Одним из пострадавших от нашествия страусов оказался любитель чужого имущества местный нотариус. Страусы, уходя из города сплошным потоком затоптали и самого черного риелтора и его охрану. Документы на приобретенную недвижимость были превращены в прах тысячами особей, которые в ужасе покидали город, который превратился в ловушку для эму. Имеется ли разум у страусов и могут ли они действовать осознано. Я думаю нет. Но вот у многих австралийцев совсем другое мнение. Например у майора Мередита который с ними воевал в 1932 году и потом после второй мировой войны. Вот у него совсем другое мнение. Он сравнивал страусов с зулусами. Зулусам вроде бы в наличии разума не отказывали.В своем интервью прессе майор Мередит сказал — эму, как и зулусы такие же стойкие и поразительно маневренные. Даже тяжелое ранение не останавливает страусов.
Майор Мередит, командир отряда, восхищаясь скоростью (до 50 км/ч) и маневренностью эму, заявил прессе: «Если бы мы (австралийцы) имели дивизию таких птиц, способных носить оружие, их можно было бы поставить против любой армии в мире. Они противостоят пулеметам с неуязвимостью танков. Они как зулусы…» Но здесь опять-таки сколько людей и столько мнений.
Я же без особого торжества и шумихи стал интендантом речной стражи. Мнение Совета губернатор просто и без затей похерил и принял решение о моем назначении в речную стражу. Речная стража аналог речной полиции — все преступления и происшествия на реке и в пойме были под юрисдикцией Речной Стражи. Для бывшего каторжника карьера немыслимая. Вот так и не скажешь, что страусы эму бесполезные птицы, мне они дали возможность получить должность интенданта.
Служба нервная и хлопотная. Трупы в реке появляются постоянно, и контрабандисты тоже не дают передыха. Но между профессией свободного частного охотника и профессией полицейского я с удовольствием выбрал профессию полицейского. И в далеком будущем я охранял закон и порядок или в прошлом для меня. Но в любом случае дальше история пойдет о том, как оно в Австралии с преступлениями и раскрытием этих самых преступлений. В любом случае теперь у меня появляются шансы покинуть эту часть британских колоний и вернуться в Европейскую часть Земли.
Глава 38
Реклама. При окончательном варианте будет изъято.
https://author.today/work/242183 — Продолжение приключений попаданца в СССР. Из черной жаркой Африки https://author.today/work/230188 в холодную и снежную Москву. И опять опасная полная приключений жизнь… Начало истории о самой секретной в/ч в Министерстве Обороны. Смертельная схватка с американскими спецами из «звездных врат».
Даже в будущем ( мне это хорошо помнилось ). Суеверия и вера в Сверхъестественное, именно так с большой буквы, охватывали, если не большинство, то очень значительно число людей в Европе и Америке и Азии, что уж здесь говорить о Африке в настоящем ( прошлом). Передачи вроде" Битвы экстрасенсов" в моём мире собирали миллионы людей, которые хотят верить в чудеса, сейчас же и здесь, таковых людей свято верящих в чудеса абсолютное большинство. Таким образом «эффект плацебо» подействует обязательно. Так что я не унывал при подходе к королевской резиденции.
Тут и предстояло самое трудное — пересечь голое пространство шириной метров в двести, оставшись незамеченными — а ведь они бросались в глаза, как чернильная клякса на белоснежной скатерти. Ну, вряд ли кто-то в этакую жару пялится в окошко… А если и сыщется такой экземпляр, что делать, придется успокаивать, успеет только выскочить из хижины, а вот заорать ни за что не успеет. Ну, а если начнет палить в окно? Тут-то и загвоздка, дело пойдет непредсказуемо…
Вперед…
Недлинной цепочкой, короткими зигзагами мы по всем правилам кинулись к крайним хижинам, каковых и достигли очень быстро — без чьих-то испуганных воплей и пальбы навстречу.
Командир встал возле круглого окошечка и прислушался. Остальные рассредоточились у этой же хижины и двух соседних. Внутри хижины определенно кто-то был — судя по скудным и тихим звукам, валялся на циновке, временами лениво ворочаясь. Тянуло потом и табаком. Потом послышались характерные звуки — обитатель хижины определенно откручивал жестяную головку бутылки и наливал в какую-то емкость уж конечно, не молоко — легонько потянуло спиртным.
Нам, кажется, с ходу повезло: в хижине явно пребывало некое начальство. Только начальство здесь потребляет импортное спиртное в бутылках с откручивающейся пробкой, и нижние чины без затей берут флягу и глотают из горлышка местное пойло…
И, очень похоже, он там один… Послышался шумный выдох — ага, бокал опорожнен, щелкнула зажигалка, потянуло сигаретным дымком.
Вновь короткий обмен взглядами. Бесшумными кошками кинулись вперед, прижались к пыльной и жаркой глиняной стене по обе стороны от ничем не занавешенного, лишенного двери аркообразного входа — и решительно, громко постучали рукоятью ножа по стене рядом с проемом. И еще раз, погромче.
Послышалось короткое сердитое ворчанье, непонятно на каком языке, судя по звукам, хозяин хижины неторопливо встал и направился к двери, бурча что-то под нос, твердо ставя обутые, несомненно, ноги.
Теперь было время присмотреться не спеша, что за птичка нам попалась. Белый, в тропической форме СС и английских солдатских ботинках, дочерна загорелый, неопределенного возраста, жилистый, сухопарый, с короткими усами. По облику — классический белый наемник, каких здесь немало на службе у всевозможных королей, вождей, атаманов и лидеров вооруженной оппозиции. Даже не трепыхнулся, стоит смирнехонько, пялится без особого испуга, хмуро, исподлобья — как человек, привыкший к тому, что жизнь, особенно здешняя, то и дело подкидывает сюрпризы…
Командир подпер его и нижнюю челюсть стволом пистолета с глушителем, чуть нажал, приподняв голову, тихонечко осведомился по-английски:
— Это понятно?
Основным языком общения у здешнего бродячего, прости господи, интернационала служил как раз английский, так что с него и следовало начинать.
— Что ж непонятного… — так же тихо пробурчал по-английски же пленник, рыская взглядом вправо-влево — успел их разглядеть всех, количество, вооружение. Ну что же, волк битый, оценит…
— Особо предупреждать, чтобы не пискнул? — спросил командир с ухмылочкой.
— Не надо, — буркнул пленный.
— Жить хочется?
— Как всем. Вы кто?
Мы, парень, как говорят янки, работаем на правительство…
— На которое? — хмуро поинтересовался пленник. — Их тут — как шлюх на Пляс Пигаль…
— Неправильно мыслишь, — сказал старший группы. — Правительство тут одно — в столице. Все остальное — рвань и бестолочь. Уловил?
— Учтем… Вы кто?
— А раскинуть мозгами.
— По-моему, ты, парень, похож на человека, умудренного жизнью…
Пленник вновь обвел окрестности угрюмым цепким взглядом:
— Русские, — сказал он скорее утвердительно. — Кому ж еще… На кубинцев не похожи. Говорил я старому бабуину, что добром не кончится, но он понятия не имеет, что такое «цьека капьеэсэс»…
— А ты?
— Я европеец, — с некоторым даже достоинством сообщил пленник. — Не без образования. Будете высаживать десант?
— А как же еще? — Что с людьми?
— А что с ними будет… Бабуин все же не дурак, он только ни уха, ни рыла в политических тонкостях… Все живы и здоровы. «Синие беретки» в столице, ваши все здесь.
Глаза командира стали, как две ледышки.
— Ну, а советников он уже успел обидеть?
— Нет еще, — хмуро ответил не лишенный образования европеец. — Полагает, что спешить некуда. Гурманствует… Ты не смотри на меня так, я тут ничего сам не придумываю, мое дело — служба…
— И кем же служим? Это вот что?
Командир потеребил свободной рукой странное украшение, свисавшее с левого плеча пленника пониже нагрудного кармана — связка из трех кистей, пышных, шерстяных, выкрашенных в зеленый, черный и золотой. К СС эта штукенция безусловно не имела ни малейшего отношения.
