В обоих случаях оказалось, что мощности серийного двигателя УЗАМ-412 маловато — и вместо него на заводе выпустили опытную партию двигателей объема 1,6 литра с увеличенной мощностью, а в чертежах появились даже еще более мощные моторы объемами 1,7 и 1,8 литра. Как говорится, ставь да испытывай! Осталось лишь решить, какой автомобиль взять за базу…

«Москвич-416М» оказался конструктивно ближе к машинам типа того же УльЗиСа, имел лонжеронную раму, зависимую подвеску и подключаемый передний привод. При этом большинство узлов было позаимствовано от выпускаемого в Ижевске полноприводного «Москвича-412». «Иж-14» имел несущий кузов, независимую подвеску, отличную от серийного автомобиля раздаточную коробку, позволяющую выборочно подключать передний, задний или полный привод. Правда, для нового автомобиля потребовалась и нова система питания — карбюратор с впускным коллектором, что не очень-то хорошо. Лишняя номенклатура продукции.

Оба автомобиля имели свои преимущества и свои недостатки — смотря, с какой стороны взглянуть на них… «Москвич» был ближе к «настоящим» вездеходам вроде ГАЗ-69 или УльЗиС-469 — и, пожалуй, имел большую унификацию. «Иж» был новее, современнее, удобнее для водителя с пассажирами, а в перспективе должен оказаться дешевле, но при этом обладал худшими «внедорожными» качествами и имел больше новых деталей и узлов. По идее, на роль массового гражданского автомобиля он годился лучше… Но возникал вопрос экономики. Потому, по всей видимости, окончательный выбор будет сделан «наверху» — на уровне Председателя Совета министров или его заместителей.

Кроме того, ижевский автозавод разработал и предложил к производству новый автомобиль «по мотивам» Рено-16 — пятидверный хэтчбэк на основе агрегатов «Москвича-412». И, в отличие от «Иж-14», его судьба была уже решена. Как только будет достроен и запущен главный конвейер, именно ему предстоит пойти в массовое производство. Поучаствовали в той разработке, кстати, и немцы из ГДР — ведь теперь, когда о сотрудничестве с французами можно было забыть, именно они стали главным партнером СССР в строительстве завода. Так что когда он заработает на полную мощь, добрая половина оборудования завода будет сделана именно в ГДР.

Больше ничего нового по легковушкам пока не планировалось — да и не было для этого свободных мощностей… Основное внимание уделялось производству грузовиков. И сейчас именно это было главным. Все остальное, вроде строительства другого завода на замену несостоявшемуся ВАЗу, пока может и подождать…

***

Денежная реформа произошла как-то совершенно неожиданно. Просто вдруг объявили, что в течение трех дней надо поменять деньги на новые… Только много ли их было на руках? А то, что лежало в сберкассе — то обменяют автоматически.

В соответствии с постановлением Совета министров суммы до трех тысяч рублей обменивались как один к одному. Суммы сверх этого — обменивались на облигации двухпроцентного государственного займа сроком на двадцать лет. Исключения делалось для, как писалось в газете, «лиц, имеющих правительственные или иные государственные награды Союза ССР и союзных республик». Как минимум — какой-нибудь похвальной грамотой от областного министерства. Кроме того, имелась приписка о том, что «полученные нетрудовым путем» деньги обмену не подлежат — под такой формулировкой подразумевались бандиты и спекулянты, далеко не всех из которых извели за Долгую зиму. На эти же облигации двухпроцентного государственного займа обменивались и старые облигации, срок выплат по которым истек в 1966–1975 годах — в этом случае, правда, стоял срок выплаты в десять лет.

Так что из сберкассы Михаил вышел с небольшой пачкой «новых» купюр и горстью монет разного номинала, на обороте которых был изображен «новый» герб СССР с меньшим числом ленточек. Облигаций ему как лауреату трех Сталинских премий и ордена Ленина не выдавали, обменяв все имеющиеся деньги. А вот Вике так не повезло — у нее в руках была и пачка облигаций на общую сумму в несколько тысяч рублей, на которых было написано назначение займа — «На восстановление народного хозяйства после Долгой зимы». Голубенький такой листочек с надписями о том, что это за фиговина такая.

— Зайдем в магазин? — предложила Вика.

— Давай! — согласился Михаил.

На кассе магазина уже висела предупреждающая табличка — «ДЕНЬГИ СТАРОГО ОБРАЗЦА НЕ ПРИНИМАЮТСЯ!!!» Хотя впереди еще целый день есть на обмен… Но их это предупреждение уже не касалось. Очередь в магазине была уже приличной — и многие шли как раз после сберкассы.

Отмена карточек снова вернула очереди в магазинах — ведь то, что раньше чаще всего выдавалось прямо по месту работы, теперь надо было покупать. И это вызывало у Михаила определенные сомнения… Раньше так было сделано с простой целью — чтобы люди не померзли в длинных очередях на улице. А что теперь? Зимы-то по-прежнему холоднее прежних… И вновь стоять в очередях?

Было, правда, на этот счет простое решение, которым и пользовалось большинство людей и в его родном мире. Днем народу в магазинах немного, потому большинство родителей поручали покупки детям — составляли список нужного, давали деньги и велели после школы, техникума или института зайти в магазин. Не было никакого сомнения в том, что так будет и теперь. Вот только далеко не у всех есть дети подходящего возраста! Вон как у Михаила, например.

— Сколько народу-то собралось! — переговариваясь со своей «коллегой», ворчала продавщица, женщина лет пятидесяти с лицом вечной недовольной жизнью бабы. Попутно она насыпала в бумажный кулек гречку, вот только работа ее явно интересовала куда меньше разговора. Потому получалось оно у нее на удивление медленно.

— Да не скажи! — ворчливо говорила вторая.

Закончив с крупой, продавщица принялась медленно, что-то бубня себе под нос, высчитывать цену на обшарпанного вида счетах. Несколько секунд постояла в задумчивости, но что-то ей не понравилась. Начала пересчитывать все заново… Наконец-то все же назвала цену и, тщательно проверив все полученные деньги, дабы не впихнули «дореформенку», принялась отсчитывать сдачу.

— Проходите на первую кассу! — когда перед Михаилов оставалось четыре человека, прозвучал звонкий голос.

Быстро сориентировавшись, Михаил опередил других желающих побыстрее попасть на кассу, заняв освободившееся место. И оказался буквально шокирован тем, кого увидел…

— Анька, Попова, ты что ли? — удивленно произнесла Вика.

— Ну да, — улыбнулась в ответ девушка. — Только я теперь Никифорова…

— Это ты за кого вышла? — чуть «подзависла» Вика. — За Тоху или Леху?

— За Леху, — усмехнулась Анька. — Ладно, чего вам? Не задерживайте очередь, вы не одни ж тут…

Отвесила и посчитала им все Анька на удивление быстро — и, самое главное, не видел Михаил в ней того отношения к людям по принципу «как вы меня задолбали!» Не успела, видимо, еще проникнуться духом советской торговли — самой суровой торговли в мире…

— Может, встретимся после работы? — предложила напоследок Вика.

— А давай! — улыбнулась Анька. — Мой все равно в командировке… Дома делать нечего.

Дома их ждал уже готовый ужин — отец Михаила обменял деньги еще днем и успел накупить на них продуктов, а как мать Михаила пришла с работы, так начала готовить. У нее с Викой давно сложилась своеобразная очередность кухонных работ, что всех вполне устраивало. Хотя иногда работали и совместно, но это было достаточно редко. Ждала их дома уже и Кветка — она теперь работала в их поликлинике рентгенологом. И ее рассказы и рассуждения на счет работы уже натолкнули Михаила на несколько интересных идей… Про который он как-то совершенно забыл, так как лично в жизни никогда не сталкивался, хоть и слышал про эти технологии. Разумеется, имеется в виду технологии рентгеновской компьютерной и магнитно-резонансной томографии, идеи на счет которых Михаил изложил в одном из писем на имя нового первого заместителя Председателя Совета министров товарища Шелепина… И хоть ответ на этот счет он пока не получил, но был абсолютно уверен, что его идею на полном серьезе рассмотрят «где надо». А вот Квете идеи хоть и показались любопытными, но на счет применения технологии она ничего особенно сказать не могла.