— Так могут ведь, погнаться-то. — почти шепотом промолвил Милу. — Тут ведь, сами видите, кости везде, да и воздух затхлый. Самый настоящий могильник. И не святой, как принято у добрых людей, а видно совсем заброшенный. Нам бы помолиться всем вместе, тогда может и Владыки отыщут его.
— Я уже говорил тебе, что тут нечего бояться. — вмешался в разговор Эскер. — Аркаллийские ведьмы совсем не опасные, хотя… вид их действительно может внушить страх. Так что приготовьтесь заранее, они пострашнее белланийских вдов будут. Наши хоть молодо выглядят, а эти словно из дерева родились.
Слова Эскера не сильно успокоили Феликса, и он, против своей воли, все чаще стал вслушиваться в разносящиеся по округе трухлявые звуки и свист холодного ветра. Теперь и ему казалось, что где-то за камнями и оврагами ржут кони и скрипят давно не смазанные колеса. Порой даже, в предрассветной дымке, ему мерещился силуэт крытого фургона, но он уверял себя, что это всего лишь еще одно поваленное ветром сухое дерево, которые тут валялись на каждом шагу.
— Слышите. — снова заговорил Милу, стоило им с утра сняться с лагеря и отправиться в дорогу. Погода была хмурая и влажная, а под ногами хлюпала болотистая почва, а поэтому настроение у всех было подавленным и по-утреннему недовольным. — Вроде как опять лошади.
Никто уже не обращал на его слова внимания, но спустя два часа Серафиль вдруг поднял руку, дав понять, чтобы все остановились. Сейчас, когда вокруг клубился рваный туман, было опасно разделяться, а поэтому разведчиков вперед не пускали, но те все равно были наготове.
— Ох и не нравится мне все это. — пожаловался Милу, когда Эскер с Серафилем стали оглядываться по сторонам, стараясь что-то рассмотреть или услышать.
— Имейте осторожность под ногами. — сказал за спиной Феликса Синох. — Трясины тут хваткие.
В этот момент где-то в глубине тумана раздался гулкий военный рог и бешено заржали кони. Справа от Феликса вспыхнула яркая вспышка — это Арель обнажил свой клинок, который тут же отразил своим наполированным лезвием серое небо. Не успел Феликс сообразить что ему делать, как рядом с ним просвистела черная стрела, но Соль вовремя успела встать на дыбы, и та проскочила прямо между ее копыт.
— Все за мной! — скомандовал Эскер, и вынув свой меч, направил лошадь в сторону пролеска, маячившего на горизонте.
Врагов еще не было видно — их скрывал туман и толстые коряги — но звуки их приближения были вполне отчетливые. Судя по топоту и хлюпанью почвы, к ним приближались сразу с двух сторон и не меньше пары десятков лошадей. Еще раз громко прогремел рог, заставив задрожать ленивый туман, и Феликс увидел первого противника — закутанного в алые одежды воина, с похожим на ведро латным шлемом. В него тут же угодила толстая стрела, выпущенная Серафилем, которая, словно пушечное ядро, сбила его с лошади. Не раздумывая, Феликс пристроился к повозке, в которой сидел, закрыв голову руками, напуганный Милу, а впереди, подгоняя лошадей, ругался на все лады Рольф.
Вся их маленькая компания собралась в кучу, и теперь мчалась по кочкам и ухабам, преследуемая вооруженными всадниками. Радость была лишь в том, что это были не зургалы, а значит их можно было победить обычным оружием. Мчавшись рядом с повозкой, Феликс увидел, как к нему приближается еще один воин в жутких окровавленных кольчугах, и маленький никс, не раздумывая, достал свой меч и тут же раздосадовано выругался. Со всеми этими приключениями и раздумьями он совсем забыл, что клинок сломан, и не позаботился о новом оружии! Всадник неумолимо приближался, а рядом не было никого, чтобы отразить его удар, но тут с другого бока кареты раздался хриплый голос Хольфа:
— Эй, человечек, лови скорее!
Тут старый никс отстегнул от своего седла длинный алый сверток, с которым вернулся из двухдневного странствия, и тут же перекинул его Феликсу. Развернув его, Феликс увидел двуручный меч, клинок которого был такой огромный, что как только Феликс поймал его, то тот чуть было не утянул его с седла. Кое-как удержавшись, Феликс поднял его двумя руками и тут же скрестил его с серым мечом противника. Удар был очень тяжелым, но не шел ни в какое сравнение с той всесокрушающей силой, с которой его бил вороний всадник в Каирнале. Обменявшись парой звонких ударов, Феликс краем глаза увидел, как справа от него промелькнуло что-то большое, а затем ударило врага по латному шлему. Это был Милу, который схватил узловатый посох Дэя и со всей силы обрушил его на голову противника. Удар вышел настолько сильным, что всадник осел, а затем и вовсе повалился с седла, потеряв сознание. Но на его место тут же пристроились еще двое преследователей, на этот раз с блестящими, смазанными какой-то черной смолой копьями.
Не имеющий почти никаких навыков верхового боя, Феликс смог увернуться от первого копья, но вот второй наконечник с жгучей болью ужалил его в плечо чуть выше сердца. Боль была дикая, но лишь первое мгновение. Леденящий страх приглушил все остальные чувства, и Феликс, перехватив тяжелый меч правой рукой, тут же ударил им в ответ. Странно, но меч с легкостью пробил кольчугу, словно сырую бумагу, и врезался в бок противника, который, словно настоящий безумец, схватился за лезвие рукой, не давая Феликсу вытянуть меч обратно. Точнее, он так полагал, но оружие с легкостью выскользнуло обратно, лишив всадника еще и нескольких пальцев.
Феликс был будто бы не в своем теле, не чувствуя ничего, кроме бьющего в лицо влажного ветра и приятной тяжести меча в руках. Боль и страх смешались в его голове, и полностью завладели его сознанием. Он раз за разом отражал все новые выпады, а рядом с ним то и дело выскакивал Милу, стукая очередного всадника пастушьим посохом. Над их головами свистели стрелы и гремел гром, совсем рядом сверкали смертоносные молнии, и улетали дугами в туманную дымку, а противники все прибывали. На место одного приходили двое, и было совершенно непонятно, сколько их еще. Вот и снова трое подоспели откуда-то сзади, заняв место раненого товарища. Феликс снова поднял меч, намереваясь нанести очередной удар, как откуда ни возьмись появилась черная, как ночь, карета. Сердце маленького никса ушло в пятки, когда он увидел взмыленных коней с выпученными глазами, обливающихся белой пеной. В его памяти возникла каменная повозка, похожая на ладью, в которой сидели мертвые короли. Но быстро опомнившись, он заметил, что эта карета все же отличается от той, и выглядит на первый взгляд вполне обычной. Казалось, что на осознание этого ушли часы, но прошло всего пара мгновений. Всадники с алыми плащами, которые мрачным закатным шлейфом развивались за их спинами, преследовали маленький отряд, и не было им конца. А тут еще и подкрепление им подоспело! И что же ждать от этого железного фургона?
Феликс быстро уловил маленькую фигурку, сидевшую на месте кучера. Бросив вожжи, она в мгновение ока прыгнула вперед, и, словно цирковой акробат, стала перебираться по спинам лошадей, грациозно, будто настоящая кошка. Феликс и глазом не успел моргнуть, как она перепрыгнула на лошадь одного из нападавших воинов. Теперь Феликс смог увидеть, что на лице у нее была расписная деревянная маска, и понять, кто именно скрывался под ней, было невозможно. А тем временем незнакомец вытащил из-за пояса тонкий меч, похожий на длинную иглу, и сразу же вонзил его в шею одному из всадников, между сочленениями латного воротника. Спихнув зазевавшегося противника ногой с седла, незнакомец занял его место, и тут же метнул в другого противника маленький пузырек. Вспыхнуло синее пламя, и второй всадник рассыпался в белую пыль. Что стало с третьим преследователем Феликс не увидел, так как сам вступил в схватку с очередным противником. С помощью Милу ему удалось одолеть и этого врага, и когда тот повалился на бок, обливаясь кровью, Феликс стал ощущать, что и его силы скоро иссякнут. Раздирающая боль в ране от копья все нарастала, но отвлекаться на нее не было времени.
Он повернул голову в сторону неожиданного союзника, чтобы проверить, как тот справляется, и как раз вовремя. Тот, все еще сидя на отобранной у преследователя лошади, достал из-за спины длинную, обмотанную тряпками с нарисованными на них рунами палку. Сначала Феликс подумал, что это был метательный дротик, так как за спиной у незнакомца висел колчан, из которого выглядывало еще несколько таких же разномастных черенков, но потом понял, что это была очень длинная курительная трубка. Приподняв маску, незнакомец вставил мундштук в рот, и крепко затянувшись, выпустил несколько струек синего, потрескивающего словно сырые поленья, дыма. Но то был не такой глубокий и тучный дым, какой обычно выдыхала Анья, а совсем наоборот — две юркие струйки вырвались наружу, и словно змейки-шутихи стали выплясывать вокруг убегающего отряда сложные узоры, которые на мгновение вспыхивали пламенем прямо в пустом пространстве, а затем угасали. После этого настала очередь другой трубки, которая была завита спиралью, словно бараний рог. Из нее незнакомец выпустил даже не дым, а что-то больше напоминающее блестящую пыль, которая замерцала вокруг них великим множеством разноцветных переливов. И только тогда Феликс стал понимать, что больше не слышит звуков битв и погони, при этом все его товарищи тоже были в полном недоумении. Борода Хольфа была залита кровью, по большей части его противников, и в ее растрепанных недрах, словно голодный птенец из гнезда, выглядывал алый кусочек вражьего уха. Преследование закончилось так же неожиданно, как и началось.
