— МДА, — нарушил тишину БАСКО, — ТЯЖЕЛО.
— Прости? — Я мотнул головой. Отойти от увиденного еще долго не смогу, пожалуй.
Послышался щелчок, после чего браслет выплюнул съемный накопитель. Моя рука дернулась и поймала флэшку на лету. Отличные, черт возьми, рефлексы.
БАСКО заговорил снова, но теперь его механический голос изменился. Может, привык я к нему… нам же свойственно очеловечивать близкие и привычные вещи, а эта железяка, как ни крути, со мной рядом постоянно. Сейчас БАСКО казался… чужим. Как будто мы откатились на время до знакомства.
— ДОСТУП КО ВСЕМ СОХРАНИВШИМСЯ АРХИВАМ ПОДТВЕРЖДЕН. — прогремел он. — ПРАВО ДОСТУПА В ЛАБОРАТОРИИ ПОЛУЧЕНО. СОПРОВОЖДЕНИЕ СУБЪЕКТА БУДЕТ ОБЕСПЕЧЕНО.
Я хотел было поинтересоваться, можно ли этого веселого соседства как-то избежать, или оно случится несмотря ни на что, но не стал. Понял, что бесполезно.
— Ишь, как запел, — сказала Софа, кивнув рукой на браслет.
— Ага, — отозвался я.
— ОБУЧЕНИЕ ПОТОМКА БУДЕТ ПРОВЕДЕНО, ОБРАЗЕЦ…
— Сам ты образец! Я тебе не свинка подопытная
—… СООТВЕТВУЕТ НА ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ И ДЕВЯТЬ ДЕСЯТЫХ ПРОЦЕНТА.
— Мы ничего про обучение вроде как не обговаривали…
— ТАК ЗАЛОЖЕНО В ПРОГРАММЕ. ВОЗРАЖЕНИЯ НЕ ПРИНИМАЮТСЯ. ВЫКУСИ.
Как говаривали в научно-фантастических фильмах про роботов-убийц, сопротивление бесполезно. БАСКО готов причинять добро и наносить радость.
Да и у меня щас особо настроения не было на то, чтоб с ним спорить. Голову занимали совсем другие мысли.
Образ отца в голове смутный — все-таки еще ребенком его видел вживую, а не на фотографиях. Поэтому он всегда представлялся мне молодым, энергичным и бодрым мужчиной с резкими движениями, который вечно быстро что-то записывал, высчитывал, изобретал и выдумывал. Человек науки как он есть. Никаких стереотипных штук типа всклокоченных волос, белого халата, пропахшего химикатами, и безумия. Только воплощение чистой силы, призванной создавать, открывать и развивать.
Совершенно этот светлый образ у меня в голове не вязался с угрюмым, изможденным человеком, который создает оружие и орудия истребления. Упырей грех не истребить, конечно, тем более у меня самого уже послужной список имеется. Но контраст все равно слишком бросается в глаза.
По итогу выходит, что отец, может и не тайны вселенной выведал, то парочку уж точно. Еще и БАСКО дал задачу меня этими знаниями снабдить.
Перед носом вдруг защелкали пальцы.
— Витяяя. Виктор, ау, прием. Витя. Витямбус. Викторианец, Витек, ВИТЮША.
Я скрипнул зубами.
— Как ты меня сейчас назвала?..
— Ну слава те хоспаде, очнулся. Я уж думала, что придется пойти на крайние меры, — сказала Софа.
Я прищурился.
— Это какие еще крайние меры?
Она встала передо мной, уперев руки в боки с постным выражением лица.
— Футболку задрать и кричать «Сиськи, подходи, налетай и хватай!» Идем, наша секскурсия еще не закончена. Катерина говорит, тут еще есть комна. Может, и там чего полезного найдем. Железяку хоть подкормим.
— Экскурсия, — поправил я машинально.
— ВЕРНО, ВИКТОР. А ОТ УГОЩЕНИЯ ОТКАЖУСЬ, ПОЖАЛУЙ. ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С СОДЕРЖИМЫМ НАКОПИТЕЛЯ Я УЖЕ СЫТ ПО ГОРЛО.
— Не знаю я кто тебе там ссыт по самое горло, — перебила София. — Ты вроде как поклялся помогать. Вот и помогай, а то пока твой пиздеж только на нервы действует.
Из браслета раздалось неразборчивое гудение. Стопроцентно уверен, что сейчас БАСКО материл нас на чем свет стоит. Только в речь свое возмущение предусмотрительно не переводил. Но посыл (в известном направлении) был ясен.
Я встал с постели; после всех экзекуций с браслетом ощутимо пошатывало. Давненько такой болтанки не ощущал, вестибулярка раньше никогда не подводила. А сейчас такое чувство, будто я двадцать раз подряд в парке аттракционов на «русских горках» прокатился. Еще минутка-другая — и начну блевать мороженым и сахарной ватой.
Юные сектанты молчали. Когда я двинулся к выходу, они молча, расступились и выстроились рядком как пионеры на линейке. Стало неуютно. Еще не хватало, чтоб они передо мной на колени грохаться стали. Хотя, может, действительно именно ЭТОГО мне и не хватало… Падите ниц, холопы! Перед вами прямой потомок и наследник Ламбертов, кто бы они такие ни были (в это мне еще долго вникать придется) Теперь я вас к светлому будущему поведу, где каждому воздастся по делам его. Нет, это уже и вправду что-то религиозное.
А при коммунизме все будет заебись, он наступит скоро, надо только подождать.
Где вот оно, светлое будущее? Батя, ты чего наделал? Кровососов в мире быть не должно никаких… я даже комаров с трудом терплю летом. Рискну предположить, что какой-нибудь беглый ОПЫТНЫЙ ОБРАЗЕЦ куснул зазевавшегося лаборанта и после этого все наперекосяк пошло-поехало.
— Так ты и вправду его сын? — изумилась Катерина.
— Ну, — начал я, — судя по лицу — да. Судя по тому, что сказала эта железяка, — я поболтал рукой с браслетом, — которая мою ДНК на зуб пробовала, соответствие достигает ста процентов.
— ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ ЦЕЛЫХ И ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ СОТЫХ, — отозвался БАСКО. — И ЗУБОВ, К СЛОВУ, ВИКТОР, У МЕНЯ НЕТ.
— Не нуди, — опустил руку. Так что… да, я его сын. Единственный.
По крайней мере, про других я не знал ничего.
— Нам говорили, что ваших тут много было. Целый род! — произнесла Катя, — Чуть ли не династия Ламбертов. В подмастерья к Стефану просились, да хоть за конями ухаживать да сапоги чистить, лишь бы доступ сюда открыть.
Я пожал плечами. Не очень-то было приятно такое слышать. По двум причинам. Как-то не радовал тот факт, что батя воспринял все «прелести» барского уклада жизни. Мысль о том, что он и других детей мог завести, тоже не радовала. Привык быть единственным ребенком, что поделаешь.
А с другой стороны, он же тут восемнадцать лет прокуковал. Восемнадцать лет сначала в постоянном труде, когда поесть и поспать забываешь, а потом в борьбе. Если вокруг тебя смерть бродит, то ты начнешь искать маленький островок спокойствия. Обустраивать его. Иначе зачем вообще жить?
Чем больше я узнавал тем меньше хотелось обижаться на отца за то, что он исчез из моей жизни. Вышел за хлебом и не вернулся, хех. Какая глупость.
В комнате, куда мы отправились, проводили невероятно важные и совершенно непонятные научные исследования. Если, конечно, я все правильно понял из перешептывания Катькиных подопечных. Даже любопытно стало, что там. Я взял одну из тетрадей, раскрыл ее. Один из листов был выдран с положенного места и свернут гармошкой. Я осторожно его расправил.
Ого. Интересно. Чья-то рука изобразила на нем… гребаный хула-хуп, через который я сюда попал. В очень схематичном виде, но сходство сразу угадывалось. Я поднял глаза на Катерину.
— Вы читали что-нибудь, что здесь лежит?
— Ммм… пробовали, все очень сложное.
— Понимаю. Можем мы здесь осмотреться?
— Да, конечно! — сказала она. На этот раз без тени сомнения. После того, как БАСКО всему честному народу показал запись, мой авторитет значительно вырос. Наверное, уже даже с Софкиным сравнился. Интересно, не завидует ли она тому, что минута славы так быстро прошла, хехе?
Я походил по комнате, посмотрел на полки с книгами. Снял с них слой пыли в три пальца толщиной. Так, что тут у нас…. Квантовая физика, теория струн, теория относительности, монография на тему влияния нейтрино на работу нуль-двигателей; теория телепортаторов для чайников. Всякая нудятина от ученых и для ученых. Действительно ничего интересного. А разговоров-то было.
Вышел из комнаты и направился в главный холл. Там на столах высились прямо-таки горы разносортной макулатуры. Газеты, журналы, рекламные брошюры, меню всяких забегаловок, инструкции по сборке стола, гарантийные талоны и куча всякой дряни, в которой точно не было ничего… полезного? Нет, если бы вопрос стоял именно по сохранению памяти всего, что человеком создано, то еще можно оправдать сбор этой дряни. Но вообще у меня возник закономерный вопрос. Даже два.
