Вечера Вера проводила в компании живущих в гостинице командировочных — и большую часть времени собирающиеся в гостиничном буфете люди, где на ужин просто приносили еду из «привокзальной» столовой, обсуждали всякое, к работе не относящееся. Правда тем для обсуждения было немного: в город новое кино завозили хорошо если раз в неделю (к тому же большинство фильмов даже минимального обсуждения не заслуживали), обсуждать книги… почему-то инженеры (а почти все командировочные именно инженерами и были) к новым произведениям относились более чем скептически. Так что больше всего обсуждали «новые бытовые приборы» — многие из которых все они именно в местных «Электротоварах» впервые и увидели, или просто рассказывали «истории из жизни».
Для многих эта стройка была далеко не первой, люди много где поколесить успели — и истории почти всегда оказывались очень интересными. Причем интересными были рассказы не столько о местах, где эти специалисты побывали, а о людях. Вера со смехом выслушала историю о том, как один из инженеров запускал «сельскую электростанцию», которая должна была осветить сразу десяток деревень. А когда после месяца работы бригады электростанцию торжественно запустили, то осветилась лишь деревня, в которой электростанция и была выстроена: селяне просто своровали все провода, ведущие в соседние деревни. Но этого никто не заметил: хитрые мужики вместо проводов повесили веревки — и инженер со смехом рассказывал, как они оправдывались, говоря, что «мы же с пониманием, если веревка висит, то ясно что вещь хозяина имеет и столбы никто уже не сворует — а проволока дорогая, зря ее тратить не след»…
Сама Вера на расспросы ответила просто:
— На заводе какие-то граждане с перепугу написали страшные предупреждения, меня послали объяснить, что глупостям верить не стоит и новые выключатели на самом деле никого не убьют.
— Это вы про те, что с мифическим «электрическим газом»?
— Газ не мифический, а настоящий, и называется он так не потому, что из электричества состоит, а потому, что электрическая дуга в нем гореть практически не может. Для высоковольтных переключателей вещь незаменимая.
— А вы, значит, электрик? — удивился кто-то.
— Я, можно сказать, химик, с химического факультета университета. Просто в изготовлении этого газа принимала некоторое участие — вот меня и попросили с ним здесь разобраться. Я уж не знаю, кто в Москву претензии писал, но там решили, что возможно и утечка газа была, так что мне теперь придется ждать пока их окончательно не смонтируют: вдруг нужно будет это газ в выключатели добавлять? Я-то точно знаю, что не нужно, но начальству виднее, приказали сидеть и ждать…
— Да уж, начальству иной раз трудно объяснить простые вещи, вот я, помню, когда запускали котлы в Экибастузе…
На небольшим совещании в Кремле Иосиф Виссарионович поделился с собравшимися новой информацией:
— Вот мне товарищ Туполев прислал докладную записку, в которой предлагает закупить у американцев для изучения и испытания новый пассажирский самолет. Я даже не буду обсуждать то, что сделал он это в нарушение установленного порядка, он так часто поступает, но мне хотелось бы выслушать мнения по существу его предложения.
— Но вы же сами, товарищ Сталин, видели новую машину товарища Мясищева, — поспешил ответить Петр Ионович, — и, думаю, любой из здесь присутствующих подтвердит, что наша машина во всем превосходит американскую. Но я еще специально вопрос изучил, и поэтому уточню: во всем, кроме цены. В Воронеже даже опытная машина получается дешевле американской втрое! Я уже не говорю о том, что и предыдущая машина товарища Мясищева уступает этому Дугласу разве что тем, что перевозит двенадцать пассажиров, а не четырнадцать. Я с Владимиром Михайловичем об этом говорил, он считает, что поставить два дополнительных кресла, удлинив фюзеляж на полметра, можно, но совершенно не нужно. Потому что в новую его машину свободно уже тридцать шесть кресел ставится…
— То есть вы считаете, что предложение товарища Туполева нужно просто…проигнорировать?
— Нет, я так не считаю. Я считаю, что нужно очень внимательно разобраться в том, кто его натолкнул на мысль о закупке американского самолета за сто тысяч долларов, ведь о том, что у нас есть машины во всяком случае не хуже, он не знать не мог…
— Мог, очень даже мог, — усмехнулся товарищ Тихонов. — Точнее, он вполне мог даже примерно не знать о том, что в Воронеже мы самолеты строим очень дешевые. Ведь его-то самолеты всегда почему-то получались в полтора-два раза дороже таких же иностранных! А выяснить реальную картину, спросив об этом специалистов НТК, он даже теоретически не мог.
— А это почему? — несколько удивился Сталин.
— А это потому, что товарищ Туполев допуска к сведениям, составляющим государственную тайну, не получил. Он ведет довольно обширную переписку с… назовем это, с иностранным конкурентами. Давать в таких условиях допуск… вы лучше про это уточните у Лаврентия Павловича.
— Хорошо, я уточню. Тогда у меня будет вопрос по новой… и по старой машинам товарища Мясищева: когда ожидается завершение испытаний новой и сколько старых… то есть небольших машин сможет получить ГВФ в текущем году…
Еще через неделю там же состоялось другое совещание, на этот раз полностью посвященное вопросам народного образования:
— Крупской мы ничего предъявить не можем, — доложил Берия, — строго формально попытка покушения на Старуху была проделана излишне «инициативными»… гражданами. Но попутно выяснилось, что в наркомпросе… проще говоря, там все руководство менять надо. Инициативы товарища Бубнова иначе, как откровенно вредительскими, и назвать нельзя — а то, что инициативы эти шли от Надежды Константиновны, документами не подтверждаются. То есть они всегда без документов проводились, так что в суд мы ничего, кроме протоколов допросов, предъявить не можем. И даже не можем предоставить доказательства того, что все, в протоколах изложенное, является чистой правдой…
— Да уж, информировать мировую общественность о свойствах скополамина явно не стоит. Но вот поменять руководство наркомпроса… кандидатуры есть?
— Есть, например директор Нижегородского механико-машиностроительного института. Довольно многие его инициативы мы уже внедрили в системе НТК, например о заочном дообучении школьных учителей. У него еще немало полезных идей имеется, Старуха тоже кое-что старается воплощать в жизнь. То же бесплатное обеспечение школьников учебниками через школьные библиотеки даст стране многомиллионную экономию. Да и просто повсеместное внедрение школьных библиотек… Кстати, единые на всю страну школьные программы он сильно одобряет и у него уже есть неплохие проработки по этому вопросу, но главное направление, которым он сильно увлечен — это упорядочивание уже образования высшего. Мы думаем, что если его поставить наркомом…
— Мы — это кто еще? Ты и Старуха?
— Ну зачем же так сразу-то? Я, товарищ Тихонов вот, специалисты Учебного управления НТК — они с ним весьма плотно работали, когда он бился на достройке учебных зданий своего института. Через наркомат свой у него не получилось, так он в НТК и обратился сам… институт, кстати, у него теперь один из лучших в стране. И я не про здания говорю…
— С наркомом, значит, вопрос решен. А с… заместителем?
— Думаю, что товарищ Тюркин ее сразу же на заслуженную пенсию проводит. Если мы, конечно, позволим…
— Позволим. Ну что, Веру Андреевну можно уже из ссылки обратно в Москву отзывать? Кстати, как там она? Со скуки беситься не начала еще?
— Да вроде нет, даже друзей там завела. Вечера с одним молодым человеком проводит… в беседах на строительные темы.
— Что за человек?
— Восьмого года рождения, служил в Красной армии пулеметчиком, потом в Нижнем закончил мехмаш, с позапрошлого лета работает в Свиблово на краностроительном заводе заместителем главного инженера.
— Неплохая карьера…
— Ну… там инженеров-то пятеро всего, из них трое старше шестидесяти. Вот его, как самого молодого, по командировкам и гоняют: завод краны для строительства ГЭС как раз делает и для самих электростанций. Продукция новая, специалистов по наладке ее не хватает…
