Я хотела вытереть кровь с разбитой губы Ролана, но она спеклась.

— Вы с животными дрались? У тебя ужасные царапины на щеке.

— Так и есть, мы те еще звери!

Ролан завыл как настоящий волк. Это вызвало у меня восхищение. Зря раньше я обзывала его дворнягой.

— Пойдем быстрее, я домой хочу, — попросила я его.

— Смотри, какая луна. Может, прогуляемся?

— В другой раз.

— В другой, так в другой. Я напомню.

Ролан сделал колесо, чем удивил меня еще больше. Роберта захлопала в ладоши, а пар

ни весело закричали.

Вальтер дал следующее задание: выпавшие страницы вставить обратно, отвалившиеся корешки приклеить. Я слушала его внимательно и вместе с тем боялась, что он отругает меня за вчерашнюю халтурную работу, но он ни слова не сказал.

Работа оказалась такой же скучной. Сухие корешки не желали приклеиваться, а если удавалось, то книга выглядела неопрятной. Желтые страницы, до которых даже было страшно прикасаться, легко рвались. Мне становилось жалко и книги и самого Вальтера. Он точно после моего варварства будет плакать кровавыми слезами.

Неожиданно в одиннадцать Вальтер пригласил на чай. Я зашла во вторую комнату. Посередине стоял кофейный столик и диваны. На полу расстелен ковер, у стен находились деревянные бочки, в которых росли огромные цветы, обвивающие полки и картины. Эта комната в отличие от моей была намного приветливее. Даже сам Вальтер преобразился. Теперь он меньше похож на меланхоличного поэта и напоминал уставшего человека.

На столике стояли дымящийся чайник и чашки. Вальтер усадил меня на диван и подал чашку с блюдце. Я никогда не пила из чашки с блюдцем. Чай был очень горячими сладким.

Наверно, Вальтер хотел сбавить возникшее между нами напряжение. Я чувствовала себя рядом с ним неуютно. Увидев его, мне хотелось сбежать или хотя бы скрыться от его больших темных глаз, которые словно прилипали и следили за каждым моим движением с особым интересом. Сейчас, когда свет наполнял комнату, его цвет глаз стал мягче. Рубиновый отблеск мелькал в них, когда он поворачивался к лампе.

— У вас необычный цвет глаз.

— Темно-карие. Вполне обычные. А такой цвет как у тебя я вижу впервые.

Вальтер смотрел долго и пристально, что мне стало неудобно, и я отвела взгляд. Он сел рядом.

— Чистые как камни аквамарина, — произнес он почти шепотом.

И резко отсел.

Я начала следить за ним. Вальтер налил в свою чашку из другого чайника, стоявшего на другом столе у бочки с цветами, и пригубил. Я хотела, чтобы он заговорил, но он молчал, медленно пил и смотрел на цветы-переростки.

— Сядьте, пожалуйста.

Я устала ждать. Возможно, он настолько любил тишину, что мог молчать в моем присутствии. Но мне не нравилось его несговорчивость.

Вальтер, к моему удивлению, послушно сел. Он опять смотрел, не отводя глаз. Страха перед ним я почти не испытывала. Вспомнились слова Ролана, что Вальтер — это паук, которого не стоит бояться.

— Расскажите, пожалуйста, о себе.

— Зависит от того, что тебе интересно услышать обо мне.

— Я попросила рассказать, значит, мне все интересно.

Паук посидел, подумал и словоохотливо принялся рассказывать... о книгах. Сколько он прочитал, какие романы ему понравились, а какие презирал. Много говорил о русских писателях, еще больше о зарубежных; о сюжетах, интригах, завязках и развязках.

— Не можете же вы быть таким скучным, — вырвалось у меня.

Вальтер замолчал и потупил взгляд.

— Пей чай, — произнес он с натянутой улыбкой.

— Я не пью пустой.

Я вернулась на рабочее место. Прибрала за собой и вышла из комнаты. Нужно было найти Вальтера, чтобы он закрыл архив. Но двери чайной комнаты оказались заперты. В библиотеке его тоже не оказалось.

Прикрыв входные двери библиотеки, я понеслась домой. Быстрее лечь спать. Тяжело жаворонку давался рабочий режим совы.

Я проснулась от посторонних звуков. С трудом разлепив глаза, я подползла к окну. Во дворе Ролан с друзьями ломал забор и разбирал его на палки. Быстро умывшись, я вышла к ним.

— О, соня вышла! Мы к тебе стучались, но никто нам дверь не открыл.

— Я не слышала.

Ролан обнял меня. Я положила голову ему на плечо и хотела уснуть, но разбудили его слова.

— Герман, черт! Ты лопух косорукий!

Ломавший забор Герман сильно вбил топор в дерево и не смог вытащить. С силой дернув за топор, парень не удержался и упал, насадив ладонь на торчавший гвоздь. Он присосался к руке. Только позже я додумалась, что нужно было предложить ему помощь.

— Как вам хочется работать с утра? — спросила я у него. Кажется, я готова была уснуть стоя. Постоянно терла глаза и пыталась не зевать.

— Просто кто-то вовремя ложится спать.

— Просто кто-то насоветовал кому-то работать у Вальтера. А он вчера отпустил меня в полночь.

— Он хотя бы проводил тебя?

— Нет, он вообще куда-то исчез.

— И ты пошла одна?

— Да, а что мне оставалось делать? Тем более я спать хотела. А желание спать сильнее страха.

— Сумасшедшая. Я же предупреждал, что одной ходить опасно.

Я показала ему язык. Он взял меня за руку и потянул к себе, но я выскользнула.

— Пойду, полежу немного. Иначе прям здесь вырублюсь.

Кажется, я спала несколько минуточек. Время прошло незаметно, но когда проснулась, солнце находилось невысоко от горизонта. Во дворе никого не было. Парни ушли и не разбудили меня. Я почувствовала себя неудобно перед ними. Даже не поблагодарила их. Я раздумывала, бежать ли к Ролану в магазин, а потом на работу. Или же не стоило ради одного слова скакать через всю деревню?

Я надеялась, что Ролан не сильно обидится на меня. Придется увеличить размер благодарности, чтобы он простил мое нехорошее поведение. Я решила отложить слова на потом и раньше времени отправилась на работу.

В темной библиотеке было пусто. Вальтера я не нашла ни за письменным столом, ни в одной из архивных комнат. Одиноко горела свеча. Воск таял и скатывался прозрачными слезами в подсвечник. Я повернулась, чтобы еще раз поискать его наверху, но испугалась. Он оказался передо мной.

— Ты сегодня рано.

— А вы меня напугали.

Страх перед ним снова вернулся. Мы были одни в подвале, куда не проникал свет. Он черный и страшный сектант с блестящими фанатичными глазами. Опять я хотела сбежать от него наверх, в светлый мир. Но Вальтер попросил меня пройти в последнюю комнату. Заданием в этот раз было разложить книги по алфавиту и пометить полки ярлыками с буквами.

Вальтер уже собирался уходить, но вернулся.

— Со мной можно на «ты».

— Как только привыкну к вам.

Он, вроде бы, расстроился. А потом его взгляд упал на занавешенную картину. Он сдернул покрывало.

— Зачем спрятала картину? Она тебе не нравится?

— Нет. Меня не привлекают скелеты и вся эта эстетика смерти, — ответила я, намекая и на его архив, и на самого Вальтера.

— А что тебе нравится? Цветы? У меня есть картина с цветами.

— И цветы не люблю.

— Что же тогда?

— Природа. И не тихая и спокойная, а шторм, буря, гроза...

Вальтер задумался и вышел. Больше сегодня мы с ним не общались. В одиннадцать, когда я закончила свою работу, то отпросилась у него домой. Он разрешил, не поднимая головы от писанины. Поднимаясь по лестнице, я остановилась на секунду, чтобы посмотреть на него. Долго ли он собирался так сидеть? Каждый день он корпел над книгами. Старательно переписывал, не отвлекаясь ни на дрожащий свет свечи, ни спину размять. Скрывал он тайну? Раньше я не встречала добровольных затворников.

Приближаясь к дому, я услышала разговоры и смех. Во дворе неогороженного участка друзья Ролана разводили большой костер из сломанного забора. На бревне у костра укутавшись в плед, сидела Роберта. Увидев меня, она позвала к себе. Я села рядом с ней, и Роберта накрыла меня своим пледом.

— А где Ролан? — спросила я у парней.