И тут Феликс увидел тех, кто наслал этот темный морок. Три таинственные фигуры в черных доспехах появились из мрака теней. Двое из них были высокими и гибкими, с изящными вытянутыми лицами и серебряными волосами. Третья же — наоборот, была низкая, и с первого взгляда неуклюжая, с большим железным колпаком на голове и с закрытым тканью лицом. В первую секунду Феликс было подумал, что это был какой-то ребенок, но потом до него дошло, что это был всего-навсего карлик, который, впрочем, не имел каких-то видимых признаков (кроме, конечно, роста), которые присуще людям, страдающим от этого недуга. И хоть с первого взгляда казалось, что этот карлик неуклюж, словно только что родившийся ягненок, движения его, как и движения высоких зоарийцев, были плавными и гибкими, а шаги неслышными. Феликс увидел, что каждый из них держит по кривому кинжалу, которые, к тому же, еще и источали холодный, безжизненный свет, словно далекие звезды в глубине космоса. Вместе с этим он увидел и источник тьмы, которая исходила из маленьких отверстий в рукоятках кинжалов. Но долго рассматривать их у Феликса не было времени, так как было понятно, что эти трое явно хотели напасть на него.
Феликс сделал шаг назад, но запнулся о бесчувственное тело Синоха, и не удержав равновесия, рухнул на пол. Этот неловкий момент спас ему жизнь, ведь в ту же секунду один из кинжалов прочертил мерцающую всполохом звездных искр линию, как раз в том месте, где мгновение назад была шея Феликса. Чувствуя подступающий к сердцу страх, словно тяжелая нога невидимого врага придавила его грудь, Феликс пополз назад, стараясь придумать хоть какой-то выход из страшной ситуации, и в любой момент ожидая нового удара. Темные силуэты убийц уже растаяли в дымке, но теперь Феликс будто бы слышал их, или правильнее будет сказать ощущал их присутствие. Скрижаль под его боком своей непрерывной пульсацией разгоняла тьму, и этот свет надежды придавал маленькому никсу сил.
Несколько мучительных мгновений прошли в полной тишине, пока новая серебряная дуга от кинжала не показалась из темноты, оставляя в дыму новую россыпь искрящейся звездной пыльцы. На этот раз Феликс был уверен, что ему не выжить, но в тот же миг комнату на секунду озарила еще более яркая вспышка, которая исходила от скрижали. В темноте послышался невнятный крик, и рука, державшая кинжал, дернулась, изменив свое направление, чиркнув по ладони Феликса, которой он закрыл свое лицо. Боль, сильнее чем от обычного пореза, пронзила его руку, и стала быстро распространяться по всему телу. Он чувствовал, как пылает огнем рана, будто к ней приложили раскаленную кочергу, и в тоже время ощущал, как силы быстро покидают его, оставляя за собой лишь расползающуюся тупую боль и липкий страх. Ползя, как ему казалось, в направлении кровати, он чувствовал, как его тело теряет все силы, словно жизнь улетучивается из него подобно дыму. Тот маленький островок пола, что был виден в свете скрижали, стал расплываться, и Феликс понял, что начал терять зрение. Свет от скрижали тем временем начал еще больше пульсировать, словно бьющееся сердце, и Феликс ощущал, как мечутся рядом безмолвные убийцы, как будто какая-то непреодолимая сила не пускала их. Но вот еще один удар выскользнул из тени, и лишь чудом не задел его, пройдя у самой его шеи. Феликс уже почти не чувствовал рук, и в безумной надежде на спасение, схватился за единственную вещь, находящуюся рядом с ним. Когда его обессиленные руки, изнывающие от жаркой боли, коснулись сумки со скрижалью, Феликс понял, что та развязалась, и верхушка каменной таблички вылезла наружу. Когда же его раненая ладонь коснулась гладкой поверхности скрижали, он почувствовал, как тепло от священного камня расползается по всему его телу, разгоняя холод и боль, как свет разгоняет тьму. Феликс ощущал, как силы возвращаются к нему, а зрение стало вдруг четким, как никогда. Не раздумывая, он быстро пополз дальше, еще крепче прижимая к себе скрижаль. Он увидел, как в темноте мечутся силуэты убийц, а поэтому постарался уползти как можно дальше от них. Может быть удастся выпрыгнуть в окно?
Двигаясь почти наощупь, Феликс вдруг обнаружил под рукой что-то большое и бесформенное, а через секунду сообразил, что это был его мешок с вещами. Моментально развязав его и вывалив все вещи на пол, он стал рыться в этой куче в поисках кинжала, или хоть чего-то, что помогло бы ему защититься. За это время рядом с ним промелькнули еще несколько ярких дуг от светящихся лезвий, но все они не достигли своей цели. Скрижаль своим пульсирующим светом отгоняла затаившегося в тенях врага, который метался вокруг него, не зная, как подступить. Феликс все еще не мог закричать, но слышал, как его противники злобно шипят и перекидываются непонятными фразами, после каждой неудачной попытки атаковать его. Шаря рукой по горе разбросанных вещей, Феликс молил святую Силестию и всех известных ему богов, чтобы они поскорее позволили отыскать ему хоть что-то, чем можно было бы защититься. На глаза ему попалась старая кожаная перчатка, которая оказалась чуть тяжелее, чем следовало. Он почувствовал, что в ней что-то лежит, а когда засунул внутрь руку, обнаружил несколько маленьких глиняных пузырьков. Секунду он старался понять, что это может быть, а затем в его памяти всплыл ответ. Да это же те самые зелья, которые дал ему Маверик полгода назад, перед самой битвой у Лонгерхолла! Он совсем забыл про них!
Не раздумывая, Феликс вытянул один из пузырьков и швырнул его в приземистую тень, которая мелькала в черной дымке. Феликс увидел, как тьма скрыла пузырек с черной жидкостью, а через секунду раздался глухой звук, похожий на то, как если бы где-то очень далеко раздался хлопок. За ним последовала вспышка и истеричный, холодящий кровь крик, отчего Феликс понял, что зелье сработало и один из его врагов серьезно ранен. Дева-Искупительница, благослови алхимиков и все их взрывающиеся зелья! Еще один пузырек полетел в другую тень, но та, в отличие от предыдущей, была готова и смогла увернуться от снаряда. Увидев это, Феликс решил не растрачивать попусту оставшиеся пузырьки, и приберечь их на тот момент, когда его противники снова пойдут в атаку, чтобы уж наверняка попасть в них. Пока они оставались на расстоянии, он продолжил поиски кинжала.
Прошло еще несколько секунд, прежде чем он увидел кожаную рукоять среди груды пергамента и смятой одежды. Именно в это мгновение из темноты снова показался его враг. Но на этот раз это была не только одна рука, а весь противник целиком. Убийца выпрыгнул вперед, рукавом загораживая глаза от бьющего по ним яркого свечения, а второй нанося режущий удар. На этот раз Феликс уже своими силами удалось уклониться от него, а затем, не мешкая, маленький никс вцепился в ноги своего врага, и повалил того на землю.
Шипя и издавая страшные нечеловеческие звуки, его противник все еще загораживал рукой глаза. Феликс воспользовался этой ситуацией чтобы обхватить вторую руку противника, которая держала кинжал, и прижать ее к полу. Он чувствовал, как его враг извивается под ним, стараясь выбраться из хватки. Свободной рукой тот постарался ухватить Феликса за горло, но достал лишь до воротника, оставив на шее несколько царапин своими длинными ногтями. Их тела сплелись, и они стали кататься по полу в мешанине одежды, света и тьмы. Феликс выронил свой кинжал, и теперь всеми силами пытался удержать бушующего противника, мощи в котором было в разы больше, чем у маленького никса. Ему казалось, что под черными одеждами извиваются полчища каких-то гибких существ, похожих на змей, и в тоже время он видел бледные руки зоарийца, которые старались дотянуться до его шеи. Чувствуя, что вот-вот проиграет в этой неравной борьбе, Феликс навалился всем своим весом на врага, и стал быстро шарить рукой по полу, в поисках утерянного кинжала. Сначала он ничего похожего не обнаружил, а затем его пальцы наткнулись на скрижаль, из которой теперь что-то выпирало. Ухватившись за эту странную вещь, Феликс понял, что это была рукоятка кинжала. Раздумывать над тем, как оружие оказался воткнутым в каменную поверхность таблички Феликс не стал, и рванул его на себя. Все еще не спуская глаз со своего вырывающегося противника, он поднял руку с оружием, и понимая, что толку от этого будет не много, попытался пронзить пластинчатый, но гибкий доспех убийцы. Но кинжал, вопреки всему, вошел в черную сталь, словно нож в масло. И только сейчас Феликс увидел, что оружие, которым он пронзил врага, было целиком покрыто золотым пламенем. Раздался еще один вопль, а затем его противник вспыхнул, словно подожженный пух. Золотое пламя вырывалось из сочленений его доспеха, а сам убийца затрясся в неистовых конвульсиях. На мгновение сердце Феликса возликовало, но страх вновь сковал его, как только железные пальцы обхватили его горло. Рука третьего убийцы запрокинула его голову назад, чтобы перерезать шею, и Феликс увидел бледное лицо своей смерти, занесшую над ним свой гибельный клинок. Но еще одна тень, более грозная и страшная, поднялась за спиной убийцы, словно гора над хлипким деревцем. Синох, сцепив свои руки вместе, поднял их над головой убийцы, а затем обрушил их с такой силой, что вся комната затряслась от этого удара. На Феликса брызнула черная кровь, а хватка холодных пальцев тут же ослабла. Последний противник был повержен.
