Увидев великую силу Звездорожденного клинка, Феликс внезапно воспрянул духом, и уже без страха в сердце вступал в бой с новыми противниками. Прошло два часа, прежде чем отряд Унлахи отошел за стены деревни и забаррикадировал ворота с помощью тяжелых бревен. К этому времени лес вокруг них уже вовсю полыхал, сжигаемый оскверненным огнем, но стены деревни все еще противостояли этой яростной стихии. Лишь спустя еще час западная их часть воспламенилась, подняв в воздух темный столб дыма. К этому времени Феликс смог расправиться еще с пятью прорвавшимися противниками, и был весь залит их кровью. Со стены он видел, как к воротам подкатили уродливый костяной таран, а вместе с ним подошли и мускулистые, закованные в тяжелые панцири молотобойцы, но расписные двери стойко выдерживали первые стенобитные удары этих чудовищных орудий.
— Нужно потушить огонь. — с потусторонней злобой в голосе сказала Нунлах, указывая на западную часть деревни, где плясали жгучие языки удушливого пламени.
— Я могу это сделать! — тут же вызвался Феликс. — Так от меня будет побольше пользы, нежели на стене.
— Ты и так уже не мало сделал, мой маленький друг. — сказал Эскер, похлопав его по плечу. — Раз так, то я тоже пойду с вами.
Небольшой отряд быстро был сформирован, и в него вошли Феликс, Эскер, Синох и еще пять ведьм. Спустившись со стены, они, извилистыми улицами, направились к задымленной части деревни, прихватив с собой ведра. По словам Нунлах в той части был колодец, а поэтому доступ к воде был, но Зено все равно дала им пару своих алхимических глиняных пузырьков, которые должны были помочь потушить вражье пламя. По пути они наткнулись на еще один отряд пиктов, которые, по всей видимости, забрались под покровом дыма, а затем потерялись в лабиринте улиц. Феликс не успел вовремя среагировать, и один из нападавших больно порезал ему руку, чудом не дотянувшись до шеи. Благо, что ранение было не смертельным, но довольно болезненным.
— Ничего, жить будешь. — сказал ему Эскер, когда с пиктами было покончено, и он перевязал рану Феликса оторванным лоскутом одежды. — Идти то хоть сможешь?
— Да. — морщась от боли промолвил Феликс, опираясь на меч. Ему стало казаться, что ранена не только рука, но и нога, так как острая боль расходилась по всему телу. — Слава Силестии, я в порядке. Будем надеяться, что у этих негодяев не отравленные клинки.
— Все хорошо, пикты презирают любые яды, но их костяное оружие может принести не меньше боли, чем самый страшный яд. — рассказал Эскер, осматриваясь по сторонам, чтобы убедиться, что враг больше не нападет. — Ну что, идем дальше?
Так, в коридорах из едкого дыма и копоти, они добрались до горящего участка деревни. Огонь уже разросся до такой степени, что обычными ведрами с водой его было не потушить, а поэтому Феликс передал приготовленные зелья Эскеру — сам он вряд ли бы смог так хорошо их метнуть, при его-то ране. Покрутив в пальцах пузырьки, Эскер перевел взгляд на огонь, а затем с силой метнул один из них в багряные языки пламени. Раздался странный треск, словно ломался хрупкий лед, а затем свист и шипение. Прямо на их глазах алый огонь перестал танцевать, замер, и превратился в оранжевые сосульки, некоторые из которых под своим весом тут же обломились.
— Вот бы и дым еще так же разогнать! — воскликнул Эскер, метя в еще один полыхающий дом.
Таким образом, зельями и водой, им удалось потушить самые опасные очаги пламени и попутно расправиться с еще несколькими врагами, решившими проникнуть в деревню под прикрытием пожарища. Вскоре к ним подоспел еще небольшой отряд ведьм вместе с разноцветными латниками рамуа, которые встали на защиту этого участка деревни. Устало облокотившись о стену, залитый водой, кровью и потом, Феликс вдруг увидел, как сбоку, где был навален дымящийся мусор и доски, вырвался еще один здоровяк, весь в саже и грязи, словно огородное пугало. Эскер уже было поднял свой меч, но Феликс успел остановить его, так как узнал этого до смерти напуганного недотепу.
— Милу! — встревоженно воскликнул маленький никс, и поковылял на встречу испачканному мальчишке. — Ты где так долго пропадал? С тобой все нормально? Где Дэй?
— Господин Феликс? — испуганно пробормотал Милу, встревоженно озираясь по сторонам. — Так это… бегал по вашему указу, как вы мне и сказали, за господином Дэем.
— Ну так не на другой же конец мира ты за ним бегал? Времени-то уже! — удивился Феликс. — И где же сам Дэй?
Побитый и дикий вид Милу не на шутку встревожил Феликса. Тот был вроде бы как не в себе, а на его одежде, помимо грязи, была еще и запекшаяся кровь. Все еще вертя головой, будто высматривая чего-то, здоровяк, казалось, совсем не слышал, что ему говорит Феликс.
— Милу! Милу! Да успокойся ты, неугомонное создание! — воскликнул Феликс, встряхнув Милу за воротник. — Скажи же нам что с тобой приключилось! Где Дэй?!
— Он… — начал бормотать Милу. — Господин Дэй… Мы вместе шли по лесу, а потом напали эти, с факелами. Мы отбились, но набежали еще, и кроме них другие, железные. Господин Дэй сказал мне уходить, что он, мол, сам со всеми разберется. И я было со страху убежал, но затем воротился за ним, а потом…
— Что потом? — с замиранием сердца спросил Феликс. К его горлу подступил холодный комок.
— Не помню. — из глаз Милу покатились слезы, он спрятал лицо в ладонях и помотал головой. — Делайте что хотите, но не помню. Я, вроде как, бежал. Сквозь огонь, и люди сильно кричали… — тут Милу поднял на Феликса заплаканные глаза и жалобно промолвил: — Господин Феликс, давайте возвратимся домой.
Боль в сердце Феликса перекрыла даже боль от раны на руке. Он как мог обнял Милу, и похлопал его по спине. — Возвратимся, конечно. Только вот пережить бы этот день. Ты как, сможешь драться?
Милу жалобно посмотрел на него, но в этот раз растерянности в его взгляде немного поубавилось, и он сделал один единственный кивок.
— Вот и ладно. — сказал Феликс, и подобрав с трупа пикта небольшой костяной топор, передал его Милу. — За стены не лезь, держись поближе к Эну или ко мне с Синохом. Да, лучше не отходи от меня далеко.
Управившись с остатками пожара, они поспешили обратно к воротам. Пока они бежали обратно тем же путем, где-то со стороны ворот начали слышаться хлопки.
— Видать наша Приветочка пустила в ход свои зелья. С алхимией-то нам гораздо проще. — подумал вслух Феликс.
Небо все еще было затянуто тяжелыми мрачными тучами, но даже так Феликс видел среди этих густых темных красок еще более глубокую и черную звезду, которая прорывалась своей бездонной мглой сквозь клубы дыма, и казалось, будто вся эта чернота и беды исходят именно от нее, водя вокруг ее зловещих лучей свой богомерзкий хоровод. Феликс даже в порыве чувств пригрозил ей кулаком, и громко воскликнул:
— Ну что смотришь, горевестница! Даже не надейся, не забрать тебе наши души!
Подойдя к воротам Феликс увидел, как те все еще доблестно выдерживают напор костяного тарана, и поразился, откуда в них столько силы. Другие такие же ворота уже давно бы разбились, а этим хоть бы что. С высоких помостов и парапетов все еще летели огромные стрелы, выпускаемые лучницами и Серафилем, который вместе с раненым Рольфом так же присоединился к стрелковым отрядам. Но были и более горестные виды. Рядом с одним из домов расположились несколько десятков длинных тел, накрытых белой тканью. Маленькие ручейки светлой крови, солнечной и чистой, словно расплавленный янтарь, стекали от них, и там, где они текли, распускались неведанные доселе цветы.
Новая волна злости на пиктов и на их обезумевшего вождя накатила на Феликса, и он, сжав Эльзир, поспешил к стенам, на подмогу защитникам. Там он быстро отыскал Зено, которая раскуривала сразу три своих трубки.
— Подержите-ка. — не дав Феликсу вставить и слова, сказала она, и передала в руки маленького никса одну из кривых как рог трубок, которая светилась изнутри пульсирующим алым светом. — Эх, было бы у меня больше времени… Тогда можно было бы приготовить куда более хитрые западни. — и с этими словами она выпустила из трубок фонтан многоцветных брызг, который окатил пиктов, толкающих таран, шипящим дождем из прожигающих плоть капель. Тут же раздались истошные крики, и Феликс увидел, как дикари, выхватив оружие, стали рубить друг друга в порыве слепой ярости.
