У княжича вырвался смешок.

— Знаешь, Васильев, если бы кто другой позволил себе… кхм… Так нагло отправлять княжича поработать, — не поскупился он на сарказм, — то минимум бы скандал разразился.

— Я парень простой, — ничуть не смутился я. — А в имеющихся условиях испробовать разные подходы мне кажется вполне себе здравой идеей.

— Это стоит попробовать, хотя бы ради того, чтобы посмотреть на реакцию аристократии, — улыбнулся княжич.

Мой поход к княжичу был во многих смыслах продуманным. Заманчиво оставаться здесь, в столице, и вести исследовательскую деятельность. Но мы с Эммой обсудили, что эффективнее всего будет оказаться на передовой.

Надо признать, что все последние события — следствие не только подготовки, но и большой удачи. Нам неоднократно конкретно так повезло. Во многом из-за самоуверенности нежити. Но как долго они будут ошибаться и недооценивать нас? Возможно, этот этап уже закончился. Рано или поздно попадётся кто-то умный и осторожный, кто не будет отмахиваться, а возьмётся за нас всерьёз. С учётом того, что предыдущая карательная группа была уничтожена. Как и два ковена.

Поэтому то, что в ближайшее время будет нанесёт особо сильный удар — вполне себе ожидаемое событие. К которому лучше максимально подготовиться. А как мне это сделать лучше всего в текущих условиях? Ответ один. Поглощать силу мёртвых, за счёт этого становиться сильнее. Способ неоднозначный, со своими минусами, но других способов быстрого усиления просто нет.

Это не единственная причина. Поводов хватает. Нужно готовить людей, а это тоже проще сделать на поле боя. То, что княжичу сказал — не соврал. Работая со свежими проклятыми, у меня будет возможность поизучать «материал», как бы цинично это ни звучало. Да и не цинично это, если честно. Особенно на фоне того, как обстояли дела с госпиталями и ранеными. Люди-то не идиоты, в рамках своих представлений о мире. Это в мирное время как-то не задумываешься о том, что на войне целители — приоритетная цель. А вот попав в зону боевых действий — мигом понимаешь, что к чему. Об этом знали как сами целители, так и власти. Что порождало дилемму. С одной стороны, есть множество тех, кто попадает под проклятия и кто не успевает дожить до переправки в столицу. С другой — сильные целители как-то не спешат отправлять на войну. С третьей — князь тоже не спешит их туда отправлять. Об этом я у Аристарха Павловича узнал. Что есть такая проблема. Так-то целители на границе были, как и добровольцы-целители, которые сами туда отправлялись, но… Мало кто мог работать с проклятиями на высоком уровне. Поэтому, если я отправлюсь туда, удастся спасти десятки, а то и сотни жизней. Ну и поохотиться на мертвецов. Что дополнительный повод.

Финальная причина — искра.

Дело в том, что Эмма придумала способ, как мне её ощутить. Это никак не было связано с психологическими блоками, как я подумал, когда она озвучила, что у неё есть идея. Тогда Эмма задумалась, что вдруг у этой проблемы есть такое же примитивное, банальное решение? Это послужило отправной точкой в её рассуждениях, а дальше она вспомнила один важный «нюанс».

Отличие жрецов от всех остальных адептов в том, что они использовали силу своего бога. Это отчасти напоминает то, как я с сёстрами Кровью делился. С тем отличием, что, будь Вера и София моими жрицами, они бы сами могли черпать «из меня» силу. Что, если подумать, сразу бы породило вопрос о правах доступа. Даже если бог щедр и готов давать сколько угодно, юную жрицу по неумению может и выжечь. Как бы там ни было, проблема решалась просто — системой рангов. Сначала человек проходил начальное обучение и инициацию, становясь послушником. Черпать силу бога он пока не мог, но получал малое благословение. Чистота и качество доступной силы возрастала, контроль подрастал, а значит, и развиваться дальше проще становилось. Дальше можно было стать младшим жрецом или жрицей, просто жрецом, старшим и, наконец, верховным.

Весь секрет, почему я не чувствую искру, заключался в том, что я… не жрец. У Айи и так в прошлой жизни «права доступа» высокого порядка были. А когда с ней богиня на контакт вышла и передала искру, то и вовсе эти права стали абсолютными. Именно поэтому она и может оперировать искрой. А я — нет. Потому что боги разрешения не давали.

Ну а дальше просто. Эмма провела обряд инициации, и я стал послушником. На следующий день мы провели ритуал посвящения в младшие жрецы и… Я очень смутно ощутил искру.

На чем мы решили остановиться. Ибо, что такое искра, мы очень смутно понимали. Не будет ли такого, что, получив полные права доступа, я натворю бед — тут тоже нет гарантий. Я не юнец какой-то, но в том же бою, в момент напряжения не обязательно творить что-то глупое. Достаточно быть сконцентрированным на чем-то. Будет крайне неприятно, если я вдруг разом всю искру потрачу на то, чтобы уничтожить особо сильного противника. Возможно такое? А почему нет, собственно? Искра — это концентрация силы. А силу очень по-разному использовать можно.

Поэтому мы и осторожничали. Сначала так понаблюдаю, поизучаю, посмотрю изменения, а там дальше видно будет, что и как.

Князь Московский занимался тем, что работал. В этот момент он перечитывал доклады по Васильеву.

Который был одной сплошной аномалией и загадкой. Тщательная проверка его легенды ничего не выявила. Как будто он и правда был сиротой. Сам Васильев, сливая информацию о себе, тоже всячески поддерживал эту легенду. Супруга, которая пообщалась с ним лично, пришла к выводу, что либо он очень талантливый актёр, либо и правда простолюдин. Потому что манеры у него были самые что ни на есть простолюдинские. Если не считать того, что он абсолютно не тушевался в присутствии аристократов.

Попытки отыскать уничтоженный род, специализирующийся на целительстве, который мог бы породить подобный талант — не увенчались успехом. Как и поиск просто сильных целителей, которые могли бы воспитать подобного ученика. Вложив в него нелюбовь к мёртвым.

Ничего. Ни по одному из направлений не удалось добиться результата. Вот и получилось, что Васильев и правда простолюдин, который обладает необычайным талантом, а также древними знаниями. Будто он стал воплощением силы или унаследовал память далёких предков. Во что сам князь не особо-то верил, считая подобные бредни сказками.

Дверь отворилась, и в кабинет зашёл Сергей.

— Отец… — сказал он, оглядываясь.

— Проходи, — отвлёкся князь от бумаг. — Как прошёл разговор с Васильевым? Ты сообщил ему, что дальше прохлаждаться в столице нет возможности и ему придётся отправиться на границу?

— Сообщил. С этим не возникло проблем, — ответил Сергей, вильнув взглядом.

Князь прищурился, оценивая реакцию сына, который пытался вести собственную игру, в которой важное место отводилось этому самому Васильеву.

— Хорошо, — сказал князь.

— И всё же я против того, чтобы его отправлять. Это нерационально.

— Не начинай, — пожурил князь сына. — Мы с тобой это уже обсуждали. Я согласен с твоими доводами, но, во-первых, тебе не кажется, что ты с ним слишком сблизился и оцениваешь ситуацию искажённо? А во-вторых, я тебе выдал доступ ко всем материалам, и ты, как никто другой, — князь бросил взгляд на перчатки сына, которые он теперь постоянно носил, чтобы скрыть отсутствующие пальцы, — должен понимать, с кем мы воюем. Таланты Васильева необходимы нам на границе. За последнюю неделю давление на нас сильно увеличилось. Мёртвые взялись за нас всерьёз. Если их не остановить… В принципе, будет уже без разницы, чем вы там занимаетесь, какими проектами. Потому что они перемелют нашу армию, уничтожат города и придут сюда.

— Я понимаю, отец, — склонил голову княжич. — Но это не отменяет моего сожаления по поводу дефицита времени. Мы могли бы обрести веские козыри против нашего врага. Настолько веские, что это будет способно переломить всю ситуацию.

— Возможно. А возможно нет. Конкретные результаты ты готов предоставить? Если за эти дни Васильев ничего не придумал… — князь развёл руками.