— Куда-то собрались? — Спрашиваю я, наблюдая, как они разгружают багажники нескольких внедорожников, освобождая их.

— Возвращаемся в замок за нашим барахлом, — говорит Леви, поднимая на меня взгляд. — Ты идешь или хочешь остаться здесь?

Я усмехаюсь, уставившись на него так, словно у него только что выросла вторая голова.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной, да? Ты хочешь оставить меня здесь одну, чтобы меня снова похитили? Я имею в виду, конечно. Я не думала, что мы так скоро установим этот новый маячок, но если уверены…

Леви делает паузу, снова поднимая на меня взгляд, прежде чем уголок его рта растягивается в злой ухмылке.

— Это было довольно глупо, да?

Я смеюсь и закатываю глаза, когда Маркус проходит мимо меня, чтобы помочь парням разгрузиться.

— Наверное, это был твой самый глупый комментарий за сегодняшний день, — соглашаюсь я. — Дай мне десять минут, и я буду готова идти.

Леви возвращается к работе, не сказав больше ни слова, а я проскальзываю обратно в основную часть особняка и поднимаюсь в свою комнату, чтобы одеться. Могу только представить, какое дерьмо нужно собрать ребятам из их старой тюрьмы. За те десять лет, что они были заперты там, они собрали целую коллекцию оружия, не говоря уже о том факте, что у Леви здесь нет ударной установки. Как, черт возьми, он должен устраивать мне дикие барабанные потрахушки без всего этого?

Переодевшись в подходящий топ и лосины, я затягиваю волосы в высокий хвост на макушке и обуваю ноги в белые кроссовки. Удобство этого наряда превосходит все, что я когда-либо носила, и, черт возьми, он еще и выглядит привлекательно. Я выгляжу так, будто готова броситься в спортзал и начать считать калории и макроэлементы… что бы это ни было, черт возьми, но на самом деле, я, вероятно, просто отойду в сторонку, не имея абсолютно никакого представления о том, как обращаться с оружием, которое они хотят забрать.

Хватаю подушку с кровати и мягкий плед из шкафа, я спускаюсь обратно вниз. До замка добрых несколько часов пути, а после ночи, проведенной с Маркусом, абсолютно бессонной, мне не помешал бы хороший сон.

Я захожу в гараж как раз в тот момент, когда Маркус отходит от машин, чтобы найти меня, я отлично рассчитала время.

— Ты поедешь со мной?

Оглядываясь через плечо, я вижу Романа, когда он открывает дверь со стороны водителя и забирается в один из трех черных внедорожников, стоящих в гараже.

— Зависит от обстоятельств, — бормочу я. — Ты планируешь всю дорогу болтать и слушать визгливую музыку?

Маркус усмехается, его лицо расплывается в улыбке.

— А как еще можно путешествовать? Это единственный способ.

Я смотрю на него в ужасе. Я не могу придумать ничего хуже, по крайней мере, на сегодня. Немного тишины пойдет мне на пользу, даже если это означает поездку с самым задумчивым мудаком в городе. Как бы мне ни нравилась болтовня Маркуса, и даже если бы он пообещал свести ее к минимуму, он не смог бы дать никаких гарантий. Он просто ничего не может с собой поделать. А вот Роман, несмотря на его свирепые взгляды, ярость и задумчивость, может гарантировать полное молчание. Просто нет сравнения.

Леви выбыл из игры еще до того, как возник вопрос. Я могу только представить, какая громкая чушь будет доноситься из его динамиков в течение следующих нескольких часов, а я просто не смогу переварить это сегодня. Я буду слушать его музыку только в том случае, если барабаны будут стоять прямо передо мной, и я буду чувствовать вибрацию, бьющую мне прямо в грудь, когда он смотрит на меня с обещанием трахнуть так же сильно, как он бьет по своим барабанам, и, черт возьми, он всегда это делает.

Я снова смотрю на Романа, и когда он бросает что-то на пассажирское сиденье, я принимаю решение.

— Оооо, у него есть вкусняшки.

Проходя мимо Маркуса, который смотрит на меня так, будто я только что пнула его щенка, я проскальзываю прямо на заднее сиденье внедорожника Романа и кладу подушку на кожаное сиденье, более чем готовая устроиться поудобнее перед долгой поездкой. Роман напрягается и поворачивается к заднему сиденью. Его темные глаза широко раскрыты, и я не думаю, что когда-либо видела его таким испуганным.

— Нет, — говорит он, глядя на меня, и на его лице появляется такое смущение, какого я никогда не видела, и, черт побери, кажется, мне нравится вызывать у него такую реакцию. — Вон. Ни за что, блядь. Поезжай с одним из моих братьев.

Невинно улыбнувшись ему, я опускаю голову на подушку и накрываюсь одеялом, делая вид, что устраиваюсь поудобнее.

— Слишком поздно, я уже здесь, — говорю я ему, а затем с любопытством поднимаю бровь и указываю на его закуски. — У тебя там есть конфеты?

Роман поворачивается на своем сиденье и надувает щеки, беззвучно выходя из себя, пока я натягиваю одеяло, чтобы скрыть широкую ухмылку, расплывающуюся по моему лицу. Проходит мгновение, и я слышу тихий стук закрывающихся дверей, а еще через мгновение Роман бросает упаковку арахисового масла Reese's на заднее сиденье и нажимает на газ, выезжая из гаража, а его братья следуют его примеру.

Проспав большую часть пути, Роман будит меня, когда мы спускаемся по длинной подъездной дорожке к массивному замку. Приподнимаясь с подушки и откидываясь на спинку центрального сиденья, я тру глаза и смотрю в лобовое стекло.

— Я никогда не смогу забыть, насколько потрясающее это место, — бормочу я, зевая, не в силах оторвать глаз от замка, который изменил мою жизнь, хотя я все еще не уверена, было ли это изменение к лучшему.

— После десяти лет заключения новизна вроде как проходит, — говорит он мне.

Я понижаю тон, тяжесть его слов отдается у меня в груди.

— Могу только представить.

Все три внедорожника загнаны задним ходом в гараж, и я даже не хочу знать, чем ребята собираются загружать машины. Если бы это зависело от меня, я бы забрала одежду и всякое сентиментальное дерьмо, которое накопила за эти годы, но парни другой породы.

Они занялись делом, не теряя ни секунды, загружая первый внедорожник, и стало поразительно ясно, сколько таких поездок нам придется совершить. Черт возьми, ребятам следовало бы взять с собой гребаный грузовик для этого дерьма, хотя это привлекло бы не нужное внимание, а после близкого столкновения с ФБР на вечеринке в гробнице они наверняка ищут абсолютно все, что попадется им под руку, чтобы произвести чистый арест.

Не желая брать в руки все это оружие и чувствуя, что только мешаю, я направляюсь в замок и прямиком в ванную. Это было долгое путешествие, что же делать девушке?

Приведя себя в порядок и ополоснув лицо водой, я обхожу замок, переходя из комнаты в комнату и собирая все, что, по моему мнению, парни могли бы захотеть сохранить. Я слишком хорошо знаю, что их мать лежит в самой высокой башне замка, как Белоснежка, и не сомневаюсь, что парни в конце концов примут меры, чтобы забрать ее и похоронить должным образом, но до тех пор я чертовски уверена, что не поднимусь туда, особенно одна.

Я расставляю сумки у внутреннего входа в гараж и ненавижу то, как сжимается мой желудок, когда я собираю все особые трофеи Маркуса, зная, насколько он привязан ко всему этому дерьму. Я уверена, что Леви и Роман сделают то же самое со своими трофеями, но, в отличие от Маркуса, они не демонстрировали их с гордостью, и я понятия не имею, где они их хранят.

Я несу последние вещи в гараж и прохожу мимо Леви в зале, разбирающего на части одну из его многочисленных барабанных установок, когда чья-то рука зажимает мне рот, и меня оттаскивают в темный угол, прижимая спиной к широкой груди.

Ужас пронзает меня, и как только я замахиваюсь, чтобы ударить локтем в живот нападающего, как меня научили парни, знакомое приглушенное:

— Шшш — раздается вокруг меня. Я поворачиваю голову назад и вижу Романа, стоящего у меня за спиной, и он осторожно убирает руку от моего рта, поднимая палец, предупреждая меня хранить молчание.

Я хмурюсь, и смотрю на него в замешательстве. Не сбиваясь с ритма, он обнимает меня за талию и молча перемещает меня так, чтобы мы оба могли выглянуть из-за угла.