Еще раз бросив взгляд на Казию, который немного успокоился, и теперь лил слезы на плече у Марбаса, Феликс направился вслед за Эскером.
— Что произошло? — растерянно спросила Хепзиба, глядя через плечо на рыдающего старейшину. — Я что-то не то сказала?
— Прошу вас, не вините себя за это. — теперь в голосе Эскера звучала усталость. Видимо, наемнику было тяжело говорить про то, что только что случилось. — Здесь нет ничьей вины… Но, — он понизил голос почти до шепота, и Феликсу пришлось подойти еще ближе, чтобы разобрать его слова, — откуда вам известно про Храмы-Города? Вы хоть понимаете, о чем вы просите?
— Как я могу видеть, вам что-то известно про это место. Оно настолько пугающее? — не дав ответить Хепзибе, первым заговорил Феликс. Реакция Казии сильно подкосила его решимость, и ему захотелось узнать, во что он ввязывается, соглашаясь на это опасное путешествие. Краем глаза он увидел, как Хепзиба недовольно посмотрела на него, но ничего не сказала. Видимо ей тоже захотелось узнать, что же так растревожило старого наемника. Милу же, который до этого внимательно рассматривал карту, сейчас с недоумением смотрел на шепчущихся друзей.
Прежде чем ответить, Эскер протянул руку и стал вертеть железную карту, вызвав тем самым неподдельный восторг в глазах Милу. Как и предполагал Феликс, карта оказалась сделана в форме шара, верхняя часть которого была видна на поверхности стола. Это была довольно подробная конструкция, с выпуклыми горами и впадинами, и время от времени ему на глаза попадались маленькие домики и дворцы, которые, как нетрудно было догадаться, обозначали города.
— Какая удивительная карта. — не удержался от похвалы Феликс, глядя как маленькие домики выплывают из-за края стола.
— Ее создал один из Экхардов, во втором столетии. — объяснил Эскер, продолжая вертеть карту. — Мы, по мере возможности, стараемся дополнять ее, когда что-то меняется. Вот!
Феликс услышал глухой щелчок под громоздкой конструкцией, и увидел, как карта застыла на месте. Сейчас на ней была видна какая-то скалистая местность, усеянная маленькими пирамидами.
— То, что вы ищете, и куда стремитесь попасть. Храмы-Города. — холодно проговорил Эскер, постучав пальцем по карте. Затем он прокрутил карту чуть назад, остановив ее там, где не было ничего, кроме бугристой поверхности и небольших расщелин. Спрашивать, что это за местность, было бессмысленно, даже дураку было понятно, что это была пустыня. — Видите, — он указал на горы, которые соединяли пустыню и место с пирамидами, — мы называем этот перевал «Придел Скорби». Три года назад Казия со своим отрядом добрался до него. — Эскер обернулся, чтобы снова взглянуть на плачущего старика, и не отводя взгляда, продолжил: — Уж не знаю, что они там увидели, но половина так и не вернулась. Те же, кто возвратился, потеряли рассудок и вскоре умерли. Пятеро из них погибли во сне, еще двое утопились. В живых осталось лишь двое. — Эскер кивком указал на Казию. — Оба потеряли голос, и отказались хоть как-то объяснить, что с ними произошло. Второй, к тому же, еще и не захотел покидать Самсонские пустоши, решив присоединиться к новоприбывшей экспедиции.
— Какой ужас. — с грустью проговорила Хепзиба. — Это очень печально, то что вы сейчас рассказали. Надеюсь Силестия и Владыки смилостивятся над их душами, и примут их в свои чертоги. — она сотворила на груди звездный крест Владык.
— За тысячу лет было предпринято несколько попыток достичь Храмов-Городов. — снова переведя взгляд на карту, задумчиво проговорил Эскер. Его голос теперь звучал так, будто наемник погрузился в глубокие раздумья. — Но ни одна из них не завершилась удачно. В большинстве случаев смельчаки, отправившиеся туда, просто не возвращались.
У Хепзибы был растерянный вид, и чтобы скрыть это, она совсем не к месту достала свой пушистый веер. Дэй все также молча продолжал смотреть в пол, и хоть его глаз снова видел, он все еще выглядел как набожный монах, только что совершивший самый непростительный грех. И лишь Феликс не ощущал ничего, кроме мистического интереса, вызванного рассказом наемника. Страх тоже присутствовал, но уже не такой сильный, как несколько минут назад, когда он увидел реакцию Казии.
— Но ведь первый император, Гелиос, он же отправлялся туда. В эти Храмы-Города. Так? — проговорил он, переводя взгляд с задумчивого Эскера на нервно обмахивающуюся Хепзибу. — И с ним ничего, слава богу, не произошло.
— Вы и про это знаете? — в голосе наемника теперь слышались нотки любопытства.
— Как я уже говорила, я осведомлена намного больше, чем вы можете предположить. — быстро проговорила Хепзиба на одном дыхании.
— Да, Гелиос действительно был в тех местах. — кивнул Эскер, снова задумавшись. — Но ничего больше мы про эту экспедицию не знаем. Все записи были уничтожены, или, как считают некоторые наши ученые, их вообще не существовало. В отряде императора было всего дюжина человек, и среди них не было писарей или историков. Хотя, казалось бы, сам император, и такой маленький отряд… — закончил наемник, с легким недоверчивым смешком.
— А что вы скажете, если узнаете, что мы хотим повторить его путь? Что мы знаем, какую именно тайну с такой тщательностью стремился утаить первый император Стелларии. — наслаждаясь своей уникальной осведомленностью, с лукавой улыбкой проговорил Феликс. И тут же про себя подумал: — «Идиот! Что ты городишь, олух безмозглый! Он ведь может согласиться!»
Но Феликса радовала такая исключительная ситуация, где он знал больше, чем самые начитанные историки и прославленные ученые. И возможность узнать секреты первого императора еще сильнее отгоняла страх перед еще не виданными опасностями, заменяя его природным любопытством, свойственному дуракам и храбрым безумцам. К тому же, его главная цель не изменилась, и Феликс верил, что в пустошах он найдет могучих воинов для освободительной армии Гантэра. Он увидел, как изумленно посмотрела на него Хепзиба, прежде чем сузить свои хитрые глаза в лисьей улыбке, скрытой за пышным веером.
— Вы… — Эскер запнулся, и оглядевшись, еще тише, почти шипя как змея, проговорил: — Вы все равно хотите отправиться туда? После всех тех слов, которые я вам только что сказал?
В этот момент к ним подошел Марбас, который уже передал Казию в руки подоспевших служанок. Феликс чувствовал, как брови старого наемника хмурятся в приступе злобы под его солнечной маской. Только сейчас он понял, что хоть старейшина и растерял большую часть своей силы, но тем не менее он еще способен был внушать страх, пусть и не такой сильный, как в расцвете своих лет, но не меньший, чем раненый хищник, способный в отчаянной попытке растерзать загнавшего его охотника. К тому же кожа Марбаса все еще была упругой, и не такой морщинистой, как у Казии, а поэтому Феликс еще раз задумался, а сколько же на самом деле ему лет.
— Ну и чего вы тут так долго шепчитесь? — раздраженно проговорил он, посмотрев сначала на Хепзибу, а потом и на Эскера. — Вам следовало предупредить меня с самого начала, что вы намереваетесь сделать, а не стараться произвести впечатление своими словами. На меня они уже долгие годы не действуют.
— Вы не понимаете… — начала было Хепзиба, но ее тут же прервал слабый голос Марбаса, в котором слышалась одновременно усталость и горечь.
— Эскер. — сокрушенно выдохнул старик, хватая молодого наемника за локоть, словно хотел удержать его от смертельного прыжка в пропасть. — Я знаю тебя с самого рождения, мальчик мой, и вижу все твои мысли. Я не собираюсь давать тебе своего разрешения.
Вместо ответа, Эскер резко выдернул свою руку из пальцев Марбаса, и подошел к медному колоколу, который висел у одной из стены. Схватившись за цепь, которая тянулась к железному языку, Эскер несколько раз ударил в него.
— Я собираю рэнд. Слышали?! Все! Военное собрание! Вечером!
— Нет. НЕТ! — взревел Марбас, собрав, как показалось Феликсу, остатки всей своей силы. — Я запрещаю! Никаких собраний! Ты не имеешь права!
— У меня такие же права, как и у тебя, дед! — с напором ответил Эскер. — И я не собираюсь принимать необдуманных решений, поэтому и объявляю рэнд! Сегодня на собрании мы все вместе решим, как нам стоит поступить! А теперь передайте остальным о собрании! — он снова оглядел комнату, и несколько наемников тут же кинулись исполнять его приказ.
