Клод копал под Алена. Каким мерзким это казалось сейчас! После того, как давний недруг, соперник, враг спас от тхереге в лесу. После того, как они спешили вдвоем, только бы вырвать Патрика из рук этой ведьмы Ровенны, пока не стало слишком поздно. После того, как Клод понял, что костьми ляжет, но не допустит, чтобы на шею невиновного набросили петлю!

Это раньше он был ослеплен яростью, соперничеством с Аленом. И Клод пытался нарыть побольше информации о гибели Милли Кэрин. Доказательств, что его враг к этому причастен! Вот только, чем дальше продвигалось личное расследование, тем яснее становилось, что Ален ни при чем к этому убийству. Ведь никакого убийства, возможно, и не было. А в городке в дне езды от столицы видели девушку, похожую на Милли.

Клод не сказал об этом Алену. Что толку обнадеживать понапрасну? Это могла быть просто похожая девка. А даже если… что мешало Милли переехать еще десять раз? Раз она за все это время не прислала брату ни единой весточки, значит, всерьез скрывалась.

Впрочем, сейчас Клоду было на это плевать! За шкирку притащит паршивку, но докажет, что Ален невиновен! Ведь этот человек был достоин того, чтобы позаботиться не только об Изабелле, но и о малыше Патрике… может, даже больше достоин, чем сам Клод? Он старался об этом не думать. На сердце все еще слегка саднило, стоило подумать о том, что сын может вырасти не здесь, в особняке Окнелов, а в другой семье, под опекой чужого мужчины.

«Но если Ален так самоотверженно бросился спасать малыша, может, не такой он уже и чужой?» – мелькнула предательская мысль.

Клод отогнал ее. Он набросил плащ на плечи, схватил ножны с мечом и сбежал вниз по лестнице. Там уже оседлали коня, самого резвого и выносливого. Впереди была долгая дорога, а стоило поторопиться!

***

Ален уже ни на что не надеялся. Он сидел на грубой деревянной лавке, привалившись спиной к сырому камню. Тот был настолько шероховатым, что это чувствовалось даже через одежду.

Ален уже начал привыкать к зябким мурашкам, не сходившим с кожи. Ему не повезло, чувствительному по жизни. Тело то и дело прошивало мелкой дрожью. И одному небу известно, как он до сих пор не расхворался от холода и сырости: наверно, давал о себе знать молодой крепкий организм.

Впрочем, Ален уже ничего не замечал. Он сидел, безвольно откинувшись затылком на каменную стену. Под сомкнутыми веками мелькали картинки: Изабелла, ее улыбка, сияющие карие глаза, когда они привезли Патрика. Что ж, хотя бы малыша Ален ей вернул. Он вздохнул, болезненно жмурясь. Сердце сжималось от одной мысли, что больше не увидит Изабеллу. Или увидит? Если она прошмыгнет на площадь, где его казнят за убийство, которого не совершал.

В коридоре раздались шаги. Зазвякали ключи, зашерудел замок. Дверь открылась нараспашку. Ален сощурился от света, упавшего из коридора: за спиной стражника горел факел на стене.

– Лорд Кэрин, на выход!

– Неужели уже назначили суд? – нахмурившись, Ален встал.

Допросы давно зашли в тупик. Так что Ален сразу заподозрил, что поведут его не к дознавателю.

– Так это… отпускают Вас, господин, – замялся стражник, опуская взгляд.

Явно вмиг забыл, как еще вчера рявкал, принося скудную трапезу. Ну, конечно! Одно дело – пленник и преступник, другое – благородный лорд на свободе. Вот только Ален нахмурился, не понимая, как такое могло произойти, что с него сняли обвинения.

Стражник провел его к выходу. Едва Ален оказался на улице, под теплыми лучами солнца, на него налетела невысокая девушка с кудрявыми каштановыми волосами. Он машинально придержал ее за талию, когда она повисла у него на шее. Как всегда делал, когда они были еще детьми.

– Милли?! – охнул Ален, отстранившись. – Я… все… все думали, что ты погибла! Да меня чуть не казнили за то, что якобы убил тебя!

– Я знаю, – Милли опустила взгляд. – Потому я и приехала.

Они отошли дальше, под сень деревьев. Было видно, что Милли непросто говорить. Она достала вышитый платочек, комкая его в руках.

– Клянусь, я не знала, что ты в опасности! В тот день, когда мы поругались из-за моего избранника, я упала в реку, – нервничая и запинаясь, Милли начала свой рассказ. – Меня спасла бабка-знахарка, живущая гораздо ниже по течению. И я подумала, что… наверно, неплохо вот так исчезнуть, начать новую жизнь? Мне так хотелось приключений! А еще я жутко на тебя злилась. Так что разыскала своего возлюбленного и уехала вместе с ним далеко-далеко. Куда не доходили даже слухи о том, что творится в столице и ее окрестностях. Вот только ты оказался прав. Мой любимый-единственный был не в восторге от такой спутницы жизни… ведь у меня больше не осталось ни денег, ни знаменитой фамилии. Замуж меня так никто и не позвал. И мы быстро разбежались. Мне было стыдно вернуться домой! Я начала скитаться, переезжать из города в город, чтобы найти работу и как-то прокормиться. А потом… меня нашел лорд Клод Окнел и сказал, что ты в опасности. Я не могла не приехать! Ты простишь меня за ложь, Ален? Сначала я сильно злилась, а потом не могла показаться на глаза от стыда. Я пойму, если ты не захочешь меня больше видеть. Главное, что все теперь знают, что Милли Кэрин жива, что ты невиновен.

Милли остановилась, низко склонив голову. Даже съежилась в ожидании, что скажет Ален. А он сгреб ее в охапку, крепко обнимая.

– Что ты говоришь такое? Как я могу оттолкнуть тебя?! Ты же моя родная сестра! Столько времени я горевал и винил себя! Прости меня, Милли. Видно, я не мог показать, как сильно ты дорога мне, раз ты стыдилась вернуться домой. Но мы по-прежнему брат и сестра. И я так счастлив, что ты жива! – воскликнул Ален, отрывая ее от земли и кружа в воздухе. – Поехали скорее! Мне нужно тебя кое с кем познакомить. С одной… девушкой. Которая, возможно, скоро станет леди Кэрин и хозяйкой в моем доме.

***

Я пекла булочки, когда ко мне прибежал слуга и сказал, что Ален ждет меня в саду. Где хочет поговорить и сказать мне что-то важное. Мои руки предательски затряслись, и я уронила булочку на стол. Она покатилась по гладкой поверхности, но я успела ее поймать.

Я вспомнила, как Клод выполнил свое обещание. Как вернул Алена в замок в сохранности, но не совсем в целости: при задержании его все-таки потрепали. Как таскался вокруг с лекарем, будто бабка с молитвами. И даже не дал времени нам побыть вместе. Лекарь уложил Алена спать, перевязанного, напоенного лечебным отваром.

Я хотела было просидеть у постели всю ночь, но Патрик плохо спал. Поэтому у меня не получилось оторваться от сына, хотя я всей душой рвалась к больному избитому Алену. А что было после? Пришел рассвет. И я уснула на пару часов. Когда проснулась, первым делом побежала к Алену. Но больного и след простыл. Слуги сообщили, что он поехал по делам. Вот я и решила дождаться Алена, чтобы поговорить. И заодно решила испечь булочки. Может, мое волшебство снова сработает? И я вылечу Алена?

Когда он позвал меня в сад, я воспрянула духом. Сняла фартук, огладила простое домашнее платье, посокрушавшись, что не успею переодеться в нарядное. Схватила со стола блюдо. Положила на него несколько булочек и отправилась к Алену.

Сад встретил меня сочной зеленью подстриженных кустов, дивными ароматами цветов и улыбкой Алена. Он выглядел уставшим, но завидев меня, раскрыл объятия:

– Изабелла! Иди ко мне, моя девочка! Я так по тебе скучал!

Я поставила блюдо с булочками на первую ближайшую скамейку и буквально полетела в его объятия. А потом меня как прорвало. Я всхлипывала, уткнувшись в рубашку Алена, обнимая его так крепко за шею, что едва не задушила.

– Тише, тише, все позади! – утешал меня Ален, слегка отстранив от себя.

– Тебе больно! – я коснулась синяка на скуле и шмыгнула носом.

Ален улыбнулся, нежно погладив по щеке.

– Пустяки. Это царапины и синяки. Их много, но… до свадьбы заживет. Я надеюсь! – Ален хитро подмигнул мне, и я застыла недвижимая.

– До чьей свадьбы? – дрожащим голосом уточнила я.