– Вот, держите, лорд Окнел, – стражник дал ему ключи. – Уверены, что пойдете одни? Этот парень уже не раз сопротивлялся, как зверь, нашим приходилось его… утихомиривать. Еще набросится.

От того, как стражник ухмыльнулся на слове «утихомиривать», у него холодок побежал по спине. Неужели Алена били или еще что похуже? Клод поежился, нервно сглотнув. Чтобы после гордо, с достоинством ответить:

– Не набросится. Я доверяю лорду Кэрину, как себе. Он спас жизнь мне и моему сыну.

Клод повернул ключ в замке. После возвратил стражнику. Он закрыл дверь за спиной. Клод шагнул в полутемную камеру, освещенную только одинокой свечей.

– Ален? Это я, Клод… Наверно, ты ждал Изабеллу, но ее не пропустили бы. Она по закону тебе никто: ни жена, ни невеста, ни родственница. Поэтому не положено.

Ален сидел на грубой деревянной лавке, совершенно разбитый. Опустив голову на ладони, закрыв глаза. В жизни наступил кошмар, которого он так долго боялся. Ален оказался в тюрьме по подозрению в убийстве Милли. Мало того, что его несправедливо обвинили в убийстве снова! Его сестра начала являться ему во снах. Живой! И рассказывать, что его вытащат. Кто? Ха-ха. Клод, который, наверняка, и навел на него дознавателей? Или какой-то другой враг, тайный, не открывающий своего лица? Если честно, было все равно. Не хотелось лишь разочаровываться в Клоде. Он и вправду оказался… хорошим человеком. На первый взгляд.

Ален вздохнул. К черту все! Он спас малыша Клода и Изабеллы не ради врага и соперника. А ради самой Изабеллы. Но в темноте камеры перед глазами часто вертелись воспоминания. О том, как с Клодом рука об руку сражались за младенца. Ален приподнял безучастно голову и тряхнул отросшими каштановыми волосами.

– Клод? Я и вправду тебя не ждал. Проходи. А кто ты мне по закону? – Ален усмехнулся. – Жена или невеста?

Его глаза сверкнули шутливо и лукаво.

Клод мрачно выдохнул, качая головой. Хотелось огрызнуться: «Враг твой верный, заклятый и дурной на всю голову, раз притащился сюда!» Но шутить настроения не было.

– А я человек, у которого достаточно денег и связей, чтобы сюда пробраться к тебе. Я уже не тот мальчишка, которого ты клевал в детстве, – Клод подошел ближе, садясь на деревянную лавку, бок о бок. – Ко мне приезжала Изабелла. Мы поговорили о тебе. Ты же понимаешь, что все это дело рук Ровенны? Она не простила тебе то, что ты… боролся за моего сына. Встал у нее на пути.

Клод переплел пальцы в замок, немного ссутулившись, глядя куда-то вдаль. По свече скатилась тяжелая капелька воска. Это напоминало о времени. Ведь рано или поздно всех пойманных убийц ждала казнь – таков закон королевства Эрлай.

Ален прищурился, окидывая Клода цепким взглядом. Он оделся неприметно: черный плащ, штаны, сапоги. Лишь из-под плаща виднелась белая рубашка. Щеголь! Только Клод мог заявиться в таком в тюрьму.

– Ровенна? – голос Алена выдал какую-то особую горечь. – А я слышал, как неподалеку от камеры стражники шептались, что ты там вел какое-то расследование насчет Милли. Давно еще начал под меня копать. Чтобы отправить на казнь. И что у тебя это удалось.

Ален скрипнул зубами. Его разрывало надвое. Не хотелось и бесцельно обидеть, но в то же время, если слухи – правда, если Клод просто морочил голову Ровенной, чтобы остаться чистеньким перед Изабеллой… о, это ужасно.

«Может, я ревную? – подумал Ален. – Ревную, что Бел приезжала к Клоду? Вдруг они… помирились? Хотя меня все равно повесят. Или казнят как-то иначе. Мне должно быть все равно…»

Клод резко повернулся, его глаза зло сощурились, сверкнув в слабом свете свечи.

– Ален! Я здесь ни при чем! Ты спас моего сына, мы боролись с Ровенной бок о бок! – оскорбленно выпалил Клод, поджимая пальцы, борясь с желанием встряхнуть, как дурного щенка за шкирку. – За такую магию, за ее темные делишки ей грозит минимум тюрьма. Естественно, она хочет отомстить! Но если ты мне не веришь, дело твое!

Клод взвился с лавки, проходясь по камере. Даже на секунду дернулся к двери, но остановился, тяжело дыша. Что-то не давало ему уйти. Может, потому что Клод не мог хлопнуть дверью, оставив Алена здесь, ждать смерти в полном одиночестве, без единой надежды на спасение?

Ален снова вздохнул. Обреченно, печально. Словно черная тень прошла по нему, махнула крылом, заставила сказать эти гневные слова. В которых не было ни капли правды. А действительно, чего это он? Ален встряхнул головой, словно отгоняя морок. И глухо проговорил:

– Прости, Клод. Я тебе верю. Просто сам не свой из-за обвинения в убийстве, которого не совершал. Наверное, самый смелый воин испугается позорной смерти?

– Ты прав.

Ален встал и прошелся бесцельно по камере, чуть хрустя пальцами. И уставился горящими глазами:

– Скажи, Клод, ты же ненавидел меня когда-то? Так сильно ненавидел, что хотел вызвать на дуэль, помериться силами, убить меня… Я не верю, что у тебя при себе нет парочки кинжалов. Может, сейчас сделаешь то же самое? Да, я безоружен, но это неважно. Сделай мне этот последний подарок, Клод. Сюда не зайдет стража, никто не услышит звуков дуэли. А ты… ты победишь меня. Обещаю. И твоим последним подарком для меня будет честная смерть. А не виселица или что-то подобное.

Клод резко перехватил за воротник рубашки, и без того потрепанной. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что Ален и правда сцеплялся с охраной. И хорошо, если единожды. Но это не повод жалеть идиота! Так что Клод со злости прижал лопатками к стене, еле держась, чтобы не приложить о нее дурной башкой. Вот и смерть будет. Пусть и не слишком честная.

– Ты совсем идиот? По-твоему, я пришел сюда, чтобы убить тебя? – прошипел Клод, гневно сверкая глазами. – А с охраной ты тоже за этим нарвался? Надеялся, что прирежут втихую, и не будет казни перед толпой?

Клод перехватил за подбородок кончиками пальцев, силой разворачивая лицо к свету. И недовольно тряхнул головой. Разбитая бровь, губа и синяк на скуле давали понять, что драка была эффектная. Изабелле это точно не понравится.

«Не-ет, сообщать ей я это точно не буду! – мысленно передернулся Клод. – Еще проклянет, подумав, что я! Мало ли, что могут эти попаданки!»

Ален гневно сверкнул глазами, пытаясь вывернуться из рук. Но Клод был силен, зараза. И не пускал!

«Значит, надо нарваться!» – с веселой бешеной яростью решил Ален.

Клод же парень горячий? Сила есть – ума не надо! Вон как затылком стукнул неплохо! Еще немного – и вправду подерутся, а может, повезет и прирежет!

– А что охрана? – нехорошо усмехнулся Ален, пытаясь прикусить пальцы Клода, держащие рубашку. – Идиоты непуганые! Конечно, я бросился на них. Вот только прирезать они не захотели! Все больше так… кулаками да ногами прикладывали.

Ален поморщился от боли в районе ребер. Его погибель была в том, что охрану предупредили, и пленника берегли до казни. Но Клод-то беречь не будет?

– Вот идиот…

– И еще нарвусь! – упрямо сверкнул Ален глазами, глядя на Клода настырным взглядом из-под растрепанной челки. – Может, повезет хоть в этот раз? Я не пойду на виселицу! Хочу погибнуть с честью в бою! Ты… Ты у меня в долгу за сына, Клод! Ты мне дашь такую возможность! Не хочешь дуэль, просто сам сделай со мной что-нибудь… Убей, как захочешь!

Тяжелое дыхание разносилось по всей камере. Ален извивался, пытаясь вырваться и вломить Клоду, чтобы он ответил на удар и понеслась драка.

Но тот сам резко размахнулся, чтобы утихомирить ударом в челюсть. Сильным, от всей души. Так, чтобы с ног, конечно, не сбить. Но пошатнуться заставить. Даже сам потряс рукой в воздухе. Драться Клод все-таки не привык, костяшки засаднило.

– А об Изабелле ты подумал? Решил напоследок подгадить, чтобы она считала меня не только сволочью, но еще и убийцей? Спешу тебя расстроить, мне уже плевать. Я на нее больше не претендую! – Клод почти с суеверным ужасом вскинул ладони, отходя на шаг, хотя ты вряд ли бы понял, откуда такие перемены. – Поберег бы себя хоть ради нее. Пока мы пытаемся тебя вытащить.