— Лучше не мешать им. — посоветовал ему Эскер, который никак не реагировал на то, что две маленьких пчелки беззаботно ползают по его маске. — Пусть обнюхивают, раз им так велено. Не бойся, ничего из твоих драгоценных пожитков они точно не утащат.

Ехали еще часа три. Теперь Феликс не мог с точностью назвать время, так как после похода в Каирнал часы у него встали, и больше не хотели заводиться. Пчелы, которые уже давно перестали ползать по их одежде, теперь жужжали где-то между зеленых деревьев, которых с каждым шагом становилось все меньше и меньше. Древесный шатер из сухих веток над их головами постепенно стал расплетаться, и в глаза им стали бить ослепительные лучи яркого солнца. Скоро они и вовсе выехали из леса, оказавшись на просторной поляне, посередине которой разрослась — а по-другому и не скажешь — самая необычная деревня, которую когда-либо видел Феликс.

На самом деле, первое, что подумал Феликс, когда увидел это затейливое поселение, что сейчас он смотрит на огромный колючий куст, наподобие верблюжьей колючки, который разросся до размеров замка. Но потом, приглядевшись, он понял, что это больше напоминает витиеватые корни, выбравшиеся из земли. Переплетаясь между собой словно клубок змей, они заняли собой почти все свободное пространство между двумя краями леса, и в лучах полуденного солнца выглядели совсем не такими безжизненными, какие обычно бывают голые древесные корни. Они были покрыты летней листвой и курчавым мхом, и бесчисленным множеством разных полевых, горных и лесных цветов. Там же, прямо на толстых отростках, словно спелые плоды, свисали разноцветные резные домики, изящные в своей природной красоте. Было до конца не понятно, являлись ли они делом рук человека, или это корни так интересно завились, превратившись в жилые помещения. Все это напомнило Феликсу Уамаль Эошул, только вот в Подзвездном Городе красота была делом рук искусных зодчих, тогда как деревня аркаллийских ведьм была пропитана нетронутым природным духом и первозданной чистотой.

— Как называется это место? — спросил Феликс, когда они направились к деревне вдоль зеленого поля по еле заметной колее, которая еще не успела зарасти травой лишь потому, что была выложена серыми булыжниками.

— У него нет названия. — ответил Эскер. — А если даже и есть, то мне оно не известно. Мы же просто называем его «деревней ведьм».

— Здешние обитатели не утруждают себя такими мыслями как придумывание названий. — подал голос Дэй. — Они единственные в своем роде, поэтому и называют это место просто «дом». Эльмал — на языке арлекинов.

— Чтож, довольно приличное название для такого места. — проговорил Феликс, вновь обратив взгляд на деревню. Он только сейчас заметил, что по другую сторону, за витиеватыми отростками, искрится в солнечном свете небольшое тиховодное озеро. — Никогда бы не подумал, что в этом угрюмом лесу, в который мы вошли, есть такое поистине великолепное место.

— Жаль только, что хозяйки этого места уже не пышут таким великолепием. — прокряхтел Рольф, который полулежал на мешках, придерживая раненый бок рукой.

— Я бы не спешила говорить такие слова. — сказала Приветочка через плечо, услышав их разговор. — Особенно это касается вас, господин со-стрелой-в-боку. Вам бы тихонечко лежать, да помалкивать, а когда они вас вылечат, так может быть и покрасивее станут.

— Станут они, как же. — хмыкнул Рольф. — Ты вот их не видела, а говоришь. Я-то их с Эскером уже навидался, да и Серафиль их видел. Скажи этой всезнающей особе, а, Серафиль.

Серафиль быстро кивнул, и лукаво усмехнулся, показав что-то на пальцах и своем лице.

— Похоже, что наш тихоня не разделяет ваше мнение. — звонко рассмеялась Приветочка.

— Тебя ведь тоже они обихаживали, когда вы возвращались из похода к Приделу Скорби? — спросил Эскер у немого следопыта.

Тот снова кивнул, но уже не так быстро, будто о чем-то глубоко призадумался.

— Так или иначе, но красота для всех разная. — подытожила Приветочка. — А вот, кстати, нас уже и встречают.

И правда, из арочных ворот, увитых пышными лозами винограда, вышла небольшая группа высоких фигур в длинных одеждах, похожих на одеяния священников. Они двигались медленно, держа в руках стройные копья. Издалека Феликсу показалось, будто их головы окутаны яркими солнечными нимбами, но спустя какое-то время он присмотрелся и понял, что это были всего на всего затейливые головные уборы. Прошло еще несколько минут, и хотя отряд Эскера вместе с группой ведьм двигались друг другу навстречу, расстояние между ними, казалось, так и не уменьшилось. Тогда Феликс и понял, что поляна на самом деле намного больше, чем ему показалось изначально. Да и сами аркалийские ведьмы предстали перед ним в новом свете. Оказалось, что ростом они были не меньше ферасийцев, и в два раза превышали обычного человека. Когда же расстояние сократилось достаточно, чтобы можно было рассмотреть их лица, Феликс невольно сотворил над сердцем знак Розы, а Милу рядом с ним поджал коленки, будто бы попытавшись спрятаться.

Чтобы не говорила Приветочка, а прекрасными их точно нельзя было назвать. Первое, что бросилось в глаза Феликсу, была их морщинистая, испещренная шрамами и рытвинами, коричневая, словно дубовая кора, кожа. Лица же их были похожие на черепа, без носа и губ, с впалыми глазницами, во тьме которых, словно маленькие светлячки-искорки, мерцали золотые зрачки. Красивыми были лишь их серебряные волосы, заплетенные в длинные косы, в которые были вдеты яркие самоцветы и полевые цветы. А те украшения, что Феликс принял за солнечные головные уборы, оказались кокошники, сделанные из воска, и в которых обитали самые настоящие пчелы. Некоторые такие украшения были выполненные в форме ореола, другие лучистые — как звезда, ну или подражали тому самому сказочному месяцу, о котором недавно рассказывала Приветочка. Эти головные уборы так поразили Феликса, что он не сразу обратил внимание на остальную одежду ворожей. А она оказалась уже не такой богатой, и больше напоминала рваные, поблекшие белые платья и кольчуги. Руки ведьм, которые сжимали красивые длинные копья с янтарными наконечниками, были такими же сухими и мертвыми, как и их лица. Одним словом — аркаллийские ведьмы в полной мере оправдывали свое название.

Подойдя к повозке Приветочки, ведьмы перегородили им путь, обратив свои зрачки-светлячки на незваных гостей. Что ни говори, а военная выправка у них была не хуже, чем у могучих ферасийцев, которых Феликс видел во сне. Одновременно стукнув копьями о землю, они застыли в едином порыве, не смея шелохнуться. Лишь единственная ведьма, которая и вела этот отряд, все еще двигалась, осматривая гостей мертвым взглядом. Ее нечеловеческое лицо не выражало никаких эмоций, и от этого Феликсу было еще больше страшно.

— Приветствуем странников в Син’Зоанун, благословенном лесном краю. — проговорила она нечеловеческим голосом, который очень походил на голос белланийский ведьм, такой же дрожащий и замогильный, таящий в себе глубокое потустороннее эхо. — Вам нет нужды рассказывать о своих мыслях и стремлениях, так как нам и так известно достаточно, чтобы принять вас. — после ее слов ряды ведьм расступились, открыв им путь дальше. — Вы желанные гости, но помните о манерах, и не пытайтесь покинуть лес одни, сейчас слишком тревожное время для одиночных путешествий.

— Про манеры — это вы очень правильно напомнили. — проговорила Приветочка, пуская свой фургон вслед за отрядом ведьм. — Но, боюсь, некоторые из нас и слова-то такого не знают.

Феликс осторожно двинулся следом за покачивающимся фургоном, украдкой поглядывая на высоких хозяек этого места. Хоть они и были все сухие и тонкие, он не мог назвать их безобидными. Он не знал, что можно было от них ожидать, но был уверен, что постоять за себя они могут, раз даже воины Алгобсиса боятся сунуться в их владения. Так же он отметил их стройные тела и чересчур длинные руки, напоминающие лапы пауков. Вместе со смертельным оружием, которое имелось у ведьм, а также их несравненной военной выправкой, складывалось впечатление, что эти девы и правда могли быть воительницами.