Эту ночь Феликс провел неспокойно ворочаясь в своем спальном мешке. Наполненные кошмарами сны, которые ненадолго оставили его, пока он гостил в Подзвездном Городе, снова возвратились, и теперь он вновь блуждал по безлюдным серо-золотым пескам, навстречу черному пульсирующему солнцу, не в состоянии заставить себя ни остановиться, ни повернуть назад. Теперь, помимо разбросанных повсюду черных перьев, он слышал далекое пение той самой загадочной женщины с длинными волосами и темных одеждах, которую он встретил в своих снах до этого, и которая бережно обнимала каменный саркофаг. Но на этот раз его блуждания ничем не увенчались, и он проснулся, довольный хотя бы тем, что немного отдохнул, и что его не настигли более страшные видения.
Было не понятно, взошло уже солнце, или еще царит ночь, но многие еще спали, а поэтому Феликс решил, что еще рано, но спать ему больше не хотелось. Умывшись холодной горней водой, которая маленькой струйкой падала через мраморный желобок, выполненный искусными руками шалаль в форме какого-то сказочного животного, Феликс поднялся в небольшой зал, который находился внутри сторожевого поста. Как и все творения подгорного народа, комната больше походила на уменьшенную копию актового зала какого-нибудь богатого дворца, нежели на обычные казармы. Среди мраморных изваяний, колонн и освещенных лампами толстых гобеленов, находился большой круглый стол, за которым сидел один лишь человек.
Феликс сразу узнал высокую фигуру молодого ювелира, который что-то внимательно рассматривал, держа эту вещь у себя в руках. Увидев, что в комнате больше никого нет, Феликс уже хотел было уйти — ему все еще было неловко оставаться наедине с этим загадочным человеком, который вызывал у него противоречивые чувства тревоги и восхищения. Уже намереваясь уйти, Феликс вдруг увидел, как голова Эна ненадолго повернулась в его сторону, а затем снова вернулась к столу. Молодой ювелир заметил его, и теперь Феликсу казалось, что уйти было бы слишком неправильно и грубо. Негромко кашлянув, чтобы объявить о своем присутствии, Феликс двинулся к столу.
— Как я погляжу, не только меня этой ночью посетила бессонница. — проговорил он, садясь на стул около Эна. — Будет очень трудно отвыкнуть от мягких матрасов и вкусной еды этих чудных мест, правда?
Эн одарил его своим обычным отрешенно-высокомерным взглядом, заставив Феликса еще сильнее почувствовать себя маленьким и несущественным. Чтобы хоть как-то выправить незадавшийся с самого начала разговор, Феликс стал быстро искать глазами хоть что-то, что могло придать ему вдохновения, и тут его взгляд упал на вещь, которую держал в руках Эн.
Это было ювелирное украшение, но не то, что обычно можно было увидеть в руках молодого ювелира. Такую вещь Феликс видел всего один раз в жизни, совсем недавно, когда пробирался по ядовитым болотам Зерзуллы. Украшение очень сильно напоминало звездный кулон Эскера, который тот показывал Феликсу, но это явно был не он. Приглядевшись, Феликс понял, что это была необыкновенной красоты женская серьга. Это было ясно по обрамлению из цветов, и нежному розовому драгоценному камню, в котором, как и в кулоне Эскера, был запрятан свет тысячи маленьких звезд.
Сначала Феликс было подумал, что это Эн решил скопировать увиденное им украшение, но затем догадался, что это не так. Рядом с ювелиром не было ни инструментов, ни материалов для работы, да и где он смог бы найти такой удивительный камень? Даже в волшебных мастерских Подзвездного Города нельзя было отыскать таких прекрасных космических самоцветов. Из всего этого Феликс сделал вывод, что Эн просто любовался украшением, а не мастерил его. И чем больше Феликс смотрел на эту серьгу, тем сильнее она ему нравилась, и ропот перед Эном угасал, сменяясь любопытством и стремлением повнимательнее рассмотреть это украшение.
— Это ваше, господин Эн? — спросил он, хотя и понимал, что даже если серьга и принадлежит Эну, то он вряд ли стал бы надевать женские украшения. У него было много своих, которые он время от времени менял. — Могу ли я попросить взглянуть поближе?
Феликс полагал, что Эн будет долго думать — отдавать ли в руки какому-то маленькому лохматому человечку, да еще к тому же и вору, пусть даже и книжному, такую ценную вещь? А может и вовсе сразу же откажется. Но молодой ювелир не раздумывая протянул ему свое сокровище.
Казалось бы, с первого взгляда ничего особенного, но серьга приковывала к себе внимание, словно луна, взошедшая вместе с солнцем. И дело было не только в красивом гладком камне в форме слезы, но и в искусном обрамлении, которое немного отличалось от тех изделий, которые создавал Эн. И было еще что-то. Феликс так и не разобрался, что конкретно это было, но именно оно больше всего придавало манящего интереса этому украшению. Возможно, все дело во взгляде Эна, которым он смотрел на эту драгоценную вещицу. Было видно, что серьга ему очень дорога, дороже всего остального, что у него было.
— Какая необыкновенная вещь. Такую серьгу не стыдно подарить даже королю. Точнее королеве, если я правильно разбираюсь в таких вещах. Она ведь женская, так? — спросил Феликс, возвращая украшение Эну. — Это вы ее сделали?
Эн медленно помотал головой, не отрывая взгляда от розового камня.
— Нет. Это украшение когда-то создали арнистрийские ювелиры, как подарок королевской семье. Так что ты прав, никс, оно действительно было достойно правителей, и до сих пор… — тут Эн умолк, будто бы осознавая, что сболтнул лишнего, но на самом деле Феликс понял, что молодой ювелир просто задумался над своими же словами.
— Вы хотите создать ей пару? — вдруг догадался Феликс, после того, как стало ясно, что Эн не будет продолжать говорить. — Я полагаю, что с вашим несравненными способностями это получиться не хуже, чем и у древних арнистрийцев. Будет очень печально, если эта серьга будет только одна.
— Это не важно. — проговорил Эн, все еще глядя на розовый самоцвет и поглаживая его большим пальцем.
— Но ведь у всего должна быть вторая часть. — слова Эна немного возмутили Феликса, хотя и не настолько, чтобы повысить голос. — Если бы светила лишь половина солнца, то и мир был бы наполовину погружен во тьму.
Тут Эн не выдержал, и ухмыльнулся. Захлопнув свою ладонь, в которой лежала серьга, он спрятал ее в свой мешочек.
— Не всегда все должно быть целым, и порой, половина лучше — чем полное. — прищурившись сказал он, но в его голосе не было зла. — Но я не питаю ложных надежд, и уверен, что даже с половиной твоего языка, ты оставался бы таким же говорливым и докучливым.
Феликс нервно хихикнул, не в состоянии ему возразить. В другой такой ситуации он уже парировал бы такую шутку своей, не менее ядовитой. Но не с этим человеком. Пока он с глупым видом сидел на стуле, Эн откуда-то достал бокал, и поставил его к еще двум, которые все это время стояли на столе. Не успел Феликс открыть рот, как за его спиной послышались шаги и в комнату вошел Хольф, держа в руках изящный кувшин из синего стекла, который был до краев наполнен темной жидкостью.
— А, и северный человечек проснулся. — пробасил он, поставив кувшин рядом с Феликсом. По запаху маленький никс понял, что это было отменное арлекинское вино. — Ну, по крайней мере будет не так скучно сидеть, как вот с этим. — он кивнул своей растрепанной бородой в сторону Эна. Похоже, странная всеподавляющая аура молодого ювелира не действовала на этого дикаря, который, по всей видимости, вообще не знал страха. — Будешь с нами пить вино этих горных лисиц.
По его тону было ясно, что это не вопрос, а утверждение. До Феликса тут же дошло, что ему не оставили выбора, хотя, даже если бы он был в комнате совершенно один, то выбор у него был бы тот же. Ему нравилось здешнее вино, которое, как и все остальное, созданное руками умелых шалаль, обладало невероятной крепостью и шелковой красотой. Остаток ночи они провели, распивая вино и рассказывая друг другу разные забавные истории. Вернее, рассказывал Хольф, а Феликс и Эн просто молча слушали его пьяные бредни, которые по своей фантазии не уступали безумным россказням Ареля о том, как он в одиночку захватывал целые королевства и сражался с армиями великанов. Слушая его, Феликс вспомнил слова Аньи, что Хольф когда-то уже был в этих местах, только вот как далеко он заходил?
