— Ну так, давай! Поведай нам этот секрет, — запальчиво требует сестра.

Все присутствующие, как заворожённые, смотрят на маму. Я даже подаюсь вперёд, чтобы не упустить ни одного слова.

— Намного интереснее послушать, кто её мать, — хмыкает Рагнар так, что создаётся впечатление, будто он уже знает ответ.

Перевожу взгляд с него на маму и обратно. Кажется, наконец-то тайна моего происхождения будет раскрыта.

В трапезной повисает гнетущая тишина. Внутри у меня всё дрожит одновременно и от возбуждения, и от ужаса. В предвкушении того, как, наконец, прозвучит имя моего отца, я нервничаю: и хочу услышать, и одновременно боюсь этого.

А вдруг он какой-нибудь известный государственный преступник, и лучше бы мне оставаться приёмной дочерью Келси Велеса, чем законной дочерью этого неизвестного.

Я оглядываю всех сидящих за столом.

Майя закрывает лицо руками, она, в отличие от Марты, понимает, к чему может привести мамина исповедь.

Марта же нервно вертит ложку в руке, не отрывая недоброго взгляда от мамы.

Я перевожу взгляд на отца. Или мне теперь стоит называть его по имени Келси Велес, как чужого? Приёмный отец натянут, как струна. Он словно решает для себя, что делать дальше, когда тайна будет раскрыта.

Все взгляды сосредоточены на маме. Она бледна, как полотно, и никак не решается открыть тайну моего происхождения. Сидит, уставившись в одну точку поверх головы Вейгера, и собирается с духом.

Вот кого — кого, но Мелиссу я никогда не считала приёмной матерью. Она навсегда для меня останется родным человеком, кем бы ни оказались мои настоящие родители.

А может, и нет никакой тайны?

Может, мама просто пожалела меня из-за нападок Марты?

Мелисса недолюбливает её, считая, что отец её слишком избаловал. Ей, как целителю, вообще сложно выносить физические и душевные страдания других. Вот и решила она защитить меня, обелить в глазах жениха.

— Ну вот. Что я вам говорила? — насмехается Марта. — Нет у этого приблудыша знатного отца. Ты всё врёшь, чтобы досадить мне!

Её тирада бьёт по моим оголённым нервам.

— Ты вздумала обвинять меня во лжи? — взрывается мама. — Ты? Бесчестная девка! Кошка блудливая, а не достойная дочь Властелина!

Я даже предположить не могла, что мама, всегда такая выдержанная и даже холодная, опустится до оскорблений. Видимо, у Марты талант, она кого угодно доведёт до ручки.

— Мелисса, возьми себя в руки, — угрожающе рычит Келси Велес. — Я предупреждаю тебя, придержи язык! Иначе поплатишься!

— Ничего ты мне не сделаешь, Келси! — мама окончательно перестаёт сдерживаться. — Её единокровный брат не позволит и пальцем тронуть, ни меня, ни её. Надо было давно отписать ему, что ты позволяешь себе поднимать руку на Велену!

Мама, нарушая все законы приличия, показывает на меня пальцем, и я сжимаюсь под пристальными взглядами шести пар глаз. От лица приёмного отца отливает кровь.

— Не могли бы вы выражаться яснее, — встревает Ингвар в противостояние семьи Велес. — Уже страсть как хочется услышать имена. А вам, прекрасная Майя, советую всё же посмотреть вокруг. Занимательное зрелище, доложу я вам.

Майя складывает руки на коленях и дарит мне сочувствующий взгляд.

Этот Ингвар! Как же он не вовремя вклинивается в разговор! Только бы мама не передумала рассказывать, кто мой отец.

— Как раз брат-то и будет недоволен. Если он сам не раскрыл тайну князю Рагнару, своему союзнику, то и не нам это делать, — приводит последний аргумент Властелин Западного Пограничья.

— Что? Отец, ты хочешь сказать, что Велена — сестра императора? — Майя всегда соображает быстрее всех. Она смотрит на меня с восторгом, как будто я прекрасная незнакомка, а не девчонка, которая росла рядом с ней целых семнадцать лет.

— Вечер перестаёт быть томным, — усмехается Ингвар.

Келси Велес, сам того не желая, выбалтывает семейный секрет. Закрывал рот маме, а сам обмишурился. Забавный прокол.

— Да, девочка моя, Велена — сестра нашего императора, но только по отцу, — вынужденно договаривает он.

Я ловлю на себе ненавидящий взгляд Марты.

Богиня-матерь, я здесь при чём? В моём рождении нет ни моей вины, ни заслуги.

Но пуще ненависти ко мне, Марту переполняет жажда сплетен.

— А кем была она? — она во все глаза смотрит на отца. Мне кажется, что у неё даже уши становятся длиннее. — Я имею в виду её мать?

— Последняя любовь императора Тариэла. Девушка была намного моложе его. Жениться он не мог, но поступил благородно, пристроил девочку на воспитание к достойным людям, — приёмный отец говорит это так торжественно, что мне становится противно.

Достойная семья? Как бы не так!

Десять лет назад ушёл в мир иной прошлый император и, как оказалось, мой отец, и меня тут же перевели в статус девочки для битья. Теперь я хорошо понимаю связь между этими событиями.

— Ну, с достойной семьёй император просчитался, — Рагнар озвучивает мои мысли.

— Император лично выбрал меня и доверил на воспитание самое дорогое, что у него было. Я достойно справился с возложенной монархом на меня миссией, — Келси Велес раздувается от собственной значимости.

Одна из удивительных особенностей характера моего приёмного отца — то, что в любой ситуации он раздувает собственную важность. И частенько, то есть почти всегда, её преувеличивает.

— Так не просто же из доброты душевной вы взяли Велену на воспитание? — явно на что-то намекая, спрашивает мой жених.

— Ваши гнусные намёки оставьте при себе! — взрывается Келси Велес.

— Конечно, не просто так, — усмехается мама, встревая в разговор мужчин. — Келси получил во владение Западное Пограничье. Без передачи по наследству, — мама с насмешкой смотрит на Марту. — Да, Марта. Наследовать земли будет Велена и тот, за кого её отдаст замуж император.

Злость искажает красивые черты лица Марты. Сейчас она выглядит, как настоящая ведьма. В страхе я отшатываюсь от неё, хоть и знаю, что в Марте нет ни капли магии. Для неё это удар, но мне её не жаль. Её чувства меня не касаются. Есть более важные вопросы.

Богиня — матерь, что же это получается? Император Гиоргий Первый — мой брат?

Теперь я совсем другими глазами смотрю на Рагнара, всё ещё не выпускающего мою руку из своей. Сейчас мои мысли только о том, что он приехал жениться не просто на приёмной дочери Властелина Западного Пограничья, а на сестре императора, какой бы она ни была. Хоть на кривой, хоть на косой, хоть на убогой. Стервы и мерзавки тоже сойдут.

Конечно! Зачем ему красотка-бесприданница Марта, если он может жениться на сестре императора?

Не так уж и хороша была идея узнать правду о своём рождении. Мне кажется, родство с государем не принесёт мне счастья. Уже не принесло.

Получается, что Рагнар заключает исключительно династический брак. Неважно, кто невеста, важен её статус. А сколько было красивых слов и жестов! Я уже понапридумывала себе мир розовых пони, полный любви и уважения. Дура! Пора трезво смотреть на жизнь, Велена.

Я рассматриваю своего жениха, и как будто первый раз вижу. Холодный, опасный, властный. И красивый. Очень красивый. Надменное лицо с грубоватыми чертами не портит даже высокомерная усмешка.

— Ты знал? — с дрожью в голосе спрашиваю его я. — Знал, да?

— Что я знал? — пытаясь выиграть время, тянет с ответом Рагнар.

Странно, я не замечала раньше, чтобы он щадил чьи-то чувства. Неужто я такая жалкая, что для меня он делает исключение?

— Ты прекрасно понимаешь о чём я, — настаиваю я. Мне не надо, чтобы он притворялся. Теперь я знаю, какова его цель, и хочу услышать это от него.

— Малышка Велена, как ты думаешь, заключая военный союз с твоим братом, я согласился бы взять в жёны никому не известную провинциальную девочку без роду и племени? — недоумённо приподнимает он чёткую бровь.

Как же мне больно.

Всё, что происходило между нами — фарс. Милые ухаживания, трогательная защита, поцелуи и перешёптывания, которые взволновали моё сердце… Всё ложь. Рагнар цинично влюблял в себя наивную провинциальную дурочку, которая по воле судьбы оказалась сестрой императора, чтобы она не поломала его планы и покорно делала то, что от неё требуется, а именно: принесла ему Пограничье на блюдечке.