Еще и язык избрал такой… своеобразный. Я слушал и думал, что привинтить ему художественное чутье было ошибочным решением. Просчитался мой папка, если действительно он эту машину сделал.
Как выйдете из бункера, говорил БАСКО, раскинется перед вами тропка заповедная, древним народом проложенная да исхоженная. Ступайте по ней до тех пор, пока солнце на горизонте виднеется, никуда не сворачивая. Я слушал это и чуть не ржал в голос. А долго идти-то? Пока семь пар железных сапог не стопчем? Вот сказитель-то хренов, генеративный ИИ, мать его. Скорее дегенеративный.
Дойдя на третий день до поворота крутого, что у опушки с ведьминым кругом старым да дубом валеным вдоль тропы, следует повернуть налево… тьфу ты!
Я уже успел посчитать все пылинки на мониторе, все кронштейны приборных панелей, но так ни черта из его прохладной былины и не уяснил.
— Слушай, Бася…
В ответ только монотонное жужжание в тишине.
— БАСКО, — исправился я, когда почувствовал, что его презрение мне затылок жжет. — Это все, конечно, очень интересно, но я нихуя не понял. Давай оставим в стороне всю мишуру поэтическую. У тебя очень хорошо получается под сказочника косить, молодец, на утреннике в Доме Культуры цены бы не было, но сейчас этот ценный навык мне ни в пизду…
— …НИ В КРАСНУЮ АРМИЮ. МОЖЕТЕ НЕ ПРОДОЛЖАТЬ.
— Да! —воскликнул я. Ты можешь просто — ДЛЯ ЛЮДЕЙ — рассказать, как добраться до Нижнего?
— МММММ… ПРОСТЫМ?
— Да. Самым простым. Как для идиота.
— ОТРАДНО, ЧТО ВЫ НЕ СТРОИТЕ ИЛЛЮЗИЙ ОТНОСИТЕЛЬНО ВАШИХ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ СПОСОБНОСТЕЙ, ВИКТОР.
Я скорчил презрительную гримасу и посмотрел в пустоту. Где у него вообще камера? Непривычно общаться с тем, кого и увидеть не можешь. Сразу чувствуется в общении неравноправие, что ли.
— Не настолько для идиота, — терпеливо повторил я. — Просто составь четкий и прямой маршрут.
— АБСОЛЮТНО ПРЯМОГО ОБЕЩАТЬ НЕ МОГУ, ВИКТОР, УВЫ.
Я заскрипел зубами. Разумеется, он понимал, чего я пытаюсь от него добиться. Просто по людям соскучился и теперь не знал, как это показать, как максимально продлить процесс нашего общения. Если бы время не поджимало, я бы даже его пожалел. Пусть и на азимовские заповеди БАСКО с высокой колокольни наплевал.
— ГОВОРЯ ПРОСТЫМ ЯЗЫКОМ, ВИКТОР, ВАМ НУЖНО ДВИГАТЬСЯ ВДОЛЬ ДАВНО ЗАБРОШЕННОЙ ТРАССЫ М21.
На экране снова появилась карта, с которой он начал свое водянистое повествование, только на сей раз БАСКО соизволил все же обозначить на ней направление — по плоскости потянулась красная змейка. Извилистая.
Я почесал затылок.
— Прекрасно. А как мне удостовериться, что за все время пути я буду в нужном направлении двигаться? Насколько понимаю, портативного навигатора у тебя, а в этих поворотах немудрено запутаться.
— ЧУДЕСНЫЙ ВОПРОС. — похвалил БАСКО.
Похвалил и замолчал.
— Так… и?
— И ВСЕ.
— В смысле, «ВСЕ»? — возмутился я.
— ВЫ СФОРМУЛИРОВАЛИ ПРЕКРАСНЫЙ ВОПРОС, ВИКТОР. ОТВЕТА НА КОТОРЫЙ Я ДАТЬ НЕ МОГУ.
Я махнул рукой и уселся на железный короб.
— Искусственный интеллект! Автономный ответчик! Бахвальство из ушей твоих кибернетических прет, а как самую простую вещь спросил, так сразу варежка-то и прикрылась!
— ЭТО ВОЗМУТИТЕЛЬНО, — обиделся БАСКО. — НА ВАШ ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ КРЕТИНИЗМ Я НИКОИМ ОБРАЗОМ НЕ СПОСОБЕН ПОВЛИЯТЬ. МАРШРУТ ИЗ ТОЧКИ “А” В ТОЧКУ “Б” ПРОЛОЖЕН, А ОСТАЛЬНОЕ ЗА ВАМИ, ВИКТОР. ВЛОЖИТЬ ВАМ В ГОЛОВУ ЗАЛОЖЕННЫЕ В МЕНЯ ДАННЫЕ Я НЕ МОГУ.
— Ишь, как запел, ведро с микросхемами!
— И ПЕТЬ ТОЖЕ НЕ УМЕЮ.
— Я образно, — отозвался я.
— АБСТРАКЦИЯ И ОБРАЗНОСТЬ — ЧУЖДЫЕ ДЛЯ МЕНЯ ПОНЯТИЯ, — отрапортовал БАСКО.
— Зато в язвительности, гляжу, с лихвой навалили.
— КАКОЙ ОБЪЕКТ…
— Дададада, помню, можешь не продолжать. Ладно, дай подумать и помолчи.
Сверху донесся резкий звук, больше всего похожий на электронный кашель.
Понятия не имею, что он значил, но предположить могу. Первый в мире цифровой “средний палец”. Вот уж точно не имеющий аналогов в мире.
Задачка нетривиальная перед нами стояла. Даже с феноменальной памятью тяжело было бы уместить в голове весь маршрут, чтоб нигде не заплутать и не свернуть в глухой ночи. А в моей черепушке память совсем обычная стоит. Навряд ли апгрейд ее существенно затронул. Может, самому нарисовать хотя бы приблизительную схему с подсказками? Вариант неплохой, да только картограф из меня тот еще и к тому же письменных принадлежностей я не видел. Да уж, всем задачкам задачка.
За всеми этими мыслями не заметил, как ноги принесли меня на пищеблок. Видать, желудок вспомнил, что я уже давно ничего толком не жрал, а такой откровенной АНАРХИИ режим питания не терпит.
Под руку попался аккуратный прямоугольный брикет из серебристой фольги. Обертку я вскрыл без труда. Внутри обнаружился большой шмат вяленого мяса. Что ж, не “биф веллингтон”, но с голодухи и это сойдет. Я содрал остатки фольги и вгрыззя в мясо.
Бр-р. Нет, на вкус оно было бы ничего… если бы не жесткий пересол. Кристаллики скрежетали на зубах и разъедали губы. Даже жаль как-то людей, которые были вынуждены жрать это постоянно. Если столько соли в себя регулярно закидывать, можно запросто нажить почечную недостаточность, е-мое.
Поэтому в ход пошла бутылка с водой. И вот водичка-то прекрасно это МЕРТВОЕ МОРЕ разбавила.. Свеженькая, словно только из родника. Не зря шутили иногда мои сверстники, что при старом-то Союзе все на совесть делали: пенопласт из молока, мол, делали, детей кормить можно было. А детишки рождались сразу по шесть кг весом и из роддома на завод шагали с гаечным ключом в руках.
Бутылку я выпил разом и шумно выдохнул. Как в рекламе. В ноздри набился затхлый подвальный воздух, отчего в глотке сильно засвербило. Я зажмурился и со вкусом чихнул. Так мощно получилось, я аж подумал, что щас вычихаю мозги.
— Ой… уф, — утер я нос ладонью. — Надо побольше взять этого добра с собой, путь стоит далекий, за триста…
На ум сразу пришел с десяток шуток про трактористов, комбайнеров, хлеборобов и прочие славные профессии, пользующиеся уважением в любом колхозе.
—… километров… О чем это я? А, еда.
Я осмотрелся в полумраке еще пристальнее, прицениваясь, чего надо набрать с собой и как можно побольше. Как мы это будем нести — вопрос не слишком существенный. С новыми возможностями я теперь целую автолавку на себе утащить могу. Вроде как. Подумав, я сгреб еще брикетик с вяленой солониной. Софу угостить надо, пусть и сомнительное лакомство получается, да и сам закушу чуть позже.
В комнатке стояла приятная температура. Чуть выше обычной, но дышалось легко, словно всю пыль и грязь отсюда повытягивало. Я подошел к стене и осторожно провеел рукой параллельно поверхности. Кожей ощутил легкий сквозняк.
Ага. Значит, железяка хоть и бухтит, но заботу проявляет. Вытяжку включил, воздух почистил. Молодец.
К моему приходу Софа уже очнулась. Это плюс. Но когда я отломил ей кусок от брикета, понял, что твердую пищу принимать еще рано. Еле-еле она сжевала несколько волоконцев и откинулась на подушку.
— С-спасибо.
— Поправляйся быстрее, — отозвался я, ощущая некоторую неловкость. Все-таки в таком паршивом состоянии что тела, что духа Софка оказалась из-за меня. Поэтому я развил кипучую деятельность и буквально заставил ее попить. Каждый глоток отмечал. “За маму, за папу, за Советский Союз, за ленинские идеи, за пролетарскую революцию…
В итоге восстановил водный баланс насколько смог и с чистой совестью отправился отдыхать.
Прилег на лежанку, откусил еще мясца (жаль, пива тут нет поблизости, чтоб соль гасить) и задумался над тем, что сказал БАСКО: предположим, что мне удалось изобразить достаточно точную карту, и мы не заблудимся. Тогда в полный рост подымается другая проблема. Как-то так вышло, что я грохнул уже не одного, а двух Распятьевых. Братаны, судя по всему, не последние… кхм… нелюди в этом государстве, так что их товарищи наверняка захотят ОТМЩЕНИЯ. И постараются где-нибудь нас с Софкой подкараулить… И что тогда делать?
