— Это не твое дело.

Брэд хихикает про себя, выглядя забавным.

— Неважно. Милые щечки, позвони мне позже, когда придешь в себя, — на этом он разворачивается и направляется в противоположную сторону, к выходу.

Когда он уходит, я поворачиваюсь к ней лицом, и у меня чуть не подкашиваются колени от выражения ее лица. Ее зелено-голубые глаза мягкие и в то же время напряженные от боли. Мне хочется забыть о своем правиле и погнаться за ним, чтобы заставить его извиниться за то, что он ей сказал.

— Кэм, что ты здесь делаешь? — спрашивает она в недоумении.

— Я… э-э, пришел к тебе после окончания занятий. Ты в прошлый раз забыла ручку, — я сбрасываю рюкзак с плеча, роюсь в нем, пока не нахожу ручку, и надеюсь, что она подумает, что это ее. Я никогда не врал, но не смог просто признаться, что скучал по ней и хотел ее увидеть. — Ты в порядке? Что у вас случилось с Брэдом? — спрашиваю я, держа в руках синюю шариковую ручку. Настолько простую, что она, возможно, даже не обратит на нее внимания.

— Я в порядке. Он просто не хотел оставлять меня в покое, вот и все. Спасибо, что вмешался, но в этом не было необходимости, — говорит она, внимательно разглядывая ручку.

— Мне не нравится, как он с тобой разговаривал, и то, что ты так испугалась, — признаюсь я, приглушая голос.

Она наклоняет голову в сторону.

— Нет, я не испугалась.

— Аврора, ты выглядела так, будто хотела свернуться калачиком. Казалась напряженной, а глаза избегали его взгляда.

На этот раз она отводит глаза, наклоняя подбородок вниз. Я подвожу под него два пальца и откидываю ее голову назад, пока ее красивые глаза не встречаются с моими.

— О чем он хочет, чтобы ты подумала?

Аврора смотрит на меня некоторое время, затем выдыхает.

— Чтобы мы снова были вместе… Мы не встречались. Он просто хотел снова переспать. А я продолжаю отказывать ему.

Гнев клокочет в моей груди, пытаясь вырваться на свободу и погнаться за Брэдом, чтобы объяснить ему, что значит это чертово «нет».

Из меня вырывается рычание, и это заставляет глаза Авроры расшириться.

— Кэм, все в порядке. У него есть на это право, и ему редко говорят «нет». Он это переживет. Просто забудь, — умоляет она, и ее рука поднимается, чтобы погладить мою щеку.

От ощущения ее мягкой ладони на моей щеке гнев утихает, сменяясь приливом тепла от ее прикосновения. Это успокаивает, вытесняя гнев из моего сознания.

— Если он еще раз так тебя загонит в угол, позвони мне, хорошо? — я вздохнул, пристально глядя на нее.

— Я сама могу позаботиться о себе…

Я прервал ее.

— Ты. Позвонишь. Мне. Поняла? — я требую, мой голос холоднее, чем мне хотелось бы, подстегиваемый необходимостью защитить ее. Я смягчаю тон. — Ты знаешь, почему Аврора.

Должно быть, это напоминание о моем отце заставляет ее сдаться, и она кивает.

— Хорошо, так и сделаю.

Аврора смотрит на ручку в своей руке, на ее губах появляется небольшая улыбка.

— Это не моя ручка, Филдс.

О черт меня побери.

— Ты уверена?

— Да. Может, ты перепутал меня с другой девушкой, — замечает она, отстраняясь.

— Это невозможно, — бормочу я.

— Что? — спрашивает она, засовывая ручку в рюкзак.

— Ничего. Значит, ты просто собираешься украсть эту ручку?

Она поворачивается ко мне с дразнящей ухмылкой и блеском в глазах.

— Ага. Буду думать о ней и вспоминать, как мой лучший друг так сильно по мне скучал, что притворился, будто я забыла ручку только для того, чтобы прийти и увидеть меня.

Я смеюсь.

— Ты не могла дать мне фору?

— Нет, мне нравится тебя дразнить. И если захочешь меня увидеть, можешь просто попросить. Так поступают друзья, — говорит она и тянет меня за руку, чтобы я шел с ней к входным дверям.

Я шагаю за ней, отмечая, как она постоянно повторяет слова «друзья». Меня это бесит, потому что я знаю, что не хочу просто дружить с ней.

Конечно, отчасти это так. Но я также хочу ее сердце, ее губы на моих и мои по всему ее чертову телу.

Мне придется следить за падающей звездой, потому что, думаю, мне понадобится вся удача, которую я смогу получить.

Глава 15

Аврора

— Уф, Филдс, мой мозг уже кипит. Может, сделаем паузу? — я застонала, сдувая с лица выбившуюся прядь волос.

Мы разбираем разные языки программирования уже целый час, и мне нужен перерыв. Я не планирую сдавать этот предмет на выпускных экзаменах, так что мотивации запоминать что-либо у меня нет.

Кэмерон поднимает взгляд от моего учебника, его глаза цвета корицы смотрят на меня. И каждый раз, когда они встречаются с моими, я чувствую, как по позвоночнику пробегает дрожь.

— Мы можем сделать небольшой перерыв.

— Небольшой? — я надулась, показав ему свои прекрасные щенячьи глаза.

— Да, небольшой. Я здесь, чтобы помочь тебе сдать завтрашний тест, — говорит он, звуча слишком ответственно. Но он также знает, как много для меня значит хорошая оценка.

— Ладно, — отвечаю я, перекидывая ногу на ногу, расправляя платье-свитер, чтобы не дать ему увидеть, что под ним. Не то чтобы он мог что-то увидеть, но, знаете, у нас занятие и все такое.

Сегодня среда, не наш обычный день или время для занятий, но у меня завтра тест. Я бросаю взгляд на телефон и вижу, что уже 20:30. У нас еще целый час, а это значит, что мы поздно закончим, что не очень хорошо, потому что я всегда рано встаю, но это было единственное время, которое подходило нам обоим.

Кэмерон потягивается в своем кресле и зевает. Мои глаза следят за тем, как напрягаются его мышцы под белой футболкой. Не знаю какой у него режим тренировок, но могу предположить, что очень интенсивный.

Он ловит мой взгляд и поднимает одну бровь, заставляя меня отвлечься, и я роюсь в сумке в поисках своего блокнота. Я открываю блокнот, прижимаю его к бедрам, кладу карандаш на бумагу и начинаю рисовать, отпуская все, что нужно отпустить.

Наклонив подбородок вниз, я быстро поднимаю взгляд на Кэмерона и вижу, что он надел компьютерные очки, но вместо того, чтобы смотреть на экран, он смотрит на меня.

— У меня что-то на лице? — я усмехаюсь, как будто удивлена.

Кэмерон поджимает губы.

— Да, вот здесь, — говорит он, поднимаясь со стула и наклоняясь над столом, теперь полностью находясь в моем пространстве. Он подносит палец к моему лицу, слегка прижимая его к месту чуть выше уголка губ. Его палец, находящийся так близко к моему рту, делает с моим мозгом странные вещи.

— Что там? — спрашиваю я, уже действительно беспокоясь.

Кэмерон подносит палец к губам, облизывает его, а потом говорит:

— Похоже на соус для пасты, — и пытается стереть его с моей щеки.

Я уворачиваюсь от его пальца, и смех срывается с моих губ.

— Фу! Даже не думай об этом.

Он смеется вместе со мной, глубокий звук вибрирует в моих костях.

— Да ладно, это всего лишь капелька соуса. Дай мне ее убрать.

— Это так по-отцовски, Филдс. Мне очень стыдно, пожалуйста, прекрати, — прохрипела я, чувствуя, что задыхаюсь. Он отстраняется, чтобы не мешать мне, и я пользуюсь случаем, чтобы взять телефон и проверить свое лицо.

Когда камера переключается на фронтальную, я быстро навожу ее на то место, к которому он прикоснулся, и хмурюсь в недоумении.

— Подожди, я ничего не вижу. Может, с другой стороны? — я останавливаю себя, понимая, что Кэмерон все еще смеется. — Ты ведь специально это сделал, да? — я хмурю брови, стараясь показать ему свое лучшее выражение «Я злюсь. Не шути со мной».

— Виноват, — он пожимает плечами, его глаза опускаются на мой блокнот. — Я хочу спросить, что ты там делаешь, но знаю, что ты сама мне расскажешь, если захочешь.

— Разве ты уже не спросил?

— Нет, я сказал, что хочу спросить, но не спросил, — поправляет он меня.