— Не надо никуда бежать. Во-первых, у меня в машине ящик шампанского лежит, мне его к ордену как раз для обмытия подарили. А во-вторых, вечером на обмыв гости придут. Кстати, просто заранее предупреждаю: придут все, что есть вообще все, кроме тебя, кто об этом ордене знает… и впредь знать должен.
— Ясно. Но тогда нужно что-нибудь к столу приготовить. В холодильнике-то у нас только на двоих еды запасено…
— Вить, не порти выходной день. Я уже в «Москву» забежала, заказала к ужину все, что нужно… До вечера времени еще много, давай в кино, что ли, сходим? Там в два часа сеанс есть, я по дороге афишу видела… а ты как относишься к монгольскому кино?
— А в Монголии что, еще и кино снимают?
— Оказывается, снимают. Но ты не волнуйся, кино на русский язык дублировали.
— А билеты купить-то возможно?
— Витенька, для нас ничего невозможного нет. Ну что, пошли?
По дороге домой Витя высказал свое первое впечатление о фильме:
— Надо же, в Монголии, где народу-то всего ничего — а звук в кино сделали лучше, чем в «Цирке»!
— Но копию-то у нас на кинофабрике печатали, и звук, между прочим, новый наложили: монгольские-то актеры, когда снимались, на монгольском разговаривали. А что качество звука великолепное — так это пленка такая…
— А ты что про пленку-то знаешь?
— Солнышко моё, у тебя жена, между прочим, химиком работает. И под ее руководством была разработана специальная мелкозернистая эмульсия, которая позволяет записывать на пленку звук с частотой до шестнадцати килогерц. Ты сам подумай, откуда бы еще у меня появилось удостоверение замначальника Госкино?
— А я не видел, что ты там в кассу сунула, думал, что удостоверение завкафедрой… а ты заместитель еще чего? А то сама все время говоришь, что муж у тебя лопушистый — а я лопушистым больше быть не желаю, так что рассказывай!
— Долго рассказывать… давай сначала домой доедем, не хочу от дороги отвлекаться… Итак, — продолжила Вера, когда они, поставив машину в гараж, поднялись на второй этаж и уселись в кресла, — как тебе известно, я работаю заведующей кафедрой на химфакультете. Еще по совместительству я числюсь заместителем директора Лабораторного завода. Но ты не думай, тебя на завод не из-за меня тогда зачислили, там у меня должность больше почетная… но продолжим. Еще я числюсь — и тут уже всерьез работать приходится — начальником химического отдела в наркомате авиации и членом комиссии ВВС по вооружению. Еще — в Госкино, курирую производство кинопленок и тиражных красителей: это, честно говоря, вообще разные направления в химии. По-моему, еще в каких-то организациях я кем-то записана… но это так, для удобства работы с документами, а главная моя должность — не по работе, а по статусу — первый заместитель начальник НТК.
— То есть, как я понимаю, это что-то на уровне наркома получается?
— Нет, конечно. Это товарищ Тихонов на уровне наркома, а у него этих заместителей пруд пруди.
— Но ты сказала, что ты именно первый заместитель. Или я опять что-то не понял?
— Все правильно понял. Но главное — для меня главное — чтобы ты понял следующее: все эти должности и звания заканчиваются вот там, за порогом нашей квартиры. А здесь я всего лишь жена одного очень бескорыстного инженера. И очень любимого инженера, которому, к моему сожалению, все же придется время от времени терпеть моих гостей. Вот только я до сих пор одного понять не могу: почему это я здесь твоих гостей все еще не терплю?
— Это кого ты не терпишь? Слава со Светкой у нас уже были — но им к нам в гости обычным образом неделю добираться…
— Но мне известно — из источников, заслуживающих абсолютного доверия, то есть от Светки — что у тебя еще и родители имеются. А настоящая жена просто обязана поскандалить со свекровью — но как скандалить, если я ее только на фотографии и видела?
— Да уж, проблема серьезная… Но они, между прочим, тоже люди работающие, и работающие все же в Томске — а оттуда просто так на выходной в гости не заскочишь. Я маме письмо напишу, скажу, что ты срочно с ней поскандалить желаешь. Может быть где-нибудь в сентябре-октябре они и выберутся. Тут ведь вот еще какая проблема: они до сих пор меня за ребенка держат, я им даже денег на билеты перевести не могу, потому что не возьмут и еще обидятся.
— Так, в кем они там в Томске работают?
— Вер, даже не думай зарплату им повышать…
— Ну и как мне жить с мужем, который мои мысли читает? Затеешь какую-нибудь гадость ему сделать — а он заранее подготовится и эту гадость против меня же и повернет… Ты все же матери напиши, что у тебя зарплата большая настолько, что билеты ты им купить сможешь, не уморив жену голодом…
— Да знают они, но… родители — они все такие. Извини…
— Да нет, все нормально… а вот и гости приехали?
— Я что-то звонка не слышал…
— Я тоже, но машину Валериана Владимировича в окно увидела. Пошли вниз, гостей дорогих встречать… надеюсь, они все же ненадолго…
А в конце августа Витя, приехав как-то вечером домой с работы (он все же освоил автомобиль) застал новую гостью. То есть молодая женщина просто сидела на лавочке возле крыльца, и, когда Виктор начал открывать дверь, подошла к нему и спросила:
— А Вера… она когда домой вернется?
— Вы ее ждете? Заходите… я точно не могу сказать, но, думаю, уже скоро. Максимум через полчаса. Заходите-заходите, чего на улице-то просто так сидеть? А так хоть чаю попьем… а вот и она! Вера, к тебе гостья!
— Привет, Надя… знакомься — это Витя, мой муж. А это — Надежда Михайловна Новикова, из консерватории.
— Я уже не из консерватории, — отреагировала на представление Надя, — то есть не только из консерватории. Я весной ее окончила, получила распределение в новую музыкальную школу — как раз в Пушкино. Но школу-то выстроили, учителей набрали — а из инструментов там… в консерватории говорили, что ты выпуском черных скрипок распоряжаешься, и не только черных. Вот я и приехала попросить помочь с их покупкой. То есть мне бы штук пять-шесть, и, если у тебя какие-то связи есть, еще и рояль приличный достать… в школе только пианино старое — ну, ты его видела, оно в клубе стояло…
— Так, что еще нужно?
— Для школы?
— Да хоть для тебя лично! Говори, я записываю: шесть скрипок… хватит шести-то?
— Пока хватит…
— Дальше!
— Что дальше?
— Вы там что, одних скрипачей учить будете? Альты, виолончели… контрабасы не проси, их пока в НТК не делают. Но я поинтересуюсь, может и с ними помогу. Духовые, ударные?
— Да в школе просто на все денег нет… их вообще нет, но я подумала… гонорар-то за песню я нечестно получаю…
— А я про деньги тебя спрашивала? Я тебя спрашиваю только про инструменты.
— Я… я не знаю. Наверное два альта… три…
— Виолончелей — три штуки, импортных. Не обращай внимания, это у меня шутки такие… подойдем с другой стороны: вы там в школе своей небольшой такой симфонический оркестр обучить сможете?
— Мой муж… я замуж зимой вышла, хотели тебя на свадьбу пригласить, но соседка твоя сказала, что тебя в Москве до лета не будет, так что… в общем, он цимбалы преподает, щипковые от домры до арфы. Ну, по духовым у нас есть еще преподаватель… то есть который сможет школьников обучить. Только я не могу сказать, на чем именно: он сам-то на кларнете играет, вроде еще на гобое может…
— Телефон у вас в школе есть? Или у тебя дома?
— В школе точно есть.
— Все уточнишь — позвонишь, я придумаю, как тебе помочь… как вашу школу всем необходимым обеспечить.
— А я вас вспомнил! — обрадовался Виктор, — Это же вы написали музыку к «Последней поэме»! Я ее часто слушаю, у нас есть даже стереофоническая запись ее…
— Какая?
— Стереофоническая, это как в настоящем концертном зале! Я сейчас вам поставлю… Вера, а ответь-ка мужу, почему у знаменитого композитора нет стереоэлектрофона и такой пластинки? Ведь наверняка ей иногда хочется послушать собственное произведение…
Когда музыка отзвучала, Надя, повернувшись к Виктору, с легкой улыбкой сообщила:
