– Так, Бел, держи. Это сухая одежда, подвяжешь поясом – и сойдет. А в это одеяльце малыша заверни, не то простудишь еще его! А я побежала, ты видела, что на улице творится? Посетители так и прут, лишь бы не мокнуть под дождем! И всем подай горяченького. А у меня одна из девочек сегодня к родне в деревню уехала, а вторая заболела! Мне хоть разорвись!

Сунув мне платье и одеяльце, Элизабет схватилась за деревянную лопаточку, чтобы снять пирожки в большую миску.

– Так давай я помогу! – с готовностью вызвалась я, стараясь перепеленать Патрика как можно быстрее, чтобы окончательно не продрог. – Что нужно делать? Может, приготовить что-то? Только рецепт дай!

– Да какой рецепт! Мы тебе что, королевская кухня? – махнула рукой Элизабет. – Ты их морды видела, пока по залу шли? Замерзшие и голодные! Лишь бы горячего чего-нибудь! Давай, колдуй, по тебе видно, что не белоручка, так что на кухне точно справишься. А за это можешь остаться на ночь, я тебе комнатку выделю наверху. Идет?

– Конечно! Ты просто чудо, Элизабет!

Я потянулась обнять ее, но она ускользнула, держа в руках миску с пирожками, и поспешила к двери.

– Все-все-все! Приступай, а я пошла! Не то меня саму сожрут!

Элизабет ушла, и я наскоро переоделась в сухое. Отбросив назад мокрые волосы, я уложила Патрика в плетеном кресле недалеко от огня, чтобы было теплее. Малыш сразу притих и задремал. Вымотался, бедненький… Ну, ничего! Теперь мы точно не останемся на улице на ночь!

Я окинула взглядом кухню и, кое-как сориентировавшись, принялась за готовку. В огромную почерневшую сковороду я нарезала картошки, обжаривая с лучком. А пока там все готовилось, принялась за первое блюдо. Холодильника не обнаружилось, мяса в нем, соответственно, тоже, а брать что-то соленое и сушеное до страшной степени я побоялась.

В большой чугунный котелок, полный подсоленной воды, отправилась порезанная картошка и стаканчик промытого риса. Пока все это закипало, я взялась за зажарку. Накрошила ломтиками морковку, бросив в бойко скворчащее масло, сыпанула специй из тканевых мешочков, бросила лавровый листик. Соленых огурцов здесь не обнаружилось, зато я нашла овощи, похожие на наши земные кабачки. И вспомнив, как летом подменяла ими огурчики в рассольнике, порубила кубиками. А когда все обжарилось, добавила туда томата, после чего выложила в котелок.

Готовка уже подходила к концу, и тут мне на глаза попался пирожок, оставленный мне Элизабет. Надо же, я и не заметила сразу! Он, конечно, почти остыл, но я проглотила его, едва жуя. И улыбнулась, зажмуриваясь.

– Какая хорошая девушка… – проговорила я. – Мы пропали бы без нее, Патрик! Может, дать ей что-нибудь из драгоценностей, взятых из дома? Так еще начнутся расспросы, что это и откуда… Вот бы как-то помочь ей по-настоящему, отблагодарить!

Кончики пальцев закололо. Мои глаза удивленно распахнулись, и я ойкнула, вскакивая с табурета, на который присела. Он с грохотом упал на пол. А с моих пальцев сорвались золотистые искорки. Они взлетели в воздух, закружились небольшим вихрем, а потом ухнули в котелок с едой.

Я с опаской подошла ближе. Но варево просто булькало и никакой магии не проявляло.

– Ну, и что это было? – пробормотала я.

– Бел, у тебя готово?! – дверь открылась, и внутрь всунулась голова Элизабет.

– Да, но… тут что-то заблестело и…

Элизабет махнула рукой.

– Давай скорее! Нужно подавать! Поможешь мне в зале? Там еще людей привалило!

«Может, мне показалось?» – с сомнением покосилась я на котелок и выбросила увиденное из головы. А зря.

Я вышла в зал, держа поднос, на котором стояла тарелка ароматного супа и лежало несколько ломтиков хлеба. К нему я приготовила еще и соус, найдя какой-то аналог нашего земного майонеза и прогрев его со смесью местных трав, чтобы специи пустили цвет и аромат.

– Отнеси вон тому господину за столиком в углу, – попросила Элизабет. – А я пока принесу добавки тем охотникам, они заказали еще твоей жареной картошки!

Я кивнула, поспешив в угол зала. Свет сюда проникал слабо, и одинокий посетитель сидел в полутьме. Так что я не сразу узнала его. А когда он повернул голову, я ахнула, и поднос едва не выскользнул у меня из рук.

– Изабелла?! – Ален удивленно вскинул брови.

Я дернулась. Не хватало еще, чтобы Элизабет или посетители услышали! Клод там, кажется, собирался награду за поимку Изабеллы Окнел назначать?

– Бел! – поправила я его нервно, озираясь по сторонам. – Зови меня просто Бел!

– Хорошо, – промурлыкал Ален, и в глазах появилось что-то кошачье, довольное. – Договорились, Бел…

Я как раз начала ставить посуду на стол, и он накрыл мою руку своей, поглаживая запястье. Ой! Я же не к тому это сказала, чтобы переводить знакомство на какой-то… м-м-м, более близкий уровень. И теперь отдернула руку, испуганно отскакивая. Мне уже хватило мужчин в этом мире, извините! Особенно готовых задрать юбку первой встречной. В том, что Ален из таких, я даже не сомневалась! Второй раз виделись, а он уже меня взглядом… не то, что раздевал, но и на столе раскладывал. Да так горячо, что у меня коленки слабели, вот гадство!

– Приятного аппетита! – выпалила я, собираясь уходить, но вдруг замерла, как вкопанная.

Ведь стоило Алену набрать в ложку моего чудо-супчика, как я снова увидела знакомые золотые блестинки. Всего на секунду. Блеснули и погасли. А когда Ален съел пару ложек, такие же блестки вспыхнули на его шее. Там, где осталась легкая царапина от кинжала Жана.

– Ален, у тебя… – прошептала я, тыча в него пальцем и уже боясь, что наш с Патриком спаситель-избавитель сейчас кони двинет от моей стряпни.

Ален схватился ладонью за шею и вскинул на меня шокированный взгляд. Между пальцев по-прежнему пробивалось слабое золотистое свечение.

– Б-больно? – уже чуть ли не со слезами отшатнулась я. – Я не знаю, как так получилось! Может, там порошки какие-то были магические вместо трав, я не зна-аю…

На мой виноватый скулеж уже начали оборачиваться. Ален сцапал меня за запястье, дергая рядом с собой на грубую деревянную скамью. Он отнял ладонь от шеи, и у меня едва челюсть не отвисла. Ведь золотые искорки постепенно гасли. А царапина затягивалась на глазах. Даже следа легчайшего не осталось!

– Она… зажила… – удивленно выдохнула я.

– Знаю, – Ален прищурился, цепко глядя на меня пронзительными зелеными глазами, не разжимая хватку пальцев на моем запястье. – А еще знаю, что никакие это не травы. Так что не пытайся обмануть меня, Бел. Я разгадал твой секрет! Что ты обладаешь магией.

От страха у меня пересохло во рту. Я быстро-быстро принялась перебирать воспоминания тела, пытаться понять, не сжигают ли в этом мире ведьм на кострах или что-то подобное. Не сжигали. Да и вообще, маги не были в Эллиосе новостью. Тогда почему Ален так удивился? Я посмотрела на него большими перепуганными глазами, и он протянул руку, поглаживая меня по волосам, словно успокаивая дрожащую зверушку, попавшуюся в руки человеку.

– Почему ты боишься? Это недавно открылось, да? – мягко спросил Ален.

– Да… можно и так сказать, – неуверенно брякнула я.

– Редкий маг без специальных заклятий и ритуалов может исцелять. Этому учатся годами, и то не каждый может освоить. А ты сделала это просто так, неосознанно, не используя магию намеренно?

– Да я просто готовила, вот и все, – я пожала плечами. – Ну, и мне хотелось отплатить хозяйке таверны за добро, за то, что дала сухую одежду и позволила остаться на ночь. Сделать для нее и ее посетителей что-то особенное.

Ален подался вперед, понижая голос, глядя мне в глаза. Его слова звучали увлеченно, горяще, словно перед ним было чудо из чудес:

– Я читал о таком в старых книгах. Особые бытовые выплески целительской магии. Это очень редкий дар, Бел, редкий и ценный. Представь, каково это, иметь при себе человека, который может чашкой бульона вылечить тебя от смертельной раны, полученной в бою, или избавить от страшной лихорадки, принеся салатик?