Уже близился полдень. Солдаты, обходя стороной встречавшиеся на пути деревни, быстрым маршем приближались к Муэйни, где, по их сведениям, находился У Шве Тейн.

Ворвавшись в деревню, они окружили дом У Шве Тейна. Поняв, что он оказался в ловушке, У Шве Тейн выскочил в окно, держа наготове двустволку. Солдаты открыли по нему шквальный огонь. Лавируя между деревьями, У Шве Тейн пытался вырваться из окружения. Но на краю деревни его все-таки настигла пуля. Встревоженные оружейной стрельбой, жители в панике убегали из деревни. Солдаты стреляли им вслед. Многие женщины и дети пали убитыми. Всех до единого оставшихся в живых мужчин арестовали.

Завидев солдат, Ун Ту Хан стал подавать тревожные сигналы ударами в гонг. Эй Лоун, которая вскоре должна была рожать, сразу же поняла, что пробил час сражения и ей предстоит разлука с мужем. Она безутешно плакала.

— Успокойся, Эй Лоун, — уговаривал ее Ун Ту Хан. — Сегодня мы наконец разочтемся с негодяями, убившими твоего отца. — Собрав людей, он поспешил в сторону Муэйни.

Солдаты, пробыв в Муэйни не более часа, двинулись в обратный путь. В небольшом лесу между деревнями Муэйни и Ушикоун произошло сражение между отрядом повстанцев и правительственными войсками. Ун Ту Хан встретил врага отравленными стрелами и копьями, враг ответил ему мощными оружейными залпами. Пренебрегая свистевшими вокруг него пулями, Ун Ту Хан благословлял священное масло, которое, по его мнению, должно было уберечь его от рокового конца, но, распознав в нем предводителя повстанцев, солдаты весь огонь сосредоточили на нем, и, едва сделав первый шаг по бревну, перекинутому через ручей, он упал, как подкошенный. После гибели командира чины полностью утратили боеспособность и рассеялись по густым лесным зарослям.

На подступах к Вачауну, у реки Нгамоуэй, солдат поджидал отряд У Аун Бана и Ко Шве Чо. Он состоял из галонов трех деревень: Вачаун, Чозо и Юати. И снова завязался бой. На сей раз солдаты встретили более организованное противодействие повстанцев и вынуждены были занять оборону. День выдался пасмурный, тучи сгустились и медленно поползли вниз. Начался дождь. Галоны во главе с У Аун Баном, Ко Шве Чо и Ко Нан Чо сражались, как львы, но силы были явно неравными.

— Поглядите-ка, староста У Пхоу Шан! — поразился У Аун Бан, указывая на человека в индийской военной форме.

— Значит, это он привел солдат. Стреляйте в него! — крикнул возбужденный Ко Шве Чо. Тхун Ин стал целиться в У Пхоу Шана из двустволки. У Аун Бан, размахивая тесаком, устремился вперед. Но до зубов вооруженные солдаты встретили их таким сокрушительным огнем, что невозможно было поднять голову. Неожиданно Ко Нан Чо уложил одного из шотландских стрелков. Воспрянувшие духом галоны снова ринулись в атаку, но, потеряв несколько человек убитыми и ранеными, вынуждены были отступить. Как раз в этот момент к ним прибыло подкрепление: отряды шанов, каренов и бирманцев во главе с Ко Со Твеем и Ко Хла Сауном. Бой разгорелся с новой силой.

— Вперед! — командовал Ко Со Твей, вступая в рукопашную схватку. — Отнять у солдат винтовки!

Невзирая на сильный огонь, галоны последовали его примеру и стали энергично теснить врага, заставив его искать прибежище в деревне Ушикоун. Внезапно небо снова затянулось тучами, стало темно, как в сумерки, и вскоре хлынул дождь. Плотная водяная стена разделяла противников. Бой прекратился. Галоны укрылись в сторожках, разбросанных по полям. Бойцы получили небольшую передышку, а руководители — возможность обсудить результаты минувшего дня и планы на будущее.

— Почему не прибыл отряд Ко Чо Та из деревни Оунхнепин? — недоумевал У Аун Бан.

— Они, наверное, не знают, что солдаты направились сюда, — предположил Тхун Ин.

— Разве там не было слышно выстрелов? — возразил Ко Шве Чо.

— И из Муэйни никого не было. Уж не случилось ли чего-нибудь с У Шве Тейном.

— Отряд Ун Ту Хана тоже куда-то запропастился, — с тревогой сказал Ко Со Твей.

— Прибудет помощь или нет, а завтра снова в бой! — решительно заключил У Аун Бан.

Ливень не прекращался всю ночь. Галоны поужинали огурцами и тыквой, росшими поблизости на поле. Окопавшиеся в деревне солдаты — курами и рисом.

К рассвету дождь прекратился. Отдохнувшие за ночь галоны рвались в бой. У Аун Бан повел их в деревню окольным путем, намереваясь застигнуть солдат врасплох. Вокруг стояла мертвая тишина. Лишь изредка то тут, то там раздавался одинокий лай собак.

— Осторожно, они где-нибудь неподалеку наверняка устроили засаду, — предупредил У Аун Бан.

В деревне не было заметно никакого движения.

— Давай я пальну, — предложил Ко Со Твей, обращаясь к У Аун Бану.

— Стреляй, — согласился тот.

Выстрел только распугал ворон. Войдя в деревню, галоны ни одного солдата там не обнаружили.

— Когда же они улизнули? — удивился У Аун Бан.

— Ночью, наверно, — сказал Ко Шве Чо.

Руководители галонов, наскоро посовещавшись, решили противника не преследовать, а дать бойцам передышку. Пока готовили еду, в деревню пришли двое чинов из разбитого отряда Ун Ту Хана. Они рассказали о бое, который принял отряд, и о геройской гибели Ун Ту Хана. Вскоре из Муэйни вернулись Тхун Ин с одним бойцом, ходившие на разведку. Они принесли печальную весть о трагической гибели У Шве Тейна — самого опытного руководителя крестьянского движения волости. Смерть У Шве Тейна была невосполнимой потерей для галонов, которые совсем пали духом, поняв, что священное масло не в силах уберечь их от пуль. Этот день был последним боевым днем отряда галонов волости Пхаунджи.

В Ушикоун стали постепенно возвращаться из леса жители.

Крестьяне прочих деревень разбрелись по домам, и собрать их снова было уже невозможно. Руководителям не оставалось ничего иного, как самим вернуться в родные места.

Ко Со Твей поспешил в Поутиннье, где жила Но Тейн Хла. Здесь было тихо. Тревожные события, как бы нарочно, обошли эту деревню стороной.

— А, Ко Со Твей! Входи, входи! — встретил его Со Я Чо с преувеличенным радушием. — Я слышал вчера, кое-кто из нашей деревни тоже участвовал в схватке с солдатами. Ну и как? Успешно?

— Да, галоны сражались отважно, но ночью солдаты куда-то исчезли, — коротко ответил Ко Со Твей.

— Значит, удрали солдаты? — допытывался староста.

Ко Со Твею не хотелось возвращаться к этой теме. Не видя Но Тейн Хла, он встревоженно оглядывался по сторонам. Был уже вечер, Со Я Чо приготовил чай.

— А где же Но Тейн Хла? — не удержался Ко Со Твей.

— Но Тейн Хла? — ответил после некоторой паузы староста. — Она ушла в гости в деревню Чаунпанкоун. Сегодня я дома один. — Но на сей раз Ко Со Твей старосте не поверил. Он знал, Но Тейн Хла одна никогда не выходила за околицу.

Неожиданно за спиной Ко Со Твея кто-то скомандовал:

— Не двигаться! Стрелять буду!

Он удивленно обернулся и увидел в дверях начальника полиции с пистолетом в руках. Бросив взгляд на улицу, Ко Со Твей понял, что дом окружен.

— Что ж, твоя взяла, Со Я Чо. Обманул ты меня.

Староста ухмыльнулся.

— Смеется тот, кто смеется последний. А я-то тебе поверил. Думал — тебе дороги твой народ и твоя родина. Думал — ты не из тех, кто продался англичанам. К сожалению, я ошибся. Что ж, придется расплачиваться за свою легковерность.

В деревне начались повальные обыски. Многих галонов арестовали. Со Маун Та бежал в Кайншоджи, прихватив с собой двустволку Ко Со Твея. Здесь же нашли убежище Ко Хла Саун и Поу Ни. Со Маун Та сообщил им об аресте Ко Со Твея.

— Он слишком доверился старосте, и все из-за Но Тейн Хла. Она вскружила ему голову. Да разве Со Я Чо согласился бы когда-нибудь на их брак? — сокрушался Со Маун Та.

— Сочтемся как-нибудь и с этим негодяем, — уверенно проговорил Поу Ни.

Примчавшиеся из деревни, где обитали моны, два парня рассказали о том, что ночью там произошел бой и в этом бою погиб Ко Со Маун. Деревня солдатами сожжена дотла, жители разбежались.