не на глазах Ингрид и Лютого. В Харон-Сидис Рейвану пути больше не было, и потому он чувствовал себя как зверь, получивший смертельную рану. Так оно и было.

Напрягшись всем телом, чтобы не рухнуть, Рейван двинулся в сторону толпы. Но навстречу ему вышел ван Эйрик, и пятеро его могучих сыновей тотчас же выросли рядом с ним.

— Пока вы здесь дрались друг с другом, — гневно сплюнул ван под ноги, оскалив наполовину лишённый зубов рот, — мы пытались спасти Нордхейм! Оплот рисских земель пал!

Рейван остановился словно вкопанный.

— Нет! — взорвала нависшую тишину криком Ингрид.

— Ингвар Непобедимый убит, — продолжил Эйрик. — У нас нет больше Верховного вана.

Ингрид скривила лицо и схватилась за голову.

— Проклятье! Что там произошло? — взревел Лютый.

Галинорец побелел и сделался яростным, подобно попавшему в капкан зверю.

— Набулы напали огромным воинством! — произнёс ван Вульферт. — Сам Циндер возглавил их! В Нордхейме почти все погибли. Твоя мать — моя дочь — тоже мертва, Ингрид. Мы спасли только одну жрицу Великой Матери — набулы отпустили её.

Рейван хорошо помнил Сигги и пожалел, что ей не удалось родить Ингвару желанного сына. О том, что кзорг почувствовал, услышав о смерти Ингвара, он и думать боялся: отца убил Циндер — гегемон Харон-Сидиса, наставник Рейвана и предводитель.

— Мы пришли на помощь Нордхейму, но было уже слишком поздно, — продолжил ван Вульферт. — Набулы заняли крепость и пировали там. Тело Ингвара подвесили на пике над вратами. Мы пытались напасть на крепость, но… — Вульферт сокрушённо покачал головой. — Они оказались слишком сильны. Лединг тоже захвачен. Мы надеялись спасти хотя бы Хёнедан!

Рейван поглядел на сжавшуюся под гнётом вестей Ингрид и приблизился к ней в попытке разделить боль.

— Это же Эйнар! — воскликнула Делия, жрица из Нордхейма, выглянувшая из-за спины седовласого Вульферта. — Ты ведь сын Ингвара!

Взгляды Ингрид и всех остальных обратились к Рейвану. Лютый злобно выдохнул.

— Да, жрица говорит правду, — подтвердил Тирно. — Он — сын Ингвара.

Ван Харальд перевёл взгляд на Лютого, наперсника Верховного вана, и галинорец утвердительно кивнул.

— Сами поглядите, — произнёс он.

Лютый встал перед своим поединщиком и рванул на нём рубашку, чтобы показать руны.

Рейван не сопротивлялся. Только что он дал бой, полагая, что он будет последним, и теперь истекал кровью, медленно умирая.

— Да, он сын Ингвара, и он кзорг. Вот он — ваш новый вождь, риссы! — язвительно воскликнул Лютый.

— Ты — Эйнар? — проговорила Ингрид, ошарашенно глядя на него.

Рейван посмотрел на сестру так, словно хотел провалиться сквозь землю от стыда, потому что не сам открыл ей эту тайну. Он старался уберечь её от ненужного знания, оградить от боли, но всё вышло наоборот.