— Безумцы не ведают страха, а к нам идет именно такое войско. — спокойно ответила Унлаха, и Феликс увидел, как пчелы из воскового кокошника стали с остервенеем кружить вокруг ее головы, словно тоже готовясь к битве.

— И что нам теперь делать? В деревне ведь всего пара сотен человек, как нам дать отпор многотысячному воинству? — растерянно пробормотал Феликс.

— Если бы нас можно было побороть столь малыми силами, то деревни уже давно не существовало. — сказала Унлаха. — Вопрос состоит в том, почему они так решительны в своих действиях, и почему так уверенно наступают.

— Вы же только что дали ответ на свой вопрос, назвав их безумцами, разве нет? — Феликс все еще был напуган и растерян. Ненадолго его мысли разбежались, и он не мог сообразить, как ему поступить дальше.

— Безумие бывает разным, и то войско идет к нам ровным строем, а не несется сломя голову, как разъяренное стадо. Это и вызывает вопросы. — Унлаха вновь покосилось на окно, и ее глаза-светлячки будто бы наполнились тревогой. — В любом случае мы окажем достойный отпор. И вот еще что…

Тут к ней подошла еще одна ведьма, которая держала в руках длинный тканевый сверток. Феликс сразу догадался, что именно скрыто под тонкой шелковой тканью. Развернув алый сверток, перед Феликсом предстал перекованный Эльзир, еще более сверкающий и наполненный неземным светом. И хоть формы он не поменял, Феликсу показалось, что в нем что-то, да изменилось. Может быть прибавилось несколько черных завитушек на лезвии, и еще блеск словно бы хранил в себе глубокую тень, словно в наполированном металле отражалось что-то еще, чего не было в реальном мире. Когда маленький никс подошел чуть ближе, до его ушей донеслось звучание, которое исходило от клинка, и которому Феликс не мог дать точного определения. Это походило на далекий шум, какой можно было услышать в ракушках, если их поднести к уху, но при этом более мистический, будто бы рождающийся где-то в запредельных глубинах космоса.

— Мы хотели вернуть его через день, чтобы провести некоторые таинства, но раз уж ситуация складывается не самым лучшим образом, то правильнее будет отдать его сейчас. — сказала Унлаха.

Феликс не отрываясь глядел на новый меч, и к нему постепенно приходило понимание всего происходящего, и еще того, что ему предстоит сделать. Он протянул руку и взял сверкающий клинок.

— Раз уж битвы не избежать, то пусть будет так. — уверенно сказал Феликс. — Правда, толку от меня, боюсь, будет мало. Может быть господин Эн возьмет его?

— Мне будет достаточно и одного меча. — сказал молодой ювелир, поднимаясь на ноги. — И он у меня уже есть.

— Что это все такие беспокойные сегодня? — Милу наконец проснулся, и тяжело разлепив глаза, окинул всех заплывшим взглядом. — Это сейчас что, утро уже?

— Утро-то утро, только вот совсем не доброе, как хотелось бы. — сказал Феликс. — Давай, поднимай-ка свой зад, да иди поищи Дэя. Только смотри, не сильно задерживайся… — Феликс посмотрел на Унлаху вопросительным взглядом. — Сколько у нас времени?

— Пара часов, прежде чем враг подступит к деревне. — ответила та.

— Если у нас есть столько времени, то не лучше ли нам уйти сейчас, — тут же сказал Феликс, — ведь очевидно, что враг идет за нашей каменной скрижалью.

— Отсюда есть лишь несколько путей, и все они перекрыты крупными отрядами врага. Пробиться через них будет очень трудно, и лучше будет остаться здесь и подождать подкрепления. Не бойтесь, в деревню враг не вступит.

— Подкрепление? У вас есть еще воины? — удивленно проговорил Эскер.

— У нас — нет, но в деревне, помимо вас, находятся еще и другие уважаемые гости. Высокие гости, которые располагают достаточными силами, чтобы разгромить те безумные отряды, которые движутся сюда. — сказав это, Унлаха посмотрела на Нананиль. — Не имею сомнений, что к вечеру они уже прибудут к нам на помощь.

И все же слова предводительницы ведьм не могли полностью успокоить сердце Феликса. Он и представить себе не мог, как они собираются сдерживать многотысячное войско такими малыми силами. Да и сами стены этой необычной деревни совсем не были похожи на неприступную твердыню. Больше всего они напоминали обычный частокол, который вырос из-под земли.

Оставив приготовления обороны тем, кто в этом хоть что-то смыслит, Феликс взял скрижаль, которую во время ночной беседы принес с собой, и поднялся к себе в комнату чтобы положить ее обратно в сумку. Сердце его полнилось тревогами, и даже теплая пульсация каменной таблицы не успокаивала его. Более того, на его левой руке вдруг стал болеть давний шрам, который достался ему от богохульного ритуала пиктов. Раздражающее покалывание усиливалось с каждой минутой, и в какой-то момент Феликс даже выругался на такое положение дел.

— Безумная Дочь, что за новые беды ты нам уготовила! — воскликнул он, сжав кулак, пытаясь унять еще и подступающую дрожь, которая теперь прибавилась к боли.

Повесив сумку со скрижалью на плечо, Феликс взял Эльзир в больную руку, надеясь, что холодная рукоять немного уймет раздирающую его боль. И к его удивлению это действительно помогло! Боль все еще была, но уже не такая сильная, будто далекое эхо.

— Вот бы еще левой рукой научиться драться. — вполголоса проговорил Феликс, понимая, что если отпустит меч, то боль снова вернется. — Ну, на крайний случай, возьму в обе руки.

И Феликс, перехватив рукоять обеими руками, сделал несколько нерешительных взмахов мечом. Ярко сверкнуло серебро, и воздух наполнился музыкальными нотами, какие не под силу издать обычному земному клинку.

— Неплохо-неплохо, — раздался у двери бодрый голос Зено, — но будет еще лучше, если вам удастся разрубить им не только воображаемых, но и вполне реальных врагов.

Феликс покраснел, и хотел было убрать меч в ножны, но быстро сообразил, что ножен-то у него и нет. И почему, собственно, ему не использовать ножны от другого меча? Ведь таскать всюду оголенный клинок не дело, так и пораниться не долго, да и неудобно это.

— Что-то потеряли? — продолжила разговор Зено, облокотившись о стену и скрестив руки на груди.

— Да вот, хочу отыскать ему ножны, раз уж мне велено им владеть. — ответил все еще красный Феликс. — После рубки воздуха нужно и передохнуть малость.

— Вам же было сказано, что Эльзир отвергает любые ножны. — с усмешкой напомнила Зено.

— Не знаю, что вы имеете в виду, но, как говорят умные люди: не попробуешь — не узнаешь.

Феликс наконец отыскал что хотел, взяв в руки ножны, которые остались от арлекинского клинка — Альвакира. По размерам они были как раз впору Эльзиру, хотя, как заметил Феликс, этот полный загадок клинок волен был сам менять размер, по крайней мере, когда его держали ведьмы, он был в несколько раз длиннее.

Секунду постояв, и зачем-то дунув в тонкое отверстие ножен, Феликс осторожно вложил в них клинок. Тот вошел невероятно тихо и плавно, без единого звука. И Феликс было обрадовался, но через секунду с громким возгласом и руганью уронил меч на пол. Руки его обдало жаром, и он увидел как запылали изящные ножны, в момент превратившись в горстку пепла, на котором остался лежать Звездорожденный клинок.

— Проклятая Дочь, мать всех безумцев! — воскликнул Феликс, потирая обожженные ладони о куртку, под звонкий смех Зено.

— А интересное оружие вам досталось, господин Феликс. — все еще посмеиваясь сказала Зено, подходя к мечу и беря его в руки. Феликс было хотел предостеречь ее от такого глупого поступка, но потом понял, что вряд ли Зено совершала бы такие необдуманные действия. И верно, меч, похоже, уже остыл, и не навредил рукам веселой спутницы Феликса. Зено бережно провела пальцами по лезвию, внимательно изучая выгравированные на нем черные и золотые завитушки. Пока она вертела клинок в руках, Феликс увидел, что тонкие узоры меняют свой цвет в зависимости от того, какой стороной повернут клинок. — Видимо, это какие-то древние алхимические письмена, скорее всего шутовские. — сказала она, переворачивая меч в руках. — Понятия не имею, что они означают, но в них вся сила и содержится. Металл, на первый взгляд — обычный сплав. Я попросила бы у вас его на время одолжить, чтобы изучить получше, но, как видно, вам сейчас он нужнее. — и она протянула меч обратно.