Мы зашли в комнату. На кровати лежала высохшая бледная старушка. Втянул воздух. Немного пахло старостью, лекарствами, но ни намека на гниль. Внутренне усмехнулся. Ох и артистка тут у нас, оказывается.

– Бабуля, познакомься, это Вадим. А это Екатерина Ивановна.

– Здравствуйте! – я подошел поближе, давая себя рассмотреть.

Бабуля, кажется, меня заценила. Глазки так и засверкали. Вот не понял сейчас, она ради чего все это разыгрывает?

Не терпелось узнать.

– Лиза, оставь нас наедине. Ненадолго.

Девушка энергично закивала и торопливо выскочила из комнаты. Прислушался, ушла, не стала стоять под дверью. Воспитанная девочка.

Я с минуту всматривался в морщинистое, как печеное яблоко лицо, на котором поблескивали очень живые, любопытные голубые глаза. Потом сказал:

– Екатерина Ивановна, давайте на чистоту: вы же ничем не больны и прекрасно об этом знаете.

– Твоя правда, Вадимушка, но у меня все равно боли! – старушка не стала отпираться.

– И какие же?

– Душа у меня за внученьку болит. Не с тем человеком она жизнь связать хочет, – хм, это она про жениха. Согласен. Он ей не подходит. И не важно, что я его не видел. Он отпустил ее в опасную дорогу одну, неизвестно куда. Этого уже достаточно.

– Скажите ей прямо, она вас любит и прислушается.

– Ой, она упрямая, как бычок, упрется рогами и все тут. Не переубедишь, а только хуже сделаешь.

– Понимаю, – задумчиво потер подбородок: – Значит, будем действовать другим методом.

– И каким же? – хитрая бабуля прищурила глаза.

– Хирургическим, – ответил и подмигнул милой старушке. Она хохотнула.

Похоже я только что вступил в самый крупный сговор в своей жизни.

Утром я проснулась в отличном настроении. Впервые за долгое время. С тех пор, как бабушка заболела я, кажется, ни разу не улыбнулась. Разве что Вадиму, но и то больше от смущения, чем от радости.

Спускаясь по лестнице, я услышала смех на кухне. Подошла и замерла на пороге, не веря своим глазам. Бабушка жарила блинчики! Она выглядела бодрой и веселой.

Я не удержалась и кинулась к ней, крепко обняла и не хотела отпускать.

– Лизонька, блин подгорает, а ну отпусти, – в противоречие своим словам бабушка прижала меня к себе. – Ну все-все.

Я отпустила свою родненькую, шмыгнув носом. А потом, недолго думая, обняла Вадима, который сидел за столом и смотрел на нас с теплой улыбкой.

Обхватила его мощную шею и прижалась к его щеке:

– Спасибо! – прошептала ему на ухо. Он обнял меня в ответ.

– Пока не за что, – так же шепотом ответил он.

– Сядь, Лизок, у нас к тебе серьезный разговор, – от этих слов у меня все опустилось. Неужели все так плохо? Рано обрадовалась.

Отпустила Вадима, взглянув в его глаза. Ничего не могла понять по его взгляду.

Села, продолжая смотреть то на него, то на бабушку. Оба молчат.

– Бабушка, вы поняли, что с тобой? – внимательно глянула на нее. Сегодня она выглядела намного лучше, даже румянец проступил. Перевела взгляд на Вадима: – Что ты выяснил? Не молчи, пожалуйста.

– Бабушка твоя действительно больна, но быстро эту проблему не решить. Нужно время и постоянное наблюдение.

– Ей придется лечь в больницу? – мрачно уточнила я.

– Не обязательно, ей можно помочь и дома. Но есть проблема, – ответил Вадим, судя по тону, он тщательно подбирал слова.

– Говори, как есть, прошу тебя, не мучай меня! – я умоляюще посмотрела на парня.

– Мне придется остаться здесь, чтобы понаблюдать за ее выздоровлением, – ответил он, а я не сдержала улыбки:

– Думаешь, бабуля поправится? – я посмотрела и на нее, она сосредоточенно наливала тесто в сковороду и делала вид, что не слушает наш разговорю

– Уверен, – кивнул Вадим, – но я не могу точно сказать сколько для этого понадобится времени.

– Лиза, мы решили, что Вадим останется пока у нас, – добавила бабушка.

– Хорошо, – удивленно кивнула, они думали я буду против? Напугали, блин! – Отлично! – воскликнула громче. – Главное, чтобы ты поправилась!

Когда вопрос о проживании у нас чудо-доктора решился, все повеселели и накинулись на блинчики.

Пока мы сидели втроем за столом, перебрасываясь незначительными фразами о доме, о погоде, о моем детстве, которым очень заинтересовался Вадим, а бабушке только дай волю кому-нибудь об этом рассказать. Зря он повелся на ее уловку. Она же теперь ему все уши изъездит.

Пришлось спасать.

– Бабуль, тебе надо отдохнуть. Столько лежала, а тут сразу такая нагрузка.

– И то верно, Лизонька, пойду отдохну. А ты покажи Вадиму дом.

– Хорошо, покажу, конечно.

Сначала я решила убрать на кухне. Понятное дело, можно было оставить все приходящей горничной, но мне нужна была передышка. Я только осознала, что этот потрясающий, волнующий каждую мою нервную клеточку парень будет жить со мной под одной крышей.

В голове не укладывается!

Но при этом за завтраком, когда мы сидели втроем на кухне, у меня в душе появилось такое домашнее чувство. Оно обволакивало меня ощущением уюта и тепла. Очень приятное, ласковое чувство. Словно все мои самые родные собрались под одной крышей.

Но, как только бабуля ушла, вернулось напряжение.

Вадим смущал меня своими внимательными взглядами, отслеживающими каждое мое движение, скользящими по моему телу, словно я тут щеголяю в обтягивающем платье, а не в милом домашнем костюмчике. Даже габаритами своими смущал. Из-за него большая кухня вдруг стала казаться в два раза меньше.

– Вадим, – осмелилась разбить повисшее молчание, – тебя устраивает твоя комната?

– Да, почему нет? – удивился он.

– Учитывая, что ты тут задержишься, хотелось бы, чтобы тебе было комфортно.

– Пойдет, комната как комната. Все они одинаковые, в лесу все равно лучше.

– Понимаю. И еще раз хочу сказать тебе спасибо!

Вадим развел руки будто для объятий, а я вопросительно подняла брови.

– В прошлый раз, говоря спасибо, ты меня обняла. Я не против повторить.

– Эмм, то было на эмоциях, извини, – заправила локон за ухо и усмехнулась, пытаясь прикрыть неловкость.

– Правильно, нельзя сдерживать эмоции. Вредно для здоровья, – он улыбнулся и сделал шаг ко мне, оттолкнувшись от столешницы, на которую опирался.

Это он на что намекает?

– Пойдем, – решила отвлечь его, – дом покажу.

Из всего, что я показывала в доме, Вадиму приглянулись бассейн и сад. Он объяснял это тем, что любит физическую нагрузку. Еще бы, такие плечищи, ручищи, да и все его тело источало силу, настоящую грубую мужскую силу. Рядом с ним я постоянно чувствовала себя слабой и беззащитной.

– Ты осваивайся, а я пойду, сделаю пару звонков, – буквально сбежала от него, не в силах больше выдерживать ток, блуждающий по коже в его присутствии.

Спрятавшись в тишине комнаты, шумно выдохнула. И на что я подписалась? Но потом одернула себя: «Лиза, он не просто согласился приехать, а решил остаться, чтобы помочь! Не важно, что ты скоро сойдешь с ума от его близости, главное вылечить бабушку!»

Чтобы отвлечься написала в мессенджере родителям, потом решила набрать Белле. Поделиться последними новостями.

– Привет! – как можно радостнее поздоровалась с подругой.

– Лиза, что случилось? – разве можно от нее что-нибудь скрыть? Нереально.

Я рассказала ей и про поездку, утаив лишь некоторые моменты, но по Белкиным ммм и ууу было понятно, что она догадалась о поцелуе.

– Неужели тот парень с маскарада и есть чудо-доктор, за которым ты отправилась за тридевять земель?! Обалдеть! И он к тебе пристает?

– Нет, что ты!

– Значит, пристает, прикольно! Ты там не теряйся, подруга. Я сейчас на ноготочках, потом с новым мужчиной в шикарный ресторан. Так что сегодня никак, а вот завтра забегу. Познакомлюсь с твоим доктором.

– Он не мой, – пробурчала я.

– Ага, – многозначительно ответила Белка, – до завтра Лизок, не скучай, – хихикнула и положила трубку.