Это была настоящая мясорубка. Оборотни, не жалея себя, кидались на врагов, отрывали части тела или так сильно сжимали голову мертвеца в пасти, что та сминалась в фарш. Вампиры вели ближний и дальний бой. Отравленные их ядом оружие быстро находило цели. Один вампир вскочил на оборотня и в глотку затолкнул гранату. Тело волка разорвало, испачкав близко стоявших существ.

Ими овладело безумие. Убивая предыдущего, они бросались на следующего. Жажда смерти передавалось всем. Они вгрызались в плоть, отрывая от него куски. Падали обезглавленные тела. Лилась красная и черная кровь, смешиваясь друг с другом. Обе стороны люто ненавидели друг друга и стремились к взаимному уничтожению.

Мы с Тельманом осторожно перемещались между ними. Нападали оборотни, но вампиры нам помогали отбиться. Несколько раз мы ловили пули. Тельман старался меня защитить. Накрывал собой, когда рядом разрывалась граната, отталкивал в сторону, если на него кидался волк. Я тоже присматривала за ним и не отпускала ни на минуту из поля зрения. Вместе мы искали Вальтера и Мирослава. Исследовав половину поляну, я так их и не обнаружила.

Тельман спрятался за большой камень и потащил меня за собой. Ему в легкое попала пуля. Он страшно морщился и ощущал боль.

— Где нож?

Он протянул мне его.

Я сегодня увидела много страшных деяний и сама принимала в них участие. Когда Мирослав сказал, что в мире полно ужасных вещей, и мы творим их сами, я не поняла его. Мы, приверженцы мира, не допускаем убийств. Если бы мы действительно хотели покоя, бог не стал бы создавать заповеди.

Без жалости я сделала надрез у него в груди. Проталкивая пулю вперед, я вытащила ее из спины. Тельман с облегчением вздохнул.

— Пуля деревянная. Из какого дерева она сделана?

— Брось ее. Идем.

Мы опять пустились на поиски. Вглядывались в лица трупам, искали оторванные головы у тел, но это все были не они.

— Мы их не найдем.

Меня охватило отчаяние. Сколько мы тратили сил, и все оказывалось бессмысленно. Мы занималась бесполезным поиском. Они исчезли, покинули меня, оставили одну.

— Найдем. Они здесь, я чувствую запах Мирослава, но он перебивается остальными. Вынюхивай их. Ты же хищник.

Тельман чувствовал его. Они здесь. Два правильных слова придали мне новых сил. Уныние как рукой сняло. Я пустилась быстрее Тельмана, чтобы первой их найти.

Среди множества запахов крови я наконец-то смогла отыскать его. Я осторожно следовала за ним, боясь потерять. Тельман провел меня обходным путем, чтобы оказаться дальше от сражения, и случайно заметил его. Он лежал на снегу, скрытый за камнем. В груди зияла черная дыра. Я боялась предположить, что ему вырвали сердце. Разодранный и укушенный он находился на границе с последней смертью. Рукой он закрывал дыру, но черная кровь вытекала между пальцев.

Я бросилась к нему. Целуя и обнимая, я слезно умоляла его не умирать. Он с трудом открывал глаза и через силу пытался улыбнуться.

— Ты не можешь уйти. Не умирай. Я только нашла тебя...

Он улыбался с закрытыми глазами. Я склонилась к нему и обняла еще сильнее.

— Я люблю тебя, слышишь? Не уходи. Ты обещал, мы останемся втроем...

— Вальтер... — еле слышно произнес он. — Забери его...

Едва поднимая руку, он указал в сторону леса. Он находился в забвении и почти не приходил в себя. Я понимала, что потеряла его. Вместо того чтобы плакать, мне хотелось злиться. Я встала и готова была разрушить или даже убить. Какого черта?!

— Ему нужна человеческая кровь, — сказал Тельман.

— Дай нож.

Я разрезала себе ладонь и выдавливала свою еще не почерневшую кровь ему на грудь. Тельман испуганно схватил меня за руку.

— Нельзя обмениваться мертвой кровью!

— Я видела, как он пил Стеллу. Я знаю, это поможет.

Тельман отпустил меня.

— Сходи за Вальтером. Мы уходим.

Ночь погасила звездные гирлянды и расстелила плотное синее одеяло. Темными чернилами окрасился снег. Ели черным сплошным забором отгородили нас от всего остального мира. Тишина. Спокойствие. И полная безмятежность.

— Ты путешествовал?

— Немного, но я почти не помню.

— А в другие страны?

— Ну, ты загнула.

— Я серьезно.

— Думаю, нет. Мне хватило поездки в тайгу. Знаешь, чем она закончилась?

— Шутник. Передай мне бутылку.

— Нет, детка. Ты опьянеешь и будешь ко мне приставать.

— Не буду.

— А жаль.

Тельман облокотился на ступеньки и поднял глаза к небу. Он о чем-то мечтал. В его взгляде я видела особенный влажный блеск. Но, быть может, он появился из-за алкоголя в крови.

— Ты любил в прежней жизни?

— Так... Заигрывал, влюблялся мимолетно, увлекался короткими юбками. Но ничего серьезного. Я по жизни свободный.

— Тебя устраивает быть одиноким?

— Я не одинок. Я один. Это разные вещи.

— Хорошо быть одному?

— Хорошо. Пока на глаза не попадается влюбленная парочка. Тогда появляется чувство тоски. Мирослав меня поймет. Он тем же страдает.

— Значит, однажды ты сойдешь с ума от одиночества, украдешь девушку и силой заставишь ее любить себя.

— О, нет. Не сравнивай нас. Я свободный, а он зависим. Мне не нужна чужая любовь, но развлечься я согласен.

— Ты никогда не изменишься.

— Да. И это прекрасно. Ты всегда будешь знать, что на меня можно положиться. А я знаю, что ты моя верная подружка. Не бросишь меня, если мне будет плохо.

— Как тогда, когда ты становился человеком?

— Все крутились рядом, чтобы посмотреть, что со мной станет, в кого я превращусь. А ты хотела мне помочь. Если бы это случилось с другим, я бы высмеял тебя. Но в тот момент я нуждался в доброте, — он усмехнулся сам себе. — Не верю, что я это говорю.

— Я тебя люблю.

— Солнце, твой мужчина лежит за стенкой и может услышать нас. Я, конечно, не против...

— Молчи, глупый. У меня такое настроение. Хорошее и жизнерадостное. Я всех люблю. Это небо, зиму, лес. И тебя, легкомысленного, тоже.

— Я рад это слышать. Правда-правда.

Тельман повернулся к двери. Из дома послышался чей-то вздох. Я отдала ему бутылку и вошла внутрь.

На большой кровати лежали два тела. Один из них приходил в сознание. Я расположилась между ними и обняла своего первого вампира.

— Ты жива, — услышала я его тихий голос.

— Да.

— Где Вальтер?

— Рядом с нами.

Он успокоился и закрыл глаза. Слабость не позволяла ему двигаться. Раны от волчьих укусов заросли и превратились в шрамы. Только дыра на груди не спешила затягиваться. Но кровь больше не вытекала из нее.

Ему требовался отдых. Но мне не хотелось, чтобы он спал. Я гладила теплыми пальцами его лицо и облизала сухие губы. Он приоткрыл глаза.

— Не дай мне уснуть. Разбуди, если закрою глаза. Я хочу видеть тебя. Всегда. Рядом.

Он погрузился в сон.

Я перевернулась на другой бок и обняла своего второго вампира. Он начинал изредка дышать. Если Мирослав очнулся, Вальтер точно будет жить.

Я вышла из охотничьего зимовья. Тельман допивал вино и становился все более веселым и живым.

— Знаешь, что? К черту все! Я обожаю жизнь! Сегодня я пережил войну и остался жив. После этого я не посмею хныкать и жаловаться. Как удивительно жить, когда вокруг все мертвы. Проживем их жизнь как свою!

Я улыбнулась и посмотрела на макушки деревьев.

— Уже светает. Это будет мой первый рассвет.

— Рассвет глазами мертвеца. Он выглядит иначе.

Отныне, я думаю, все будет иначе.