Он протянул руку в пустоту, будто все еще пытался ухватить кого-то кончиками пальцев. Но потом со вздохом опустил голову. Встрепанные волосы затрепетали на ветру. Глядя вниз, на бурлящую реку, Ален глухо закончил:

– Я сам едва не утонул, пытаясь спасти ее, отыскать в воде. Но Милли исчезла бесследно. Даже тела не нашли.

– Ты не виноват, Ален, – я прижалась к нему со спины, обвивая руками.

Он повернулся ко мне, обнял в ответ.

– Я так долго бегал от прошлого. Жил в столице, не в силах вернуться и прийти на это место снова. И с Клодом тоже… – Ален тяжело вздохнул, чувствовалось, как напряжена каждая мышца в его теле, как ему почти физически больно от вины. – Закрывал в памяти, как низко с ним обошелся, когда мы были совсем мальчишками. А теперь он мстит мне.

– Мы справимся, – шепнула я и первая потянулась к губам Алена, чтобы коснуться их нежным поцелуем.

Элизабет обрадовалась, увидев меня. Она сразу бросила все дела, сняла светлый передник и ухватила за руку, чтобы утащить наверх. Там нашлось и печенье, и ароматный чай на травах. Я рассказала немного о жизни в замке у Алена, послушала последние новости в городе, но так и не смогла заговорить о Патрике.

– А что с Клодом, Бел? – потянувшись через низенький столик, Элизабет накрыла мою ладонь своей.

– Ничего, – вздохнула я, низко опустив голову. – Ален пытался поговорить с ним, надавить, но все без толку! Клод вцепился в ребенка, как клещ. Он знает, как отомстить мне. Да и считает меня плохой мамой, которая не даст Патрику достойной жизни. Мол, кухарка не может быть достойной матерью! То ли дело он, аристократ, чтоб ему…

В бессильной ярости я сжала пальцы, сминая ткань платья у себя на коленях. Элизабет подошла поближе, положив ладонь мне на плечо.

– Не переживай. Помнишь, я говорила тебе в прошлый раз, что у меня появился план? Но ты тогда уехала с Аленом.

– Прости, – поморщилась я, вспомнив об этом. – Я была в расстроенных чувствах, мало соображала и, если честно, не верила, что что-то можно сделать. И боялась злоупотреблять твоим гостеприимством. Хотела сначала устроиться, а потом…

Меня прервал звонкий подзатыльник. Я айкнула, потерев голову, а Элизабет грозно уперла руки в боки.

– Дурочка! Что за слова такие? Злоупотреблять, пф! – она встряхнула светлыми волосами.

– Так что ты придумала тогда? – я с надеждой подалась вперед.

Элизабет немного замялась. Она прошлась по комнате, на минуту замерла у окна.

– Есть у меня один… знакомый. Не слишком добропорядочный и дружный с законом, – усмехнулась Элизабет. – Разбойник, попросту говоря. Его шайка время от времени заваливается в таверну, вот и с главарем я хорошо знакома. Он, хоть и промышляет грязными делами, но человек неплохой. И может помочь выкрасть ребенка, если ему хорошо заплатить. Конечно, если я замолвлю за тебя словечко перед Адрианом.

– Адриан, значит. Мир тесен. Знаю я его, встречались пару раз, – улыбнулась я, вставая. – Но прости, Элизабет, это плохой вариант. Если мы украдем ребенка, это только озлобит Клода.

Ален говорил, что у него есть нужные связи. Вот только… судя по всему, такие же имелись и у Клода. По словам Алена, мой ненавистный муженек мог обеспечить себе чуть ли не встречу с самим королем! И подстроить ложное обвинение в убийстве Милли. Я не хотела даже думать, какую свинью с такими связями Клод мог подложить мне и Патрику. Ведь мы куда более уязвимы, чем высокородный лорд Ален Кэрин! А даже он боялся.

«Как я тогда могу надеяться на развод? Неужели верю, что связи Алена сработают, если связи Клода не хуже?» – полезли мрачные мысли.

Элизабет тем временем подошла ближе. Она взяла мои ладони в свои, заглядывая в глаза.

– И что ты собираешься делать?

– У Алена есть знакомые и при дворе, и в церковной верхушке. Он постарается подсуетиться, чтобы нас с Клодом развели. А уже тогда я буду полностью свободна от него. И пусть только попробует забрать у меня моего мальчика! – я решительно сжала ладони Элизабет. – Патрик должен расти в материнской заботе, а не с няньками, которым платят за то, чтобы они меняли ему пеленки и кормили по расписанию… Но пока слишком опасно лезть к Клоду. Неизвестно, что он может выкинуть.

Я со вздохом отвела взгляд. О, тогда нам и в голову не могло прийти, насколько Клод непредсказуем и опасен… Но вскоре мне довелось в этом убедиться. Ведь посидев еще часик у Элизабет, я вышла на улицу. И на меня тут же набросились двое мужчин в черных плащах с капюшонами. Я попыталась вырваться, но меня мгновенно скрутили. И зажав рот ладонью, потащили к темному экипажу.

Последнее, что я запомнила, прежде чем провалиться в темноту, – это то, как мне прижали ко рту и носу платок. Он пах травами, слишком резко, ярко, по-аптечному. Я дернулась, попытавшись вырваться. Ну, или хотя бы пнуть похитителя ногой. Но полутемный экипаж резко поплыл перед глазами, и я провалилась в темноту.

Сколько меня везли так бессознательной тушкой? Без понятия. Я очнулась в тесной каморке, лежа на мешках, сваленных в углу. Комнату освещал огарочек свечи, стоящей на одной из полок. Он освещал фигуру высокой женщины с тростью в руке. На чересчур тонких, даже с выразительными суставами пальцах поблескивали дорогие перстни. Волосы были убраны под темный головной убор, вместе со строгим платьем выдающий в незнакомке монахиню. Хотя держалась она гордо, как королева: как держать такую осанку, не проглотив жердь, – это еще вопрос.

Голова у меня гудела. Казалось, огрели по ней, а не просто дали травок подышать. Я потерла затылок, слабо приподымаясь на мешках.

– Кто Вы? – тихий стон сорвался с моих губ. – Где… куда меня притащили? Что это за чертово место?

Я собралась было встать, но меня тут же оглушило звонкой пощечиной. Так, что прямо села обратно. Кончики пальцев сами собой потянулись к губам. Нижнюю неприятно, коротко дергало. Все ясно. На пальцах осталась кровь. Это же нужно было так замахнуться женской рукой, чтобы разбить перстнями!

– Поаккуратнее со словами, дитя мое, – глаза незнакомки опасно сверкнули в свете свечи. – Ты в божьей обители. В монастыре, настоятельницей которого я являюсь. Меня зовут Полин, и лучше тебе быть послушной. Не упорствовать в своей дерзости.

– Я… я ничего не понимаю, – нахмурилась я.

В памяти начали пробиваться смутные отголоски. Похоже, там, в экипаже, я время от времени что-то слышала сквозь сон. Про матушку Полин и ее обитель, из которой так просто не сбежать.

Полин наклонилась ко мне. Ее спина осталась такой же прямой, как у куклы, которая лишь согнулась в талии.

– Со мной говорил твой муж, девочка, – строго отчеканила Полин, опираясь на трость с резной рукояткой. – Благородный лорд Клод Окнел. Он сказал мне, что ты вовсе отбилась от рук. Сбежала из дома и порочишь честь семьи, предаваясь блуду с кем попало. И это при том, что твоему ребенку нет и года, а ты уже позоришь его!

– Это неправда!

Мой звонкий вскрик, казалось, заполнил всю каморку, до последней паутинки под потолком. Щеки полыхнули румянцем. Я вскочила, оттолкнув Полин. И стало страшно от того, как недобро сверкнули ее глаза. Все ясно, мало кто позволял себе перечить этой стерве.

– А разве ты не живешь в доме лорда Кэрина? – Полин надменно изогнула бровь.

– Я у него работаю! Кухаркой! – я зло сощурилась, тяжело дыша от гнева и унижения.

– Леди, которая кашеварит на кухне? Ни за что не поверю, – Полин с презрительной улыбочкой покачала головой. – Скорее, греешь ему постель в плату за кров и пищу.

– Да с чего Вы взяли? – прошипела я.

«Еще не хватало, чтобы кто-то совал свой любопытный нос в наши отношения с Аленом! – фыркнула я про себя. – Ой. Кажется, я уже признала, что у нас с ним отношения?»

На мой вопрос Полин пожала плечами.

– Мордашка у тебя красивая, фигурка тоже все при себе – понятное дело, что распутствуешь и мужчин сбиваешь с пути истинного.