Молодой Рёгнар тоже ухаживал за Маррей. Он разломил горячую лепёшку и протянул одну её половину Владычице, а вторую оставил себе. Из его рук она охотнее приняла угощение, и Рейван подумал, что они вполне могли делить ложе. Владычицы испокон веков не считали себя обязанными хранить верность одному мужу, даже если он — набульский царь.

Скальды ускоряли ритм песни, барабаны стучали громче и воинственнее, голоса горнов заглушали шум застолья не гармоничным, но торжественным перепевом. Рейвана душил жар. Он чувствовал тошноту и не мог понять: это Причастие взывало к нему или рисский мёд плескался внутри.

Рейван уже не старался отводить взгляд от Маррей и открыто разглядывал её. Он угадывал контуры её тела сквозь свободное платье, будто впервые увидел перед собой женщину. Разглядывал её грудь, будто впервые заметил, что у женщин есть такие прелестные округлости.

Рейван поглядел ей в глаза и поймал себя на мысли, что столь желанная для многих мужчин женщина — Владычица набулов, царская жрица — должна быть самой прекрасной и выглядеть точно богиня среди других женщин. Но Маррей такой не казалась. Её вид был обычным, даже усталым, взгляд — холодным, уголки губ опущены.

Вокруг было много других, более красивых, наполненных беззаботным счастьем женщин, на которых радостно было смотреть, но почему-то Владычица казалась Рейвану притягательнее всех прочих: слаще, мягче и волнительнее. Он не понимал, почему.

— О чём ты думаешь? — тихо спросила Ингрид, наслаждаясь его обществом.

— Думал, она более красивая… — прошептал Рейван, не сводя глаз с Владычицы.

— В самом деле? — услышала его Маррей, одарив сокрушительным взглядом, в бездне которого он потерялся.

— Да, — прямо ответил он.

Рейван произносил рисские слова с иноземным выговором, и все решили, что он пьян.

— Рейван! — возмутилась Ингрид, подтолкнув его локтём. — Ты не мог это потише сказать? Извинись, она же Владычица!

— Я сказал, что думал, — ответил он, не желая больше утаивать ни слов, ни мыслей. Он слишком устал прятаться. — Ты сама спросила, — ответил он Ингрид.

— Рейван, ты совсем рехнулся! — проворчал ван Харальд. — Владычица Маррей, не сердись на парня, он напился и не знает, что несёт!

Лютый громко засмеялся.

— Смело, — произнесла Маррей, помолчав с минуту. — Обычно все меня боятся. Но ты с таким упорством поедаешь меня взглядом весь вечер… скажи, разве ты совсем не хочешь меня? Пойдёшь, если я приглашу или побоишься? — вызывающе подняла голову Владычица.

Все сидящие за столом, предвкушая забаву, уставились на Рейвана. Он поперхнулся мёдом от неожиданности, поглядел на Владычицу — гордую и колкую, одетую в золото, с безупречно тонким гибким телом — и признался себе, что очень бы хотел! Но от смелой мысли Рейван вмиг отрезвел и сам себя испугался. Ведь кзорги были лишены счастья брачных утех из-за зелий Причастия. Даже если бы он был на это способен, то убил бы женщину своим смертельным семенем.

— Я тебя не хочу, — медленно произнёс он, пряча губы за ладонью. Одурманенный влечением к Маррей, он не сводил с неё глаз.

Владычица застыла. Рейван понял, что, думая в этот момент лишь о себе, он не подумал о ней. Она съёжилась от его слов, но постаралась не показать этого. Его сердце заколотилось, словно пойманная птица, от осознания того, что он обидел её. Но разве он мог ответить иначе?

— Слабак, — проговорил кто-то за столом.

— Трус! — захохотали другие.

Маррей злорадствовала взглядом, слыша насмешки, посыпавшиеся на Рейвана. Но ни уголки её губ, ни ресницы не дрогнули.

Рейван злился: его ещё никогда не называли трусом. Он стискивал челюсти, вцепившись пальцами в кубок. Видел, как взбесился Лютый и другие мужчины от того, что она позвала именно его в постель.

— У Рейвана невеста в Нордхейме! — сказала Ингрид, спасая его от позора. — Он не пойдёт с тобой: у риссов принято хранить верность.

Рейван поглядел на Ингрид с удивлением и благодарностью. И она в ответ одарила его понимающим взглядом.

— Тогда пусть соратник твоего отца не глядит на меня больше так, — отрезала Владычица. — А думает о своей невесте.

К вану Харальду протиснулся воин с встревоженным выражением.

— Разведчики докладывают, — задыхаясь, проговорил он, склонившись к Харальду, — на том берегу Хёммель-Эльвы собирается воинство. Набулы строят переправы!

— Вот и началось… — проговорил ван Харальд, и весёлые морщинки вокруг его глаз исчезли, а во взгляде вспыхнуло воинственное пламя.

Маррей поднялась из-за стола.

— Ты не сыграешь нам сегодня? — сказал ван ей вслед.

Он любил, когда Владычица брала в руки лиру и наполняла затихший в предвкушении зал своим невыразимо прекрасным распевом.

— Нет настроения. Спасибо за пир, Харальд. Я пойду отдыхать, не хочу слушать, как вы будете обсуждать очередное кровопролитие.

Лютый поднялся следом за Маррей, и она, обернувшись, бросила на него гневный взгляд.

— Не ходи за мной!

Рейван отчего-то облегчённо выдохнул.

Владычица ушла. Ван Харальд жестом приказал галинорцу сесть на место и налил ему ещё мёда.

— Ри, поехали завтра в Нордхейм? — повернулся к Ингрид Рейван. — Пожалуйста.

Янтарные глаза Ингрид блестели. Весть о скором нападении набулов и близость настоящей битвы заволновали её сердце. Ингрид решила, что ей, наконец, предоставился шанс проявить себя и заслужить уважение отца. Ведь по возвращении домой её не ожидало ничего хорошего: брак, чужой дом, участь мужниной рабыни.

— Может, Харальду пригодится наша помощь? Мы не можем уехать так скоро, — ответила она. — Сначала выясним, что задумали набулы! — Ингрид цепко вперилась взглядом в вана Харальда и Рёгнара. А потом перед ней возникло грозное лицо Лютого.

— Домой ты не собираешься? — прищурился он.

— Нет, — ответила Ингрид, вскинув брови.

— Твой отец будет недоволен, — процедил он сквозь зубы. — Выезжаем завтра.

— Нет. Ты не можешь мне приказывать. Я дочь Верховного вана и буду слушать лишь его!

— Я исполняю его волю, — настаивал Лютый, отвечая учтиво, но сквозь стиснутые зубы.

— Ты должен был спасти меня — и спас. Волю отца выполнил, — фыркнула Ингрид.

Ван Харальд заулыбался, умиляясь характеру юной Ингрид, прозванной Волчицей.

— Ингрид права, ты ей не указ, — усмехнулся ван.

Рейван, прикрыл лицо ладонями и, вздохнув, покачал головой.

— Мы не оставим тебя в грядущей беде, ван Харальд! — почувствовав поддержку вана, Ингрид воспряла духом. — Мы поможем тебе дать бой врагам, ведь с нами самый великий воин, каких я видела. Рейван, ты должен биться вместе с нами!

Ван Харальд, Рёгнар и другие воины, сидевшие рядом, уставились на Рейвана после этого громогласного заявления.

— Зимой он убил тролля! — замахала руками Ингрид, бросая на Рейвана восторженные взгляды. — И так, и так пронзал его мечом, пока тот не рухнул на землю.

— Мы слышали, что это ван Ингвар убил тролля! — возразил Рёгнар.

— Нет-нет, это Рейван его убил, я сама видела!

— Это правда? — воины окинули Рейвана недоверчивыми взглядами.

Он поднял кубок и сделал глоток.

— Правда.

— Мы поможем тебе, ван Харальд! — воскликнула Ингрид. — Рейван, правда ведь, поможем? Обещай мне!

Она смотрела на него с такой надеждой и верой, с таким упоительным восторгом, как никто никогда не смотрел. Он сжал челюсти, сдвинул брови и согласно кивнул:

— Обещаю.

Рейван перевёл взгляд на Лютого, тот со злостью покачал головой в ответ. Сейчас они оба сходились в том, что затея ввязаться в битву при Хёнедане была откровенно плоха. Лютый отпил из кубка и усмехнулся.

— Глупый, очень глупый ты воин, Рейван.

— Разобьём этих набулов, чтобы носа не совали в наши земли! — подняла кубок Ингрид.

Воинский зал победно заликовал, раздались восторженные кличи. Загремели удары мечей о щиты. Рейвана затошнило сильнее.