— Я не желаю делить свое время с той, в которой течет кровь презренных эльсин.
Но тем не менее Феликс смог уловить быстрый взгляд, который тот кинул на Лушаиль, перед тем как выйти из храма. В нем не было ни злости, ни того холодного пренебрежения, который читался в его глазах, когда тот смотрел на старосту деревни. Сейчас во взгляде короля, возможно впервые за все время, промелькнула растерянность и замешательство.
И снова все вокруг начало таять, сменяясь новым воспоминанием. Сидевший неподалеку Эн успел встать именно в тот момент, когда ступеньки под ним сменились гладкой разноцветной плиткой. Теперь Феликс попал на балкон роскошного дворца, под которым простирался дивной красоты сад, со всевозможными экзотическими растениями и мягким, словно мох, газоном. Цветы росли даже на стволах деревьев, причем в таком огромном количестве, что нельзя было определить, какого именно оттенка была кора. Повсюду порхали сказочные бабочки и красивые светлячки. По сравнению с этим местом, сад леди Хепзибы выглядел как невзрачный, заросший сорняками огород.
Феликс сразу заметил короля, который теперь сидел на низком кресле около расписного стола, напоминающего шахматную доску, где были выстроены большое количество миниатюрных фигурок из белой кости. Феликс был достаточно образован, чтобы понять, что перед ним стол для игры в «руну». Игра очень сильно напоминала обычные шахматы, только вот поле «руны» было в разы больше чем у шахмат, а правила намного сложнее. Мало того, что самих фигур было больше и их можно было расставлять в начале хода в любом порядке, так во время игры их еще и можно было возвращать на игровое поле, при определенных обстоятельствах. Обычно в «руну» играли аристократы и военачальники, а партии могли длиться по несколько дней, с перерывами на сон и отдых.
Пока Феликс вспоминал основные правила этой сложной игры, на балкон медленно вошла Лушаиль. Она все еще была в своих черных платьях, а на ногах ее и вовсе не было никакой обуви. Феликсу невольно вспомнилась еще одна красавица, которую он видел в своих снах, и которая так же была облачена в траурные одежды. Но он постарался побыстрее отогнать эти тревожные воспоминания, так как не хотел думать о тех ужасных снах. А тем временем Лушаиль, вместе с двумя безликими служанками, которые пришли вместе с ней, приблизилась к креслу Сахимэля. Все трое, как только подошли, упали на колени и низко поклонились.
— Оставьте нас. — приказал Сахимэль, даже не глядя на служанок.
Те поспешили выполнить приказ, и быстро удалились сквозь легкие непрозрачные занавески. Лушаиль же так и продолжила сидеть, поджав под себя ноги, и упав ниц перед королем.
— Ты сейчас стоишь перед владыкой всего сущего. — обыденно, и в тоже время строго проговорил Сахимэль, все еще глядя на игровой стол. — Назови себя.
— Дочь правителя Зерзуллы, короля Эль-Зоата аль Вакира. Поныне же скромная жрица Лушаниэль, мой господин. — без капли страха ответила принцесса.
Ее голос был переполнен освежающей живительной силой, такой, что Феликс не сомневался, что любой, кто испытывал бы жажду, смог бы полностью насытиться, лишь услышав его. Маленькому никсу даже показалось, что позади нее, на лианах, что как змеи опутывали балкон, распустились яркие цветы, на которых тут же уселись веселые летние бабочки.
— Встань и займи место напротив меня. — приказал Сахимэль. — Мы будем играть. Сегодня ты ненадолго вновь сможешь ощутить власть над душами бесполезных смертных. До меня дошли слухи, что ты чрезвычайно мудра, жрица. Посмотрим, сможет ли твоя вековая мудрость развлечь меня и сохранить жизнь твоих слуг. Сегодня их будет десять, и ты сама решишь, кто из них какой фигуркой будет. Проиграешь — они умрут, сможешь сохранить фигурки до захода солнца, и я одарю вашу ничтожную общину своей милостью. — тут король метнул на занявшую другой конец стола светлую принцессу такой испытывающий и угрожающий взгляд, что даже у Феликса перехватило дыхание, будто его с головой окунули в ледяную воду. — Но не смей тратить впустую мое время, женщина. Если я увижу, что ты специально тянешь с ходом, то умрут все.
— Для меня будет великой честью составить вам компанию за этой замечательной игрой. — абсолютно спокойно ответила Лушаиль, снова поклонившись Сахимэлю. Затем ее тонкая рука потянулась к драгоценной коробке, где лежали ее фигурки, сделанные из янтаря. Взяв одну, она тут же поставила ее на доску.
В этот момент за спиной Феликса раздался странный звук, похожий на крик павлина. Обернувшись, он увидел, как на перила балкона и вправду запорхнула экзотическая птица, очень похожая на павлина, только с куда более сильными крыльями. Когда же маленький никс вновь посмотрел на стол, то увидел, что принцесса Лушаиль куда-то пропала, и в мягком кресле сидит один лишь король. Так же Феликс заметил, что рунная партия уже была закончена, и множество маленьких солдат окружали одну единственную янтарную фигурку короля в центре поля. Солнце еще не зашло, но взгляд Сахимэля был задумчивым и глубоким. Он не отрываясь смотрел на игровую доску и о чем-то размышлял.
Спустя какое-то время на балкон вошел белокрылый кузен Сахимэля, которого, как помнил Феликс, звали Рахамун.
— Наша вселюбимая королева пожелала, чтобы вы проявили милость, и присутствовали сегодня с ней на встрече гостей из Аль-Синши. Прибудут ваши подданные вассалы, которые захотят выразить свою безграничную преданность лично вам.
— Передай гостям, что им придется подождать. — Сахимэль оторвал взгляд от доски и встал со стула. — Я не спал целые сутки, и немного утомился. И да, отпусти тех жалких смертных, что я приказал недавно схватить. Дай им все, чего они пожелают. В рамках дозволенного, разумеется.
Рахамун низко поклонился и тут же растаял в воздухе. Воспоминание переменилось, но не сильно. Король вновь сидел за маленьким столом, но на этот раз вид был немного другой. Это по-прежнему был балкон, но теперь за место райского сада, Феликс увидел тот самый белокаменный храм посреди пустыни, рядом с которым во всю кипела большая стройка. Десятки тысяч людей возводили вокруг него новый величественный город, волоча по натоптанным дорогам тяжелые камни с помощью трубящих из своих длинных хоботов элифанов и других могучих тягловых животных. До самого горизонта растянулась река из маленьких, снующих словно муравьи, человечков, которые без устали рыли песок, прокладывая новое устье для реки. Место же, где находился сейчас Феликс, являлось громадным многоэтажным шатром, больше похожим на настоящий замок. Тут тоже были балконы и искусно выполненные железные лестницы. У входа стояли четыре слуги с большими перьевыми веерами на палках, которые охлаждали воздух своими плавными движениями. Помимо них, напротив Сахимэля сидела и принцесса Лушаиль, которая вновь играла с ним в «руну». Но на этот раз обстановка в их отношениях была абсолютно другой. Феликс больше не видел во взгляде короля, который в этот момент обдумывал свой ход, того холодного безразличия, виденного им до этого. Король явно наслаждался игрой, и всем видом показывал сдержанный азарт. Лушаиль тоже тепло улыбалась, и в отличии от Сахимэля, который по несколько минут обдумывал ходы, она передвигала свои янтарные фигурки почти сразу же, как только наступал ее черед ходить. Еще Феликс заметил королеву Каа, которую сначала не сразу признал. Она сидела у самых перил балкона и плавно перебирала всеми четырьмя руками струны большой арфы, выполненной в стиле морской волны. Из-за дополнительной пары рук мелодия получалась еще более красивой и неземной.
— Мне не нравится, что ты делаешь свои ходы моментально, не обдумывая их. — наконец проговорил Сахимэль, когда Лушаиль в очередной раз быстро передвинула маленькую фигурку. — Меня начинают посещать мысли, что ты играешь не серьезно. Это оскорбляет меня.
— Я бы никогда не поступила столь непростительно. — сказала принцесса, покорно склонив голову и опустив взгляд. — Если мои действия оскорбляют вас, то я приношу свои искренние извинения из самых глубин моего сердца. Я постараюсь выдерживать паузу, если вас смущает мой стиль игры.
