— Закончил? — спросила она.

Я шмыгнул носом и кивнул. Опрометчиво поступил, опять же, щас у Софы столько мощи, что она ненароком башку срезать может кому угодно. Но не брать же мне пример с этих щеглов. Это для них она богоподобная фигура, а для меня просто девчонка непутевая. Которую я чуть ли не с ложечки кормил, умывал, переодевал и вообще всячески заботился. Потому что если не я, то кто? БАСКО?

А ты уверен, что дело только в этом?

Софа мягко высвободила свою кисть из пальцев и пошла за замершими в ожидании малолетними сектантами. И насчет малолетних я не преувеличил. Когда необходимость таиться отпала, они поснимали свои кустарные маски. Оказалось, что нынче опиум для народа отравляет в основном молодежь — никого старше двадцати я не увидел. У пацанов только-только первая борода проклюнулась. Девчонкам некоторым и вовсе по статусу надлежало в куклы еще играть, а не людей честнЫх грабить на большой дороге.

Взрослеть в этом мире приходится рано. Иначе есть риск не повзрослеть вовсе, ты же уже это понял.

Тем временем гоп-компания обступила Софу и увлекла ее вперед. Я отстал. Но не потому, что слоупок, а из стратегических соображений. Хотел посоветоваться. Советник тот еще, конечно, но на лучшее в таких условиях рассчитывать нельзя.

— Что думаешь, БАСКО? — спросил я потихоньку.

— Я НЕ ДУМАЮ, ВИКТОР, — занудел он. — Я БЕРУ ВВОДНЫЕ ДАННЫЕ, ПРОИЗВОЖУ ИХ АНАЛИЗ И ФОРМУЛИРУЮ ГИПОТЕЗЫ, ОСНОВЫВАЯСЬ НА РЕЗУЛЬТАТАХ…

— Хорошо. И что ты можешь сказать?

Я вот пока могу сказать, что за терпение и выдержку в общении с этим гадом мне самому надо памятник возвести. И рукотворный и нерукотворный. Потому что никто бы такого душнилу не вынес, только человек исключительно выдающихся моральных качеств.

— ВЕРОЯТНОСТЬ ТОГО, ЧТО ВЫ ПОДВЕРГНЕТЕСЬ НАПАДЕНИЮ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СУЩЕСТВУЕТ. ОНА СОСТАВЛЯЕТ ПРИМЕРНО ТРИДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ. ТОЧНУЮ ЦИФРУ НЕ НАЗЫВАЮ, ПОСКОЛЬКУ ВЫ ОПЯТЬ НАЧНЕТЕ УПРЕКАТЬ В ИЗЛИШНЕЙ ПЕДАНТИЧНОСТИ, ВИКТОР.

Ты смотри-ка, какие тонкие шпильки отпускает, хитрован. Надо бы ему клей “момент” на микросхемку капнуть, совсем по-другому запоет, хехе.

— ОДНАКО, ВВИДУ БОЛЕЕ ЧЕМ ПОЧТИТЕЛЬНОГО ОТНОШЕНИЯ СУБЪЕКТОВ К СОФИИ, Я БЫ НЕ СТАЛ ИЗЛИШНЕ СЕРЬЕЗНО РАССМАТРИВАТЬ ЭТОТ ВАРИАНТ. К ТОМУ ЖЕ, ИСХОДЯ ИЗ СКАНИРОВАНИЯ ЖИЗНЕННЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ ВАШЕЙ СПУТНИЦЫ… ЕСЛИ ОНИ ВЗДУМАЮТ АТАКОВАТЬ ЕЕ, ТО ИСХОД В СТА ПРОЦЕНТАХ СЛУЧАЕВ ОКАЖЕТСЯ ЛЕТАЛЬНЫМ. ДЛЯ НИХ.

Мог бы и не уточнять. Это и так было понятно. С таким шкалящим уровнем ей достаточно просто дыхнуть, чтоб они повалились.

Морозное дыхание. Ты-то раньше думал, что это просто красивые слова из рекламы жевательной резинки по телевизору. А щас смотри, Софа вполне может его продемонстрировать. Вам бы по-хорошему надо ее силушку-то проверить. Жаль, что никакого кровососа даже самого завалящего поблизости нет, правда?

Ни хрена. Даже со своим апгрейдом и Софкиным плетением я бы предпочел не встречаться с этими тварями.

Я чуть ускорился и вскоре нагнал Софу, чему она только обрадовалась. Общество поклонников уже успело засесть у нее в печенках. Мы шли довольно долго, и от однообразия начало рябить в глазах. Деревья, кусты, камни, еще больше деревьев, кустов и камней. Временами эту унылую картину разбавляли человеческие силуэты. Наряженные в знакомые лохмотья и маски, они “дежурили” на пригорках, холмах, а парочка даже пялилась на нас из оврага. Я даже проникся некоторым уважением. Вроде с виду бомжи самые натуральные, а понятие об охране какое-никакое имеют.

— Слышь, Соф, — начал я.

— М?

— Ты хоть дорогу назад запоминаешь?

— Да.

— А как?

— По деревьям, по камням. Или хотя бы по тому, что мы идем строго на восток, никуда не сворачивая.

— А, да?

— Балда. Витя, я подозревала, что у тебя нелады с природой, но чтоб настолько, — она повернулась ко мне и мягко усмехнулась.

— Да ничего у меня не проблемы. Я вот в птицах хорошо разбираюсь.

— Ой ли? А ну, — она указала рукой на огромного филина, мирно дремавшего на ветке. — Это кто?

—Ха! — воскликнул я. — Это определенно птица!

— С ВАШЕЙ ЛОГИКОЙ ТЯЖЕЛО СПОРИТЬ, — подал голос БАСКО.

— Вот и выкусите, значитца. Оба. — подытожил я.

Софа скрестила руки на груди и покачала головой. Всем своим видом она говорила, что я дурак и не лечусь, а если хитрый прибор на руке ничего не показывает, то это потому, что мое недомогание в глаза не бросается.

Диагноза нет. Просто идиот.

Чинная процессия юных сектантов вскоре рассредоточилась. Некоторые скрылись за деревьями — я счел, что на пересменку пошли или наблюдательные пункты занимать. Небольшая группка направилась обратно к мосту — они не спешили пояснять, зачем именно, но я и так вкурил. Местечко там хлебное, а выживать как-то надо. Не каждый же прохожий окажется магом Плетения, верно? Верно. Я эти методы обогащения не одобрял, но понимал.

Пятеро самых крепких с виду остались. Они подобрались к небольшому холмику, присыпанному землей и ветками. Сгрудились вокруг него и замолкли. Еще одно священное место, что ли? Верят же где-то в Сибири или Якутии, что у каждой области свой дух имеется, которого задабривать да умасливать надо. По мне так сказочки, но если угодно, пусть хоть всю землю переползают на коленках. Лишь бы меня не принуждали.

Но сектанты молиться не стали. Один из них деловито смахнул землю и ветки с холмика, ухватился за что-то невидимое и потянул. Это далось ему с видимым трудом — бедолага чуть ежа не родил, если судить по выпученным глазам и вздутым жилам на шее. Холмик разъехался и превратился… в люк. Я подошел ближе и убедился; да, все так. Широкий проем, в который уходит лестница. Уходит и теряется далеко внизу. Я поморщился — смотрел этот проем на нас с Софой как-то недружелюбно. Жадно.

Вы к акуле-каракуле не хотите ли попасть прямо в пасть?

Я не хотел.

Девица указала рукой в темноту.

— Спускайтесь. Я за вами. Закрывать надо осторожно, чтоб не приметили.

Мы с Софой переглянулись, но делать нечего — двинули. Снова вниз. Снова под землю. Мне это не нравилось от слова совсем. Только пару дней назад выползли на солнышко, стали жить как люди — и пожалуйте обратно под землю. С другой стороны, если б мне приходилось на одной земле с упырями жить, я бы и не так изощрялся. Они еще не сильно крышей поехали. Слыхал я про некоторых ребят, которые в тайгу сибирскую жить ушли, с волками да медведями дружбу водить. И ведь ничего не предвещало — нормальные парни были. А как подошло время Родине долг отдавать, так и ударились в бега. Потом уже во вкус вошли и обратно возвращаться не захотели. Так что теперь они для общества потеряны. Для человеческого, по крайней мере.

А эти ребятки на сумасшедших только в эстетическом плане тянут. Потому что никто в здравом уме такое тряпье на себя не нацепит.

Как только мы начали спускаться, я понял, что первое впечатление оказалось обманчивым. Спуск оказался неглубоким, а примерно на середине появился мягкий бледный свет. Кто-то установил здесь энергосберегающие лампы старого образца. Хорошая работа, явно у «монтажника» руки из правильного места растут, на совесть установлено.

Когда мы спустились, малолетние сектанты порскнули во все стороны. Я кожей чувствовал их любопытные взгляды, хотя львиная доля их перепадала Софке. Она себя, должно быть, щас чувствует как народная артистка или киноактриса всесоюзного значения. За которой поклонники хвостиком ходят.

Правда, киноактрисы вряд ли пялятся вокруг с такой досадой. Но они-то привыкшие, а Софа у меня девка скромная.

Так, стоп. Не у меня.

Пока что.

На плечо мне легла чья-то рука. Опасность?

Я резко повернулся и чуть не сшиб владелицу руки. Она в последний момент отскочила. Совсем про смуглую девицу позабыл, голова садовая.

— Я Катерина, — наконец представилась она, переводя дыхание. — А Вы, госпожа?

Софа не сразу сообразила, что столь высокий титул присвоили ей, но потом буркнула: