Устрашенные, взволнованные и бесконечно потрясенные ее бесстрашием, космозонки восхищённо наблюдали, как Великая тигарденская змея... древний символ женской власти... после поцелуя Великой Госпожи с нежданным смирением прячет клыки и переползает на нежную беззащитную шею Мары. После чего уже сама несколько раз прикасается раздвоенным языком к ее щекам, губам и лбу, словно выражая таким образом одобрение и ласку, немыслимые для бесчувственной рептилии!

Физиономию обманутой в ожиданиях Фирэлеи Танн надо было при этом видеть.

При виде ее раскрытого в изумлённом «О» хорошенького ротика меня накрыло безудержным смехом. Я прыснула в ладонь, вызывая этим косые взгляды соседок, но ничего с этим не могла поделать. Хорошее настроение и веселье были такой редкостью для меня, что психика напрочь отказывалась их сдерживать.

Сама Мара Танн была потрясена собственным успехом не меньше, чем врагиня. Планетарн Ти, интриган такой, и не подумал хотя бы намекнуть ей на то, что будет присматривать за благополучным ходом церемонии самым активным образом. Вероятно, счёл, что закалка духовной воли и способности к самоотречению ради высшей цели важнее ее спокойствия.

В итоге, пытаясь угомонить собственные нервы - я отчётливо видела, как по ауре подруги пробегает дрожь отходняка, - Мара Танн продолжала неподвижно сидеть с любовно лобызающей ее лицо рептилией. А вдохновлённые ее подвигом космозонки плотно обступили трон, словно намереваясь дружно вознести его на собственных руках с праздничным воплем: «Да здравствует Великая Госпожа!»

Впервые у Фирэлеи Танн не нашлось слов, чтобы как-то напомнить народу о себе любимой и быстро перестроиться под новые обстоятельства. Она плотно сжала губы, тонкие ноздри бешено раздувались, а глаза сузились. Но винить было некого - о существовании местного планетарна она понятия не имела.

Мара Танн наконец нашла в себе силы встать и очень осторожно вернула змею к ее излюбленному месту на тронном навесе.

- Благословение с нами, сестры! - объявила она. - Сегодня радуйтесь и веселитесь... но помните! Грядут большие изменения, которые приведут наш народ на новую ступень развития. Великая тигарденская змея благословила меня на это!

- Да, Великая Госпожа! - единодушно откликнулась толпа в экстатическом благоговении.

- Также я считаю, - продолжила Мара Танн набирающим силу и уверенность голосом, - что все мы, а особенно пострадавшие от центавритского чипирования, обязаны знать, благодаря кому были избавлены от жалкой участи пиратских подстилок и марионеток! И это не пустое заявление. В доказательство именно сейчас, когда идёт прямая трансляция церемонии на всю Тигарденскую звёздную систему, я покажу видео из флешсхрона так называемого Центра омоложения на Демо! О том самом дне и часе, когда чипирующая установка центавритов была деактивирована, а затем и уничтожена! Когда двое отныне самых близких мне тигарденских подданных не пожалели своего счастья и здоровья, чтобы избавить Тигарден-2 от экспансии патриархата!

Фирэлея Танн гордо вздернула подбородок, но в глазах мелькнула лёгкая неуверенность. До заявления соперницы она всеми силами поддерживала мнение, что благодаря ей и только лишь ей космозонки были спасены. Теперь же наметилось некоторое противоречие с ее личной версией...

И она сделала крохотный, еле заметный шажок назад.

Когда на широком видеотрансляторе под потолком замелькали кадры со знакомой до боли фигурой, я быстро опустила голову вниз и сцепила руки в замок. Ногти глубоко царапнули кожу, но физическая боль казалась желанной в сравнении с душевной. Чувствовать последнюю изо дня в день я и так бесконечно устала.

Знать бы, что Мара Танн добудет эти видеозаписи и начнет демонстрировать их на церемонии, был бы повод сбежать сразу после «змеиного поцелуя». И без того эти тягостные воспоминания с чипирующей капсулой частенько мучают меня по ночам уже три месяца подряд, напоминая и нашептывая о том, как...

...Тэймин смотрит мне в лицо, но ни единого проблеска узнавания в его глазах так и не намечается.

- Вспомни меня, ну же! - настаиваю я дрожащим голосом. - Попробуй вспомнить! Это я, твоя Гайя Фай!.. а когда-то - Гаэла Фьолл...

Глотая слезы, обнимаю его за шею и жду, но никакого ответа не получаю. Он продолжает спокойно лежать в чипирующей установке, не делая попыток встать или отреагировать на наш контакт. А у меня нет ни физических, ни моральных сил вытаскивать его оттуда.

- Холодно, - рассеянно говорит Тэймин, устремив пустой взгляд в потолок.

Утерев мокрые щеки одним движением запястья, я устремляю все свое внимание на его ауру и ментальное поле. Энергетический кокон сильно обесцветился, став белесо-зеленоватым. Сложные мысли и эмоции, свойственные адекватному разумному существу, почти отсутствуют, а их место заняли совсем примитивные, из мира инстинктов и физических ощущений тела. Тэймину зябко. Он хочет есть, спать... и смутно, отстраненно недоумевает, что за существо сидит рядом и чего-то требует от него.

Искрящийся резонанс наших аур погас... а супружеская пси-связь исчезла. Как будто ее и не было.

Я не воспитывалась как диниту, и этот факт не становится для меня той трагедией, какой мог бы стать при иных обстоятельствах. Пресловутый резонанс, как и супружеская телепатия, попросту не имеют значения, ведь моя любовь к Тэймину не зависит от этого. Я продолжаю любить его ничуть не меньше, чем вчера или позавчера...

А телепатия и без того является неотъемлимой частью моих способностей, унаследованных от отца - Мастера Природных Ресурсов разумной планеты Саолл, известной в ЗССР как планета Диниту.

Измененный, стертый проклятой установкой центавритов, Тэймин безвольно смотрит в никуда, а я смотрю на него, уронив руки. Долго. Потом молча забираюсь в капсулу и ложусь рядом, обвившись вокруг теплого, дышащего тела, словно виноградная лоза, руками и ногами. Прижимаюсь губами к его уху, чтобы прошептать:

- Я люблю тебя, Тэймин.

И закрываю глаза, отказываясь возвращаться в отвратительную, жестокую реальность.

...кто-то теребит меня за плечо, настойчиво вырывая из блаженного забытья.

- Гайя!.. Очнись! Срань тупорожья! Да очнись же!.. У нас получилось!

Из-под полуприкрытых век я вижу Мару Танн со свежим фингалом на распухшем глазу. Но ее не заботят травмы. Она сияет от радости.

- Мы смогли деактивировать капсулу! Я больше не чувствую чипа в голове!

Такое впечатление, будто она вот-вот пустится в пляс.

Я заставляю себя поднять ресницы -  тяжёлые, будто выкованные из цельнометаллического иридия, - и принимаю сидячее положение. Тэймин рядом, спит с глубоким бесчувствием существа, чья жизнь отныне подчиняется лишь простейшим физиологическим потребностям тела.

- Ну же, вставай! Твой муженёк крут! Поломал напрочь того гада-центаврюгу, что мне в глаз зарядил... Откуда он здесь взялся вообще?.. Болит-то как... я аж сознание потеряла...

Ничего не замечая, Мара Танн подбегает к лежащим двойной грудой Хрыку и Граю, повелительно хлопает их по щекам. Центаврит приходит в себя быстрее. Его организм эффективней справляется с многократным воздействием парализатора, а вот космозонг продолжает лежать бревно бревном.

Устав его тормошить, Мара Танн бросает бесполезное занятие и возвращается ко мне.

- Что-то ты тормозишь, подруга. А что с мужем? Дрыхнет... Так вымотался?

Я разлепляю сухие губы, чтобы сказать:

- Меня... чипировали. Тэймину пришлось одному деактивировать установку. Но там оказался защитный контур. И он сработал на нем.

- Что за контур?

- Нейроконтур психокоррекции.

Мара Танн с жалостью глядит на Тэймина.

- М-да... не повезло ему. Ну хоть не мучился. Никто же и не предполагал такой подставы от Шохоро!

- Он знал, - на грани слышимости выдавливаю я.

- Что?..

- Тэймин знал, на что идёт. Коммандер Каш сказал ему об этом.

Живой реальный голос подруги из настоящего ворвался в уши хорошо поставленной торжественной речью: