Со Аун Ньюн точно выполнил указания учителя и взял на прицел соломенное чучело.

— Хорошо. Целься прямо в сердце. Вообрази, что перед тобой английский генерал-губернатор. Готов? Огонь! — скомандовал Ко Со Твей. Со Аун Ньюн нажал курок. Послышался сухой щелчок. Чтобы сберечь патроны, ружье заряжали стреляными гильзами.

— Молодец, Со Аун Ньюн. А теперь передай ружье следующему. Со Твей Поу, иди сюда. Покажи-ка, на что ты способен.

Парень с трубкой во рту приблизился к Ко Со Твею.

— Ты понял все, что я объяснял?

— Понял.

— Тогда действуй. И когда целишься, обязательно думай, что перед тобой английский генерал-губернатор, тогда ни за что не промахнешься.

— Ладно.

— Открой затвор, вложи патрон, закрой затвор. Теперь возьми генерал-губернатора на мушку.

Парень все проделал отлично.

— Молодцы, ребята, я вами доволен. Надо только, чтобы вас было побольше. Тогда все будет в порядке.

— Мы постараемся, — ответил за всех Со Аун Ньюн, — поговорим с друзьями. У меня к тебе есть вопрос, Ко Со Твей. Вот ты научил нас стрелять. Это, конечно, дело нужное. А где мы возьмем оружие? Жизнь может так повернуться, что уже завтра придется защищаться от полицейских и солдат.

Ко Со Твей улыбнулся.

— Ты совершенно прав, Со Аун Ньюн. Я давно ждал от вас такого вопроса. Оружие достать будет не трудно.

— Где же?

— Винтовки полицейских и солдат станут нашими.

— Ты все шутишь, Ко Со Твей, — разочарованно протянул Со Аун Ньюн.

— Ты меня не понял. В первом же бою мы завоюем по меньшей мере пять винтовок.

— Да кто же их нам даст?

— Никто. Мы завладеем ими силой.

— А каким образом? Они вооружены до зубов, а у нас всего одно ружье.

— Неужели стрела из твоего лука, настигающая даже обезьяну на дереве, не сможет уложить полицейского или солдата?

— Уложит, — уверенно ответил Со Аун Ньюн.

— Главное, чтобы винтовка попала в руки отважного бойца. — Ко Со Твей достал свою трубку, набил ее табаком и раскурил. — Со Маун Та, ты заканчивай работу в поле, а я пойду посплю. Что-то очень я устал нынче.

До деревни было около полумили. Теперь, когда он был свободен от всех дел, его мысли снова перенеслись к Но Тейн Хла. Сегодня утром он, как обычно, пошел на поляну у монастыря в надежде повидать ее там, но там ее не оказалось. Подгоняемый нетерпением поскорее встретиться с Но Тейн Хла, он не заметил, как очутился возле ее дома. Однако поговорить с ней, как всегда, оказалось невозможно. Подав на подносе чай, бетель и сигареты, девушка удалилась и уже не появлялась в комнате, где Ко Со Твей беседовал с ее отцом. По мере того как росло и крепло его чувство к девушке, все более необоримыми становились желание и необходимость постоянно видеть ее.

— Откуда идешь, ветеран? — Ко Со Твей вздрогнул от неожиданности. Перед ним стоял Со Аун Бвин.

— Это ты?! А сам-то куда в такую рань путь держишь? Почему тебе не спится?

— Хочу посмотреть, попалась ли рыба в бредень.

— Это ночью-то?

— А тебе что не спится?

— Возвращаюсь с поля. Помогал Со Маун Та.

— С ружьем на плече помогал?

— Я с ним не только ночью, но и днем не расстаюсь.

— Что ж, наверное, есть причина; ну и вкусной же олениной ты меня угощал. Заходи — я свеженького тодди приготовлю.

— Ладно, заскочу.

— Я тебе покрепче приготовлю.

— Не надо. Утром крепкое пить вроде бы ни к чему. Лучше припаси чего-нибудь послаще.

— Странный ты какой-то. Вроде бы из солдат, а крепкого не любишь? Полицейские, например, всегда требуют чего-нибудь покрепче.

Придя домой, Ко Со Твей улегся на циновку, но уснуть не мог, мечты о Но Тейн Хла бередили ему душу. Три дня он удерживался от соблазна отправиться на заветную поляну, на четвертый день все-таки поддался ему. Тем более что у него был повод выпить тодди.

Поднялся он на рассвете, наскоро умылся и отправился к монастырю. Над полями висел густой туман. Выпавшая ночью роса крупными, тяжелыми каплями скатывалась с крыш домов и деревьев — можно было подумать, что начинается дождь. Отойдя совсем немного от дома, Ко Со Твей увидел вдалеке спускающуюся с холма Но Тейн Хла с корзиной на голове.

— Ты что сегодня так рано? — спросил он, поравнявшись с девушкой.

— Вовсе не рано. Это вам так кажется. Какой сегодня густой туман. — Впервые за все время их знакомства Но Тейн Хла охотно поддержала беседу.

— Давай я помогу тебе набрать цветов.

— Вы опоздали. Я уже набрала.

Глубокое, откровенное разочарование отразилось на лице Ко Со Твея.

— И ты приходишь сюда каждый день?

— Да, каждый…

— А почему же я тебя не видел?

— Я прихожу каждый день в монастырь, а цветы собираю лишь иногда, — отвечала девушка на ходу.

— Погоди, Но Тейн Хла, что же ты так торопишься?

— Мне некогда. Дома много дел, — сказала она и убежала.

С грустью смотрел Ко Со Твей ей вслед, пока она не скрылась из виду.

— А, пришел, Ко Со Твей. Ну входи, входи, ветеран, — радушно приветствовал гостя Со Аун Бвин, сидевший на бамбуковом полу своей хижины.

— Угощайся. Сок только сейчас собрали. Свежайший.

— А как насчет спиртного?

— Что с тобой? Неужто выпить захотелось?

— Да нет. Я просто так.

— Вообще-то пальмы — собственность настоятеля монастыря. Он не разрешает готовить спиртные напитки, но я его не слушаю, отношу плоды домой, там приготовляю, а потом продаю потихоньку.

— Ты мне говорил, что поишь полицейских.

— Полицейские приходят, старший лесничий приходит и выпивают все до капли.

— Они тебе платят?

— Жди от них платы! Конечно, пьют даром. Мало того, если вдоволь не напьются, еще обругают как следует.

— Но это же несправедливо! Какое они имеют право покушаться на чужое добро. Это же государственные служащие, а ведут себя как грабители.

— Ха-ха! Государственные служащие! Как только эти «служащие» появляются в деревне, все, начиная со старосты, норовят спрятаться под лавку.

— Это почему же?

— Они хватают все, что под руку попадает, — кур, яйца, спиртное. Причем о плате мы даже не заикаемся. Дело дошло до того, что однажды начальник департамента лесов потребовал женщину.

— А что, у вас в деревне есть женщины легкого поведения?

— Нет, конечно.

— Как же вы вышли из положения?

— Начальник сам подсказал. У нас в деревне арестовали одного крестьянина за порубку казенного леса, так он пообещал отпустить крестьянина, если жена его согласится провести с ним ночь.

— Вот мерзавцы!

— Еще какие! А после того как начальник добился своего, этот несчастный все равно домой не вернулся. Его осудили на несколько лет тюремного заключения. Вот какие дела у нас творятся.

— Староста Со Я Чо разве безропотно выполняет все прихоти начальства?

— То, что я тебе рассказал, случилось еще при его отце. А Со Я Чо на начальников внимания не обращает и никого не боится.

После всего услышанного чувство уважения к старосте деревни упрочилось еще больше.

Выпив кружку тодди, Ко Со Твей отправился домой. Рассказ Со Аун Бвина весь день не выходил у него из головы. Он даже не мог себе представить, что подобная подлость возможна.

После обеда внезапно появился Поу Ни.

— Что случилось? — встревожился Ко Со Твей.

— Ко Хла Саун послал сказать, что сегодня состоится совет, — едва переводя дыхание, сообщил Поу Ни.

— Где? Опять в саду Ко Нан Чо?

— Нет. В доме У Па Ни в деревне Кайншоджи.

— Пойдем вместе?

— Пошли.

Как некстати это! Завтра утром Ко Со Твей намеревался встретиться с Но Тейн Хла и сказать ей о своей любви.

— По дороге заскочим в сторожку к Со Маун Та. Надо дать ему кое-какие указания.

Разговор с Со Маун Та длился минут тридцать. До деревни Кайншоджи они добрались только к вечеру. Кайншоджи притаилась в глубине леса, в стороне от дороги и от других деревень. Здесь жили в основном шаны. С ними Ко Нан Чо хорошо ладил. «Вопрос, видимо, очень важный, раз выбрали для встречи такое глухое место», — думал Ко Со Твей.