Мое сердце выпрыгивает из груди, и когда я судорожно втягиваю воздух, рука Романа закрывает мне рот, заглушая тихий звук, пока мы молча наблюдаем, как мужчина проскальзывает через столовую, выглядывая из-за угла в попытке спрятаться.

Я мгновенно узнаю его, и от одного взгляда на его лицо по моим венам разливается волна бешеной ярости, а потребность надрать ему задницу ударяет мне в грудь. Судя по выражению лица Романа, он абсолютно не имеет понятия, кто, черт возьми, этот человек, и это только еще больше бесит меня. Я поднимаю на него глаза и ловлю его взгляд, но, не желая издавать ни звука и выдавать наше местоположение — я в растерянности.

Я скольжу рукой назад и пробегаюсь по джинсам Романа. Он вздрагивает, когда мои пальцы касаются его члена, и бросает на меня взгляд, полагая, что я пытаюсь залезть к нему в штаны в самый неподходящий момент. Не обращая внимания на его острый взгляд, я продолжаю ощупывать его, а затем просовываю пальцы в его карман и испускаю тихий вздох облегчения, когда пальцами обхватываю его телефон.

Достав его, я, не теряя времени, открываю новое текстовое сообщение и быстро печатаю, пока Роман наблюдает за нашим нарушителем через мое плечо. Заканчивая свое сообщение, я показываю телефон Роману под таким углом, чтобы он мог прочитать мое сообщение, одновременно следя за мужчиной, медленно выскальзывающим из столовой.

Это Джеймс. Ублюдок, похитивший Жасмин. Я помню его по вечеринке в гробнице.

В глазах Романа вспыхивает гнев, темная тень появляется в поле моего зрения, и я обнаруживаю, что Маркус молча преследует этого мудака по замку. Он ловит мой взгляд, и я не упускаю из виду, как он окидывает меня взглядом, проверяя, все ли в порядке у меня с Романом, а затем продолжает преследование с нездоровой ухмылкой, кривящей его аппетитные губы. Как будто все Рождественские праздники наступили разом. Братьям ДеАнджелис ничего не нравится больше, чем преследовать жертву на своей территории, где они контролируют игру. Поверьте мне, я знаю.

Роман меняет наше положение, занимая лучшую позицию, чтобы наблюдать за Джеймсом, но когда тот направляется к комнате, меня охватывает страх.

— Леви? — Бормочу я так тихо, что сомневаюсь, что Роман вообще слышит меня, но мысль о том, что Леви беззаботно разбирает свою ударную установку на части, не зная, что здесь происходит, приводит меня в ужас, и в горле образуется толстый комок.

— Леви — большой мальчик, — говорит мне Роман, молча ведя нас через коридор, пока Джеймс исчезает в темном зале. — Он может постоять за себя.

Это подтверждается мгновением позже, когда мы проскальзываем в комнату и не обнаруживаем абсолютно никаких признаков Леви, хотя всего мгновение назад он сидел на полу, разбирая ударную установку на части. Я нигде его не вижу, но он не единственный человек, которого я не вижу.

Мы прячемся в тени большого зала для вечеринок, и хотя я ненавижу находиться именно в этом помещении, я смиряюсь с этим. Сейчас не время погружаться в ужасы моего пребывания здесь. Мой острый взгляд обшаривает комнату в поисках Джеймса. Волосы у меня на затылке встают дыбом, подсказывая мне, что он здесь, хотя я его не вижу, пока Роман не берет меня за подбородок и не поворачивает мое лицо в угол комнаты.

Джеймс стоит в тени, его опытный взгляд скользит по залу, хотя, судя по тому, как он сканирует помещение, он абсолютно не имеет понятия, где кто-либо из нас находится, и я не сомневаюсь, что через мгновение он перейдет в следующую комнату и будет искать, пока не получит то, что хочет.

Но что это? Какого черта он здесь делает? Он узнал о Жасмин? Что это я ее увезла? Он знает, что мы привезли ее сюда? Он здесь, чтобы найти ее или наказать меня? Кто, блядь, знает. Возможно, это совершенно не связано, и у него есть дела с парнями, о которых они не знают.

Тошнотворная дрожь пробегает по моему позвоночнику, и я без сомнения пониманию, что это все же из-за меня.

Он медленно крадется через зал, ничуть не подозревая о трех дьяволах ДеАнджелис, медленно преследующих его. Это похоже на извращенную игру в кошки-мышки, только Джеймс думает, что он кот. Он никогда так не ошибался.

Если бы только был способ удержать его от выхода из помещения. Отсюда ведет слишком много дверей. Если он выйдет через черный ход, мы не сможем последовать за ним без того, чтобы он нас не засек. Мы потеряем его из виду, а это рискованная игра, в которую я не хочу играть, особенно теперь, когда он у нас на прицеле.

Если он считает себя котом, то почему бы не дать ему шанс попытаться?

Эта идея мелькает у меня в голове, но я точно знаю, что подумали бы об этом мальчики, и когда телефон тихо вибрирует в моей руке, и я опускаю взгляд, это только подтверждается.

Маркус: Даже не думай об этом.

Мой взгляд устремляется вверх, и я вижу Маркуса, выступающего из тени ровно настолько, чтобы я могла его найти, его разгневанное выражение лица предупреждает меня, что я буду наказана за то, что собираюсь сделать.

Хватка Романа крепче сжимает мое тело, прижимая меня к себе, пока он читает сообщение через мое плечо, пытаясь понять, что, черт возьми, Маркус мог иметь в виду. Но я твердо решила, и без предупреждения я вырываюсь из его объятий и, перебирая ногами, бросаюсь через комнату.

Я не поднимаю головы, но точно чувствую момент, когда Джеймс находит меня. Его злобный взгляд подобен двум лазерным лучам, упирающимся мне в затылок, он следит за каждым моим шагом, как лев, играющий со своей добычей, и, несмотря на то, насколько опасен этот человек, я знаю, что никогда в жизни не была в большей безопасности.

Проходя за полностью укомплектованный бар, я поворачиваюсь спиной и протягиваю руку, чтобы взять стеклянный бокал, прежде чем поставить его на стойку, как будто мне на все наплевать. Сейчас уже далеко за полдень, и вполне приемлемо налить себе чего-нибудь покрепче.

Хватая бутылку водки и апельсиновый сок из ряда барных холодильников внизу, я принимаюсь смешивать свой напиток, и слишком скоро начинается его игра в кошки-мышки.

Пряча ухмылку, растянувшуюся на моем лице, я наблюдаю краем глаза, как Джеймс медленно подкрадывается ко мне, двигаясь по залу таким образом, чтобы застигнуть меня врасплох, совершенно не подозревая о том факте, что я отвлекаю его и что в данный момент преследуют именно его.

Поворачиваясь, я ставлю бутылку водки обратно на верхнюю полку и в этот момент ловлю взглядом Леви на другом конце помещения. Он не выглядит довольным сложившейся ситуацией, но менять план уже поздновато. Он смотрит на меня тяжелым взглядом, его глаза сосредоточены на моих, но я знаю, что он также наблюдает за Джеймсом, медленно приближающимся ко мне. Леви не допустит, чтобы со мной что-нибудь случилось.

Выдерживая его взгляд еще мгновение, я жду, зная, что Джеймс не сможет удержаться, чтобы не наброситься на меня теперь, когда я повернулась спиной. Именно так поступают мужчины вроде него. Они нападают на женщин, когда те наиболее уязвимы и не в состоянии дать отпор точно так же, как он поступил с Жасмин. Он удерживал ее в течение нескольких недель, и она терпела от него самые жестокие издевательства, и из-за этого он не выйдет из этого замка живым. Этому жалкому ублюдку предстоит кое-что.

Леви кивает, и как только он произносит одними губами слово

— Сейчас, — я разворачиваюсь и низко пригибаюсь, едва избежав протянутых ко мне рук Джеймса. Не теряя времени, я наношу мощный удар пяткой по его яйцам, как учили меня парни, только инерция от его нападения заставляет его упасть вперед, и вместо этого моя пятка врезается ему в живот.

Это удар производит не совсем тот эффект, на который я надеялась, но этого достаточно, чтобы он согнулся с болезненным стоном, хотя бы на ту короткую секунду, которая мне нужна, чтобы взять верх.

Неожиданный удар сбивает его с толку, и я пользуюсь своим шансом, наступая на него и хватая за голову. Ни секунды не колеблясь, я изо всех сил бью коленом вверх, вдавливая им его нос в его же череп. Это убивает мое колено, и я знаю, что позже расплачусь за это, но, черт возьми, то, как его нос ломается о мое колено, стоит каждой секунды боли.