Закончив охлаждаться, мальчишка, опустив в бочку пустое ведро, наполнил его водой, а затем направился к поилке для лошадей, которая стояла рядом с длинным бордовым шатром. Вылив почти всю воду в корыто, он оставил немного для себя, и поднеся ведро к лицу, выпил остатки воды с наслаждением утерев после этого рот.
— Арк! — раздался над ухом у Феликса разозленный голос. — Тебе же велели брать воду из реки! Клянусь Небом, ты глупее всех, кого я встречал в своей жизни! Не заставляй мою руку вновь браться за плеть, мальчик! Сейчас же вычерпай всю воду обратно, пока лошади ее не испортили!
Обернувшись на голос, Феликс увидел высокого мужчину со смуглой кожей и короткой бородкой. По высокому шлему и железному кнуту Феликс понял, что это был один из командиров, но не тот, который приходил в деревню.
— Я не собираюсь каждый раз ходить через весь лагерь, чтобы наполнить одно единственное ведро. — ответил Арк. — Если твоим солдатам нужна вода, пусть сами идут к реке, или…
Но он не успел договорить, так как солдат схватил его за металлический ошейник, и резко потянул на себя.
— Да кем ты себя возомнил, поедатель крупы и навоза?! — яростно проревел он. — Недостойное насекомое, которому позволили жить среди людей! Ты должен благодарить нашего императора, и славить его светлое имя, за то, что он смилостивился даже над таким жалким рабом, как ты! Тебя одели и накормили, дали еду и защиту! А ты даже не можешь выполнить единственное поручение своих хозяев! Другие цари, — он указал пальцем на золотой город, — давно бы уже посадили тебя в клетку с животными, где ты дрался бы с ними за кусок обглоданной кости! Они бы не были столь милосердны, как мы! Так что не позволяй своему языку говорить глупые вещи, мальчик, и заставь свои руки и ноги работать, если не хочешь лишиться их навсегда!
Феликс не удержался, и издал лишенный радости смешок. Мальчик же выслушал бурную речь командира с полным равнодушия лицом, не сводя зеленых глаз с командира. В его взгляде читалась лишь ненависть и глубочайшее призрение. Закончив говорить, командир оттолкнул мальчика от себя с такой силой, что тот не устоял на ногах и упал рядом со своим ведерком. Командир же, тяжело дыша и краснея, будто преодолел бегом несколько лиг по жаркой пустыне, сделал глубокий вдох, и посмотрел на одно единственное ведро. Видать, до него только сейчас дошло, что имел в виду пастушок. Повертев головой, он сказал уже более спокойным голосом:
— Возьмешь ту телегу и несколько бочек. — он указал на небольшую деревянную повозку, которая стояла рядом с палатками. — Можешь взять одного из мулов. — сказав это, он сделал шаг вперед, и ткнул пальцем в грудь мальчика. — И только попробуй снова убежать! Император Зумалан милостив, но его терпение, как и твоя жизнь — не безгранично.
— Тут кругом песок. — ответил мальчик, и его взгляд остановился на городе. — Мне некуда бежать.
Солдат перевел взгляд с мальчика на белые крепостные стены, и его рот скривила самодовольная ухмылка.
— Пока что еще есть куда, но это ненадолго. И если ты все же планируешь бежать, то делать это будешь со стрелой в спине, ты меня понял, мальчик? — сказал он, и не дожидаясь ответа, повернулся к пастушку спиной. — Чтобы к вечеру все поилки были наполнены водой, а иначе останешься без еды на три дня.
Взяв одного из мулов, мальчик запряг его в повозку, и, закатив туда несколько пустых бочек, направился в сторону величественного города. Феликс пошел вместе с ним, так как ему стало интересно узнать от этом странном пареньке побольше. Было трудно представить, что в этом песчаном аду есть река, но раз тут стоит такой большой город, то это было вполне ожидаемо. По мере того, как они пробирались вдоль лагеря, Феликс заметил много других людей, которые были одеты в такую же одежду, что и мальчик. Только вот на их телах не висели железные браслеты, да и выглядели они более здоровыми и не такими забитыми. Все они выполняли какие-то мелкие поручения, а некоторые даже торговали, в основном едой или простой одеждой.
Прошло некоторое время, прежде чем они вышли из лагеря. Впереди возвышались еще несколько песчаных дюн, но Феликс не сомневался, что именно за ними и скрыта река. Его предположения оказались верны, и забравшись вслед за повозкой на песчаный холм, он увидел внизу зеленую полосу травы, посередине которой текла полноводная река. Ее поверхность была красной, словно кровь, но Феликс догадался, что это скорее всего яркие водоросли на дне реки придали воде такой непривычный цвет. Река огибала несколько заросших зеленью холмов, а затем уходила к городу, где расходилась на несколько русел и терялась в темных и глубоких расщелинах скалы.
Спустившись вместе с мальчиком к реке, Феликс стал наблюдать, как тот зачерпывает мутную воду, наполняя ей бочки. Похоже, что жара была такой невыносимой, что мальчик снова решил охладиться, и сняв рубашку, он окунулся с головой в прохладную воду. Феликс заметил на тощей спине множество глубоких шрамов от плети, некоторые из которых только недавно затянулись. От этого зрелища ему стало еще больше жаль паренька, хотя помочь ему он никак не мог, даже если бы от этого зависела его собственная жизнь. Феликсу оставалось лишь надеяться, что все у этого мальчика сложится удачно, и тот сможет, в конечном счете, избавиться от рабских цепей.
Закончив набирать воду, мальчик уже собирался идти назад, как вдруг дернулся, будто ужаленный пчелой, и резко обернулся.
— Кто здесь?! — немного испуганным голосом спросил он, разглядывая пальмы на другом берегу.
Феликс тоже устремил взгляд на деревья, но ничего не увидел.
— Хватит за мной следить! — снова выкрикнул он, рассматривая противоположный берег реки. — Я знаю, что вы там! Если не хотите говорить, тогда убирайтесь!
Феликс не мог понять к кому обращается мальчик. На противоположно берегу были лишь цапли, которые копошили длинными клювами ил в поисках засевших там раков. На какой-то момент ему показалось, что он увидел расплывчатый силуэт человека, будто сотканный из дыма, но потом понял, что это была обычная тень от широких листьев пальмы.
Повернувшись, чтобы последовать обратно в лагерь, Феликс с удивлением обнаружил перед своим носом внезапно взявшуюся палатку. Посмотрев назад, он не увидел ни реки, ни мальчика. Он снова оказался в лагере, но на этот раз солнце было с другой стороны горы. По его положению, цвету лучей и заспанным лицам солдат, Феликс догадался, что сейчас наступило ранее утро. Зевая и протирая глаза, воины спешно надевали облегченные панцири, и явно куда-то торопились, время от времени обмениваясь быстрыми фразами друг с другом. Командиры ходили от шатра к шатру, подгоняя подопечных словами на незнакомом языке.
Немного побродив между узких рядов палаток, Феликс вскоре обнаружил того, кого искал. Мальчик помогал командиру закрепить на его спине высокий штандарт, на котором было изображено гладкое лицо, больше похожее на железную маску, полностью лишенную каких-либо эмоций. Под лицом находилось изображение солнца и луны, соединенных вместе.
— Смотри, чтобы оно стояло ровно. — проговорил командир, поверну голову. — Где мой шлем?
Мальчик передал ему высокий шлем, на верхушке которого было также изображено солнце и луна. Облачившись в броню, командир что-то сказал мальчику на другом языке, и они вместе пошли по направлению к белокаменному городу. Следуя за ними, Феликс увидел, что все остальные солдаты тоже идут в том же направлении. Тысячи облаченных в доспехи воинов пересекали белые дюны, словно тень гигантской птицы, которая вот-вот сядет на золотой насест.
Взобравшись на очередной холм, Феликс увидел, что перед городскими стенами возвели какую-то непонятную конструкцию, похожую на осадную башню.
— «Только вот почему она одна?» — подумал Феликс, следуя за солдатами. Командир с мальчиком к этому времени уже пересели в повозку и направились к белым стенам города.
Преодолев около лиги, Феликс увидел, что воины занимают позиции вокруг высокого сооружения, тем самым создавая ровный четырехугольник, в центре которого находилось достаточно большое пустое пространство. Подойдя еще чуть ближе, Феликс понял, что это не осадная башня, а что-то наподобие очень высокого пьедестала, на котором обычно выступают ораторы перед толпой. Сооружение имело высоту с трехэтажный дом, и было изготовлено то ли из мрамора, то ли из обработанной кости какого-то исполинского зверя. Его верхушку и ступени покрывали роскошные ковры, а по бокам раскинулись умело выполненные золотые крылья, воздетые вверх.
