— Наверное это зелья Аньи так повлияли на них. — попытался придумать оправдание Феликс. — Она же всегда что-то жжет и выпускает черный дым из своей трубки. Или это из-за тех злодеев, которые напали на меня. Они ведь тоже использовали что-то черное.

Он все еще не сводил глаз со своего отражения, продолжая поглаживать, ставшими непривычно покорными, черные пряди. Вдруг он почувствовал, как в его ладони оказался странный мягкий предмет, который до этого находился в его волосах. Поднеся руку к свету костра, он осторожно разжал пальцы, и увидел, что в ней лежит маленькое воронье перо.

***

Как и говорил Эскер, они не стали подолгу рассиживаться на одном месте, и уже с первыми лучами солнца двинулись в путь. Идти пришлось намного медленнее, чем до этого, так как вскоре им стали попадаться туманные глади больших озер, и риск угодить в трясину усиливался. Тропические пейзажи неуклонно растворялись, и на их место пришли покинутые и проникнутые тишиной заводи, в которых высовывались склонившиеся к воде кривобокие деревья и голые скалы. Иногда можно было заметить и поросшие водной зеленью руины каких-то древних построек, которых поглотила холодная трясина, или крыши затонувших карет, высовывающихся из воды, словно мачты разбитых кораблей.

Через пару дней пути туман стал отступать, но из-за пустых и бедных пейзажей, похожих один на другой, казалось, что серая пелена все еще клубиться, скрывая от путников поглощенный ей мир. Это чувство усиливалось, когда взгляд Феликса в очередной раз выхватывал шпиль какого-нибудь ушедшего под воду храма или затонувшей часовни. Архитектура затопленных зданий завораживала своей богатой лепниной и многообразными красками, которые все еще сохранили в себе яркие цвета. Множество статуй давно забытых героев и царей, словно утопленники, высовывали из воды свои каменные головы, провожая их печальными взглядами. Порой, преодолевая особо глубокие и опасные места, им приходилось идти прямо по крышам утонувших зданий, между которыми были проложены крепкие дощатые настилы, к которым приложили руки сами арлекины, так как все они были украшены разноцветными ленточками, перьевыми веерами и выражающими разнообразные эмоции цветастыми масками. Когда же Эскер объявлял об остановках, а происходило это в основном тогда, когда они достигали более-менее невредимого и сухого здания, Феликс не упускал случая зарисовать увиденное на шкурах, которые до этого припас в путешествие. Несколько раз ему в этом нелегком деле помогал Эн, у которого выходило во много раз красивее, чем было на самом деле.

— Эта местность именуется Валь-Эльшул Зуриль. — поведал ему Синох в то время, пока они ждали отставшую группу, которая вела лошадей по хлипкому мостику. — Это язык айналь, на котором сейчас говаривают шалаль. В переводе на кальдерийский значит как Великое Поле Тайн.

— Шалаль — это арлекины? — поинтересовался Феликс, припоминая разговор с монахом, когда они только вступили во владения Зерзуллы. — Но твой перевод оказался очень точным, ведь тайн в этих землях и вправду хватает. — продолжил он, окидывая взглядом руины полузатопленных зданий. — Тут случилось какое-то наводнение?

— Раньше это была столица одного из народов арлекинов. — сказала Анья, которая стояла рядом, вливая странную дымящуюся жидкость в колбу на своем посохе. — И правил ей король Ралавье.

— Что я слышу! — раздался за их спинами громкий голос Ареля. — Вы говорите о старине Ралавье Звездочете?

— Откуда такой безмозглой чайке как ты известно имя одного из величайших алхимиков? — удивлено спросила Анья, подняв белую бровь.

— Умолкни, болотная ведьма. — огрызнулся Арель, подойдя к их компании. В руках он держал горсть ягод, которые в большом количестве росли в этих местах — кислые и вяжущие. Отправив одну из них в рот, он сплюнул несколько косточек под ноги Аньи. — В первую очередь Ралавье был отличным моряком, знающим свое дело. Не то что некоторые…

Анья, на мгновение посмотрев себе под ноги, вдруг резко дернулась в сторону Ареля, обнажив свои острые зубы в хищном оскале, отчего заставила последнего моментально растерять оставшиеся ягоды и схватиться за саблю. Феликсу даже показалось, что в его лезвии промелькнуло что-то голубое и яркое, но потом он понял, что это было лишь отражение полуденного неба. На этом все и закончилось. Ухмыльнувшись, Анья продолжила наливать в посох дымящуюся жидкость.

— Сумасшедшая карга. — пробормотал Арель, убирая саблю за пояс.

— Так что там по поводу вашего Ралавье? — попытался разрядить возникшее напряжение Феликс. — Вы сказали, что он был королем этих мест, но это никоим образом не разрешает загадку, почему тут все затопило водой.

— Ралавье был не первым королем этих мест. — ответила Анья. — До него тут правил его отец — Валь-Мал’эналь.

— Великий Созидатель. — перевел Синох. — А имя его сына звучит как Путь Лучей или Окончание Радуги, потому что он имел многоцветие в своих волосах.

— Так уж случилось, что Валь-Мал’эналь и правда был великим строителем. Я не знаю почему так сложилось, видать имя и вправду влияет на нашу судьбу. — сказала Анья. — Он привел свой народ из-за горы Эоэль Шулиль, Звездосветной. Мы еще увидим их, когда пройдем Эльшул Зуриль. Тут и раньше было все затоплено, но Валь-Мал’эналь в свое время построил великую платину, которая перекрыла воду.

— Зачем же было селиться в таком непригодном для людей месте? — не выдержал Феликс, наблюдая за вереницей лошадей, которые медленно брели по небольшим разноцветным мостикам.

— Он вынужден был переселиться сюда, так как тут жили правители Зерзуллы, с которыми народ арлекинов связывали крепкие узы. Можно сказать, что Валь-Мал’эналь был их вассалом. К тому же горы Эоэль Шулиль всегда были неспокойным местом, и в те времена там рыскало множество разбойников и диких племен, которым не было числа. Перебраться сюда было мудрым решением. — закончив переливать зелье, Анья направила свой посох на юг, и провела им дугу, слева-направо. — Хребет Эоэль Шулиль огибает всю долину, и можно было не бояться, что враг сможет быстро подвести к стенам города большую армию. Было построено множество форпостов и сторожевых вышек, и вскоре Эльшул Зуриль стал непреступной твердыней на пути в Зерзуллу.

— Но ведь тут все затоплено. — в который раз напомнил Феликс.

— Умерь свое любопытство, мальчик. — проницательно проговорила Анья, ткнув его в грудь своим посохом. — У нас еще есть время на слова, прежде чем эти улитки доползут до нас. — она кивком указала на переходивших по мостикам лошадей. — Так вот, — продолжила она, — перед тем как воды Нзуламара забрали это место, Эльшул Зуриль был поистине великим городом. Тебе, наверное, трудно будет в это поверить, но арлекины отлично владеют военным искусством, и считаются грозными бойцами. Они были хранителями мира в Зерзулле, их сияющими стражами, за что арнистрийцы прозвали их Эо Кирэ — Звездные Защитники, а еще Сау’Шул Кирэ — Защитники с Холма. Они стали стражами этих мест, и долго хранили мир в долине, принимая на себя удары северных племен злобных карликов — казирэмов, а также их кровных родственников — зоарийцев. Кирэ живут гораздо дольше, чем обычные люди, и Валь-Мал’эналь правил множество столетий, прежде чем трон занял его сын Ралавье. И в отличии от своего прагматичного и прямолинейного отца, он, как ты уже понял, был непревзойденным алхимиком и великим философом. Но это совсем не значит, что он не унаследовал таланта своего отца, и был плох в созидании. Вместе с потрясающим мастерством кузнечного дела, которое он перенял от отца и дяди — Валь-Эльраналя, Ралавье смог усилить армию, проведя реформы и первым укомплектовав ее отрядами боевых алхимиков, да и улучшить жизнь кирэ в целом. Это он придумал рахафол — особый сплав, способный растягиваться и сжиматься, который в Стелларии называют «горней сталью». А затем, когда судьба вынудила его покинуть это место, он построил великие корабли и отправился на Новый континент, где обучил кузнечному искусству норнов и пиктов, которые поселились у хребтов Ос, и после чего уже предки самих норнов основали Амбосгот.