Мне захотелось увидеть оригинал. Я спрятала фотографию и пришла в чайную комнату. Вальтер в это время пил красный чай и наполнялся жизнью. Кожа розовела, исчезали круги под глазами. Глаза становились влажными и блестели на свету.

— Чаю?

— Да, спасибо. Знаешь, ведь Мрак старше тебя, а больше похож на человека.

Вальтер налил чай и протянул мне чашку.

— Он общается с людьми, живет днем среди них. Мирославу легко удается перенимать их поведение. А мне это не нужно.

— А Тельман, когда он перестанет быть человеком?

— Не знаю. Привычки остаются надолго. Есть те, кто продолжает курить. Они говорят, табак заглушает жажду. Другие занимаются спортом и гоняют мертвую кровь. Я встречал даже вампира-морфиниста. Он получал удовольствие? Еще какое! Он впрыскивал человеку большую дозу морфия, выпивал кровь и ходил как ошалевший. Лично я не следил за своим поведением. Не пытался выглядеть уставшим в конце дня, не стучал нервно по столу и не охал от выдуманной боли в спине. Обо мне говорили, что я статный. Держал хорошую осанку и имел легкую походку.

— Конечно, ты же не устаешь.

— Еще я часто подслушивал людей, благо слух позволял. Мне нравилось слышать шепот, вздохи, тихий голос, как человек говорил с придыханием. У меня шепот ассоциируется с тайной. Когда человек передает тайну, он внутри словно разгорается и, говоря, больше отдает тепла. Особенно когда девушка рассказывает тайну влюбленности подруге...

— Вальтер, ты нехороший! Разве можно подслушивать?

— Я был молод и мог позволить себе это. Новые силы казались мне волшебными. Я слышал и чувствовал. Мир для меня открылся заново. Птицы пели иначе. Их голоса были столь дивными, словно я попал в сказку. Я видел закат и понял, ничего не может быть прекраснее. Алый как твои губы и умирающий как последняя надежда. Солнце уходило и все погрузилось во тьму. Наступила ночь спокойная и тихая. Но тихая для человека. Я слышал все ее звуки. Стрекотали кузнечики, в земле копошились мыши, журчала вода, воздух полнился свежим запахом девушки... и еще кого-то. Рядом с нею сидел юноша. Сколько мне нужно было приложить сил, чтобы не разрушить спокойствие ночи. Как этим вдвоем повезло этой ночью.

— Ты ушел голодным?

— Да, но приобрел многое. В ту ночь я узнал, что могу сохранить жизнь. Сдержать жажду и не сорваться. Но как это выглядело нелепо. Маньяк щадил жертву. Долго это все равно не могло продолжаться.

— Что было потом?

— Хочешь знать? Задумывалась ли ты, чьей кровью наполнены эти бочки? Это не только кровь животных. В одной бочке 200 литров. Сколько ушло жертв на ее наполнение?

— Я была в аду, видела, что они вытворяют. Хочешь меня запугать? Я могу испугаться тебя и убежать.

— Ты не представляешь, как мне этого хочется, и одновременно нет. Я бы прогнал тебя, запугал до смертной дрожи, но знаю, что приду к тебе и буду умолять вернуться. Жизнь и так не имеет смысла, а без тебя... хоть умирай. Опять.

— Я собиралась сбежать после случая в музее. Сидела на лестнице и прощалась с архивом... — призналась я ему. Вальтер нахмурился.

— Ты, правда, могла сбежать от меня и ничего не сказать?

— Хотела, но не сбежала. Ты уговорил меня остаться.

— Я тебя из-под земли достал бы и вернул обратно.

— Ой, да ладно. Тебе настолько скучно, что заняться нечем?

— Я не скучаю, — недовольно произнес он. — Понимаешь, человек живет мало и может чему-то посвятить жизнь. Потом о нем будут вспоминать. Жалеть, если умер раньше времени. Хвалить, если успел доделать дело. Поэтому человек ценит время. А у нас его... Вампиры не смогли придумать своих мер, поэтому существуют, оглядываясь на человека. Человек назвал его мертвецом. Вампир принял его правду и мучается. Не назвался новым видом или расой, а считает себя недо- или сверхчеловеком. Поэтому не выходит у нас ничего. Ты счастлива, а я смотрю на тебя из тени и тихо завидую. Не могу я тебя отпустить, тогда у меня не будет и этого.

— Я думаю, во всем есть положительные моменты.

— До поры до времени есть, потом теряет смысл. Я бы показал тебе коллекцию рентгеновских грампластинок. Слышала о джазе на костях?

— Чего коллекцию?

— Я о том же. Время идет с человеком. А я потерялся, отстал. Мое поколение умерло. Я же остаюсь, думаю о своем периоде и не понимаю, как девушка может носить мужские штаны и рубашку. Я бы с удовольствием одел тебя в платье и научил манерам.

Я вытащила из-под себя ноги и села прямо.

— С другой стороны я бы никогда не смог познакомиться с тобою. Не посмел бы прикоснуться к тебе и тем более заглянуть под одежду... Знаешь, как пишется в библии? Согрешила рука, отруби ее. Я бы отрубил руку, а за ней вслед в голову. Потому что дурные мысли меня не оставят в покое. Если бы я знал, что стану бесстыдником...

Вальтер налил себе особый чай.

— Тельман пьет темный «чай». Почему у тебя светлый?

— Я разбавляю с водой. Кровь животного пахнет зверьем. Не выношу этого запаха. Но из-за полуголода лучше чувствую запахи. Тебя я чувствую издалека.

— Тебе не хочется меня съесть из-за полуголодного состояния?

Вальтер поставил недопитую чашку и сел рядом.

— Уговорила. Давай руку.

Вальтер сказал спокойно, но я испугалась его и спрятала руки за спиной.

— Зачем задавать такие вопросы, если не хочешь делиться?

— Из интереса.

— За интерес нужно платить, так правильно, кажется?

Он дотянулся до чашки.

— Но готов держать спор, Мирослав не чувствует всю полноту твоего запаха.

— На что похож мой запах?

— Как объяснить... Оборотни пахнут псиной. Мертвец пахнет пресно, похоже на запах земли. Ведьма пахнет почти как человек, есть различия. Есть ведьма мертвых...

— Марселина...

— Я ее ненавидел. От нее пахло мертвой кровью.

— А Мрак ее пил.

— Марселина была как бездонная бочка. Он ее высасывал, а она быстро наполнялась. Мы так и не поняли, как она это делала.

— Из-за дара, наверно. Она не могла умереть.

— Возможно.

— А чем пахнет Роберта?

— Чем может пахнуть жена оборотня?

— Понятно.

— Свой запах у нее неплох, но я бы не тронул.

— Из-за Нестора?

— Нет. Она ведьма? Дар у нее нехороший и пахнет она горько. Как что-то жженое.

— А как пах Нестор до обращения?

— Хорошо. Мне нравилось.

— Ты бы его съел?

— Если бы я ел людей, как ты выражаешься, то да. Но я не пью человеческую кровь.

— А пробовал кровь оборотня?

— Сколько еще у тебя вопросов? — засмеялся он. — Не пробовал. Мне не нравится запах животных.

— О, Нестор — животное! Вот он узнает!

— Я не так выразился!

Я смеялась над ним, а Вальтер смутился. Если бы мог, он обязательно покраснел бы.

Мы болтали с ним до вечера. Смеялись и веселились, пока он не поднял глаза к потолку. Он слышал кого-то. Вальтер открыл дверь чайной комнаты. На полу раскинув крылья, сидел старый филин.

— Собирайся, — произнес серьезно Вальтер. — Мы идем к Истомине.

Темным вечером мы вместе направились к Истомине. Тропинки засыпало снегом, и передвигались по сугробам. Я шла по следам Вальтера, но легче мне не было, я раскраснелась и устала. Вальтер с жалостью смотрел на меня. Он взял за руку и вел за собой. Когда я падала, он вытаскивал меня, отряхивал и смеялся. Подходя к избушке ведьмы, мы услышали крики. Это был голос Мрака. Хорошее настроение быстро улетучилось.

Мы вошли. В избушке собралось много народу. Здесь были ведьмы: Истомина, Чеслава, Леонор и Роберта. Из вампиров — Мрак и Стелла с Томилой. Филин сидел на спинке кресла, с интересом наблюдая за ними.

— Готовься, — шепнул Вальтер.

Так они собрались из-за меня?

Все были спокойны кроме Мрака. Он злился и еле сдерживал порывы гнева. Казалось, он хотел накинуться на кого-нибудь. Его вампирши жались друг к другу.

— Еще раз предупреждаю. Это касается особенно тебя, — сказала Истомина, пригрозив пальцем Мраку. — Мы защищаем людей и в обиду не даем. Будет необходимость, я тебя заживо схороню в земле. Благо могила уже готова. Грета, у нас возник к тебе вопрос. Мы долго думали, как нам поступить с тобой. Грета, откуда ты?