Тут Феликс почувствовал тепло за своей спиной, и когда обернулся, то на секунду увидел перед собой темного, с пепельной кожей, облаченного в птичий шлем воина. Это страшное видение было столь неожиданным и реальным, что Феликс от испуга снова упал. Но тени быстро отступили, и маленький никс обнаружил, что на самом деле это был Дэй. На лице сифа появилось беспокойство, когда Феликс внезапно отшатнулся от него, словно от врага.

— Что с тобой? — Дэй подался вперед, но Феликс не дал ему до себя дотронуться, и прижав скрижаль к своему телу, быстро вскочил на ноги и отошел на несколько шагов от сифа. В этот момент, всего лишь на мгновение, он увидел во взгляде Дэя промелькнувшую тень ярости. Но затем лицо бессмертного вновь стало тревожным и грустным. — Путешествие по дорогам снов может сильно вымотать, мой добрый друг. — сказал он, окидывая взглядом остальных. — Но, как сказал Синох, мы должны завершить начатое.

— Мы все еще не знаем, что случилось с остальными великими предметами. — проговорил Феликс, с подозрением глядя на других своих товарищей.

— Мы можем обсудить это потом. — Анастериан выглядел хуже всех, и ему приходилось опираться на плечо Зено. Видимо Дэй был прав, и воспоминания действительно лишают многих сил. — Сейчас мы все равно не можем повлиять на случившееся. — продолжил говорить Анастериан. — Лучше сконцентрировать усилия на том, что мы можем сделать в данный момент. — он уверенно кивнул в сторону скрижали, которую Феликс все еще прижимал одной рукой к себе, словно ценное сокровище. Вторая же рука была занята Эльзиром. И когда это он успел взять меч? — Не бойся, мы не отнимем ее.

Внезапно Феликсу показалось, что он окружен голодными волками, которые смотрят на него светящимися глазами. И сильнее всех пугал его Эн, который стоял в тени, и неотрывно смотрел на него золотым взором. Никто, казалось, не заметил, что тот снял свою повязку со лба, или они просто делают вид, что не замечают?

Ощущая подступающий страх, Феликс осознал, что остался совершенно один. Он понял, что никому не стоит доверять. А что если их душами уже завладел враг, когда они преодолевали Придел Скорби? Самого Феликса защищала скрижаль, чего нельзя было сказать о других. Синох так и вовсе не надел никаких святых оберегов. Даже Дэй, и тот подвергся влиянию Зла в прошлом, что уж говорить про обычных людей? Феликс взглянул на сифа, вспоминая, кем тот был раньше. Может ли быть такое, что Зло вновь проникло в его сердце?

Все продолжали что-то обсуждать, но их светящиеся глаза были направленны лишь на него, и Феликс видел в них неприкрытую лож и ненасытную алчность. Он сделал шаг назад, по направлению к трону Рануила. И как только он ощутил позади себя край каменного рва, что окружал островок, на котором сидел ангел, Феликс услышал у себя в голове плавный и приятный голос.

— Не тревожься, дитя Аина. Тебе нечего бояться, пока я рядом. Зло не властно в этом святом месте. Поэтому оно ждет, пока ты его покинешь. Твои настоящие друзья спят глубоким сном, а их телами завладели демоны.

Голос принадлежал Рануилу, и когда Феликс обернулся, то увидел, как тело ангела под тканью вновь воссияло теплым божественным светом, который был подобен нежным объятиям матери. Феликс не мог оторвать взгляда от святого образа, который предстал перед ним. У него не было сомнений, что Рануил сейчас говорит лишь с ним, и никто не может их услышать.

— Но что будет потом? Что будет, когда мы покинем это место? Я не хочу причинять вред своим друзьям.

В этот момент за его спиной раздался голос Эскера, который больше походил на хриплый стон ворона и шипение змеи.

— Нужно скорее уходить, Феликс. Делай, что должен, и пойдем. Нас ждет император, не стоит беспечно растрачивать выделенное нам время и подвергать его величество опасности.

— Он прав. — кивнул Декстер, голос которого тоже изменился до неузнаваемости, и стал сухим, как скрежет камней. — Мы видели и узнали достаточно, чтобы действовать самим. И я тоже беспокоюсь за молодого Алисандра.

— Отринь тревоги, милое дитя. — снова раздался голос Рануила, и Феликс вновь посмотрел на светлый образ, пробивающийся сквозь белую ткань. — Я уберегу тебя своей тайной печатью, и изгоню зло из твоих друзей. Тебе нечего страшиться, пока я рядом. Делай, что было предначертано, и тебе откроется истина.

Феликс так до конца и не понимал, что от него требуется. Оперев Эльзир о край рва, маленький никс взял в обе руки скрижаль и внимательно посмотрел на нее. Как и всегда, она приятно пульсировала, и не показывала никакой враждебности, как это было с зургалами и зоарийцами.

— «Что же мне делать? О добрые боги, что же делать?» — в отчаянии подумал Феликс, но на его мольбу не было ответа.

Но тут он услышал тихий всплеск, и увидел, что из темной воды, которой был наполнен ров, вылезла светлая пара рук. Изящные и женственные, они были окутаны приятным звездным светом. Но самым необычным было то, что плоть они имели лишь под водой, тогда как на поверхности они становились прозрачными, словно руки призрака.

— Что ты желаешь? — раздался в его голове новый приятный голос, принадлежащий женщине.

Феликс понимал, что от его выбора зависит многое, но уже давно знал, какой предмет ему нужно изготовить. Он понял это еще в деревне ворожей, когда только узнал об истинном предназначении скрижали. Направив все мысли на свое желание, он аккуратно передал священную табличку в женские руки, и те плавно унесли ее под воду.

Наступило молчание, а затем в темной глади стали загораться огоньки, словно всплывая со дна, и Феликс понял, что смотрит в бездонную тьму космоса. Он видел далекие созвездия, бесконечные и яркие, которые мерцали в разноцветной запредельной дымке. Его уши наполняла плавная музыка звезд, нежная и местами звонкая, как переливы драгоценных колокольчиков. Но среди всех этих приятных звуков, был один, который был слышан особенно отчетливее. Сначала Феликсу показалось, что это было некое космическое явление, похожее на грозу, которое еще не знакомо ученым-астрологам, и ему не было названия. Звуки и вправду походили на удары грома, но лишь отчасти. Было в них некий ритм и особое глубокое эхо, которое Феликс определил не сразу. Он подумал, что так могут звучать алмазы и сапфиры, которые с невообразимой силой бьются друг о друга. И только спустя некоторое время он понял, что он слышит звуки молота и наковальни. Вместе с ними пришли и другие, разнообразные вселенские мотивы. Это было хоровое пение звезд, которые кружили в нескончаемом танце перед глазами Феликса. Их слова несли в себе чистый и непорочный Первородный Огонь, который укреплял и питал, создавал новое из ничего. А затем Феликс увидел часть Первородного Камня, отделенного от Огня, и вновь с ним соединенного. Все драгоценности мира не могли сравниться с ним в красоте, и даже луна, которая являлась его отражением в других Мирах, была лишь бледной тенью того величия и гармонии, которые нес его истинный облик. Камень сиял мистическим светом, и с него сыпалась драгоценная живительная пыль. Маленькие духи, похожие на светлячков, кружили вокруг него, собирая эту космическую пыльцу, и умывались ею, словно утренней росой. Феликс видел хаос и порядок, которые соединили свои усилия, чтобы создать то, чего он так хотел. И когда звон молота стал утихать, космические образы стали быстро угасать, вновь погружаясь в бездонные пучины, и в конечном итоге Феликс вновь очутился перед темной водой, с трепетом ожидая, что будет дальше. Он чувствовал, как сзади к нему подошел кто-то, но не стал обращать на это внимание. Феликс верил Рануилу, и поэтому не беспокоился о собственной безопасности. Он знал, что небесный посланник защитит его, а поэтому неотрывно смотрел на водную гладь, ставшую черной, как бездна.

И вот, спустя несколько биений сердца, из воды вновь показались призрачные руки. Но на этот раз они держали не скрижаль, а узкий и вытянутый предмет, который еще местами источал гаснущий огненный свет, словно его только что вынули из жаркого горнила.