— Аун Сан, давай жми! — поддерживали зрители воспрянувшего духом парня. И тут Тхун Ин, не помня себя от волнения, ринулся вперед:

— Твей Мей! Держись! Не сдавайся!

Вдохновленная ободряющим голосом Тхун Ина, девушка распрямилась и, отразив удары Аун Сана, снова перешла в наступление.

— Молодец, Твей Мей! Так его! Вперед! — захлопал в ладоши Тхун Ин. Он так горячо желал победы Твей Мей, что У Аун Бан невольно улыбнулся.

Не выдержав натиска, Аун Сан снова стал отступать.

— Аун Сан! Не сдавайся! Эх ты, слабак! — послышались разочарованные голоса.

У Аун Бан был доволен своей ученицей. Пока она, конечно, старается для Тхун Ина. Хочет понравиться ему, но так или иначе, толк из нее выйдет. Пот крупными каплями стекал по спине Аун Сана. Мужская рубашка, которую Твей Мей надела вместо блузки, тоже взмокла. Черные шанские штаны и волосы, собранные в тугой пучок, делали ее похожей на парня. Да и сам поединок можно было принять за представление бродячих актеров.

Наблюдая за поединком, Тхун Ин наслаждался красотой Твей Мей, теперь безраздельно владевшей его сердцем.

— Молодец, Твей Мей, — закричал он, увидев, что Аун Сан, не выдержав натиска, снова отступает. В его голосе слышался такой восторг, что крестьяне, стоявшие рядом, невольно посмотрели в его сторону. И откуда только у этой девчонки такая настойчивость?!

— Закончить бой! — приказал У Аун Бан. Но противники словно не слышали слов своего учителя и продолжали сражение.

— Вы что, оглохли! Немедленно прекратить! — рассвирепел У Аун Бан, видя, что дело может кончиться плохо.

Аун Сан, пошатываясь, побрел прочь и, отойдя на почтительное расстояние, тяжело опустился на землю. Тхун Ин в мгновение ока очутился подле Твей Мей.

— Ты просто молодец! Сегодня ты меня удивила! — с восхищением произнес он. Девушка была счастлива.

— Ты устала. Может быть, принести водички?

— Нет, спасибо. Я не устала, — ответила девушка, радостно улыбаясь.

— Из тебя получится хороший боец. На такого в бою положиться можно.

Она сияла, гордая его похвалой.

— Вызывается следующая пара — Пхоу Ин и Чо Хла, — скомандовал У Аун Бан.

Тхун Ин и Твей Мей направились к сторожке. Девушка бросила нож на пол, взяла ковш и зачерпнула воды.

— Сказала бы мне, что хочешь пить, я бы принес…

— Спасибо тебе за заботу. Я очень рада, — ответила она и устало плюхнулась на циновку. Тхун Ин присел рядом. Мысли его путались. Девушка влекла его все больше и больше, и у него не хватало сил сдерживать свои чувства.

Твей Мей, опрокинувшись навзничь, сладко потянулась.

— Ты здорово устала, Твей Мей, — мягко сказал Тхун Ин, вглядываясь в лицо девушки, освещенное слабым светом коптилки.

— Конечно, устала. Легко ли сражаться с мужчиной? Когда войдешь в азарт, усталости не замечаешь, я только сейчас почувствовала, что устала до изнеможения.

С поляны доносился звон клинков, слышались возгласы болельщиков. Тхун Ин сидел рядом с Твей Мей и любовался ее длинными ресницами, прямым носом, слегка подрагивающими губами. «Почему никогда прежде я не замечал этого? — спрашивал он себя, но ответа не находил. — Она очень хороша, очень», — мысленно повторял он вновь и вновь. Через открытую дверь Тхун Ин смотрел вдаль. Внешне он был спокоен, но в душе у него бушевала буря. Он пребывал в полной растерянности, принял было решение, но тотчас отверг его.

Тхун Ин взглянул на Твей Мей. Она прерывисто дышала. Он приблизил к ней свое лицо.

— Тхун Ин, — прошептала Твей Мей.

От неожиданности Тхун Ин вздрогнул. Девушка приоткрыла глаза.

— Я не знала, что ты так близко, — сказала она, — что ты так внимательно меня разглядываешь? Разве никогда не видел?

Тхун Ин взглянул на Твей Мей, прислушался к ее прерывистому дыханию. Он совсем низко склонился над ней и почти физически ощутил ее трепетно вздымавшуюся грудь. Тхун Ин смущенно отпрянул в сторону, словно его застали на месте преступления. Твей Мей стремительно вскочила с циновки и села.

— Что с тобой, Тхун Ин? — спросила она. — Тебя что-то тревожит?

— С чего ты взяла, — ответил Тхун Ин, принимая непринужденный вид, будто в действительности ничего не произошло.

— Я знаю, ты боишься Эй Хмьин.

— Никого я не боюсь, — ответил он, словно провинившийся ребенок.

— Тхун Ин, я не маленькая, все прекрасно вижу и понимаю.

— Не боюсь, — повторил он вдруг уже более решительно. — Никого и ничего. Мне просто жаль Эй Хмьин. А ты дерешься мастерски. С тобой вместе не страшно и в бой идти.

— Спасибо. Ты меня совсем захвалил. Я бы хотела, если доведется сразиться с противником, чтобы ты был рядом со мной.

— Я обещаю тебе быть рядом, Твей Мей.

Тем временем занятия кончились, и У Аун Бан в окружении своих учеников направлялся к сторожке.

Заслышав их голоса совсем рядом, Тхун Ин и Твей Мей непроизвольно отпрянули друг от друга.

— Ну, Твей Мей, здорово устала? — спросил У Аун Бан, переступая порог сторожки.

— Устала, конечно, но полежала немного, и вся усталость прошла.

— Необходимо вырабатывать в себе физическую силу. Это очень важно. Надо много ходить. По утрам прыгать через веревку. Это укрепляет мышцы ног и рук и способствует выносливости.

— Хорошо, дядя Аун Бан.

— Выносливость надо воспитывать в себе постоянно. Можно отлично владеть ножом или копьем, но если ты не вынослив, ни за что не сможешь победить противника. Так что тренируйтесь, — сказал У Аун Бан, обращаясь к своим ученикам.

Покурив и отдохнув немного, люди стали расходиться по домам. Твей Мей ушла вместе со всеми.

— Да, удивила меня Твей Мей. Никогда бы не подумал, что она такая отчаянная, — сказал У Аун Бан, когда они остались вдвоем с сыном.

Тхун Ин молча посмотрел вслед Твей Мей и вздохнул.

— Ты что молчишь? Она тебе нравится?

— Нравится, отец, и даже очень.

— Вот и прекрасно, — обрадовался У Аун Бан и сразу же переменил тему разговора. — Необходимо поскорее закончить уборку и запастись рисом. А то начнется кутерьма, тогда не до этого будет. А без риса и с голоду помереть недолго.

— На другом поле тоже пора начинать уборку. Там рис уже созрел. Самое время приступать к уборке.

— Ты прав. Приготовь волов. Я немного отдохну и пойду молотить рис. А ты поспи и на рассвете приступай к уборке.

— Хорошо, отец.

Не успел он запрячь волов, как отец снова к нему подошел.

— Ступай спать. Я сам управлюсь, — сказал он и взял вожжи.

Тхун Ин вернулся в сторожку и улегся на циновку. Но сон не шел. Перед его мысленным взором поочередно возникали Твей Мей и Эй Хмьин. Он очень сожалел о том, что не знал раньше, как отважна эта красивая девушка. Ведь недаром перед ней не мог устоять ни один парень. Но в то же время ему было жаль Эй Хмьин: он клялся ей в вечной любви и не мог изменить своему слову.

В курятнике рядом со сторожкой пропел петух. «Уже полночь, а я еще не сомкнул глаз, — подумал Тхун Ин, — надо во что бы то ни стало заснуть, а то завтра не смогу работать». Он закрыл глаза, но еще долго ворочался с боку на бок, обуреваемый сомнениями и тревогой.

На току какой-то паренек хлыстом погонял пару волов, лениво шагавших по кругу. Животные тащили за собой катки, отделявшие зерно от соломы. Волы то и дело тыкали морду в солому, но предусмотрительные хозяева надевали им бамбуковые намордники, дабы уберечь от соблазна полакомиться свежим рисом.

Темное ночное небо было усыпано серебряными звездами. Едва народившийся месяц освещал землю сумрачным белым светом. Неподалеку от тока, где шла молотьба, Ко Со Твей наставлял своего ученика:

— Вот, смотри, как заряжается винтовка. Открываешь затвор, закладываешь в него патрон, закрываешь и целишься. Теперь остается пальцем взвести курок и выстрелить. Ничего мудреного в этом нет.

— Ну-ка, Со Аун Ньюн, попробуй теперь ты, — сказал Ко Со Твей другому парню, протягивая ему ружье.