И так раз за разом. Один живой труп за другим проходили через меня. Я давил эмоции, но, как и сказал, у всего есть предел. Старики, мужчины и женщины, дети… Всего одна тварь заставила этот город захлебнуться в крови. И этой твари надоело наблюдать. Она решила вернуться и нанести удар.

Разумнее всего было ничего не делать. Не подставляться, не заявлять о себе. В этой жизни я клялся поступать рационально, но самый главный мой обет — защищать род людской. Поэтому я вышел на улицу, чтобы встретить мертвеца.

И встретил ведь. Смог убить летающее порождение с плана смерти. Хорошо разглядел, как силуэт этого чудовища разрывает на части. Но и удар дался мне тяжело. Я и так работал на пределе, а тут пришлось выложиться сверх меры. За что люди заплатят десятком других жизней, потому что у меня не хватит сил им помочь. Да каким десятком? То, что я сбил мертвеца, вынесло нам всем приговор. По сути, я предпочёл умереть в бою, а не безвольно принимать удар.

По крайней мере, я так думал, наблюдая за тем, как военные стягиваются к месту падения мертвеца. Там полыхнуло смертью, чёрные клубы вспыхнули и разлетелись в стороны. Я хотел было дёрнуться, но тело слушалось с трудом. Слишком потратился сегодня.

А дальше… Дальше ничего не случилось.

Точнее, случилось и много чего. Военные сунулись было в тёмные клубы, но быстро отступили. Те наверняка были токсичны и лишали возможности дышать. Через пару минут мне доставили пострадавших, так что в этой догадке я оказался прав. Клубы постепенно развеялись. Но это было уже и неважно. Потому что я ощутил, как мертвец стремительно выходит за пределы моей чувствительности. Он шуганул погоню, выиграл себе несколько мгновений и… задал стрекача.

Во что я не поверил. Просто не мог поверить. Мертвец — трус? Бред же. Поэтому я рассчитывал, что он вернётся и снова нападёт. В связи с чем передо мной стоял моральный выбор. Либо прекратить исцелять и готовиться к битве и тем самым обречь сотню-другую человек на мучительную гибель, либо возвращаться на пост и продолжать изничтожать проклятия.

Выбор без выбора. Потому что следующие минут десять я приходил в себя. Выйдя из режима «святого», я потерял темп и так легко войти в это состояние повторно не смог. Мне тупо требовалось передохнуть. Как бы мне ни хотелось помочь людям, поделать с этим ничего было нельзя.

— Ты садись, садись, парень. — Роман Давидович мне лично стул притащил и силой усадил.

Силы этой не много потребовалось. Он меня толкнул, у меня ноги и подкосились.

— Перенапрягся? — спросил он.

— С ним всё нормально. Его таким не возьмёшь, — заметил Дарвин, которого я с удивлением обнаружил рядом.

Насколько заработался, что не заметил его появления? Как давно он тут?

— Да что ты понимаешь, — огрызнулся Роман Давидович.

— Всё в порядке, — ответил я. — Надо отдышаться. Попить найдётся?

— Сейчас всё будет, — пообещали мне.

И — всё было. Мне мигом принесли воды. Я перевёл дух. Пришёл в себя. Так и не дождавшись появления мертвеца. После чего вернулся к пациентам. Эта безумная ночь ещё не закончилась.

Когда закончил с проклятиями, взял перерыв. Работы ещё было немеряно, но если заработаю себе очередной срыв, то никак не помогу. Поэтому и отправился в столовую. Жизнь на трагедии не заканчивалась, людям по-прежнему нужно было есть, так что с этим проблем не возникло.

Вкуса еды не ощутил. Механически закидывал в рот кашу, жевал и, не чувствуя вкуса, глотал.

Случилось ровно то, чего я и опасался. Мёртвые начали бить всерьёз. Подтянули кого-то по-настоящему опасного. И этому кому-то мне почти нечего противопоставить. Более того, я продемонстрировал ему свою силу. Из-за чего он и сбежал. Это было странным моментом, но, если не плодить сущности, получается, мертвец испугался. Сомневаюсь, что напугал его до ужаса. Скорее, верховный ковен впечатлило то, что их карательную группу уничтожили. Если они не узнали, как именно, не смогли вызнать подробности, то отнестись ко всей этой ситуации с осторожностью — вполне разумный шаг. Получается, все действия мертвеца ночью были продиктованы осторожностью и желанием посмотреть, как люди будут реагировать. Иначе говоря, нас пытались заставить выложить козыри, и у них это получилось.

Теперь верховный ковен узнает, что здесь появился некто с высокой чистотой силы, антагонистом их силы смерти.

Мог ли я поступить иначе? В теории, да. А на практике — выбора особо и не было. Я либо бью в ответ, либо будут многочисленные жертвы. Второй раз уже так ситуация складывается. В первый я мог либо сорвать ритуал и уничтожить зарождающегося короля, тем самым выведя эскалацию конфликта на новый уровень, либо обречь город на тысячи жертв.

Да и чего уж. Не спугни я мертвеца ночью, ничего бы не изменилось. Он бы так и продолжил проверять людей на прочность, сея смерть и хаос.

Выбор без выбора.

На выходе из столовой меня Дарвин перехватил и сказал, что Дуб зовёт. Пришлось прогуляться до штаба, где меня мужчина и принял.

— Ты как, парень? Выглядишь не очень.

— Немного устал, — ответил ему равнодушно.

Как оно бывает после подобной бойни, сил на эмоции не осталось.

— Немного, — повторил за мной Дуб. — Роман Давидович сказал, что, если бы не ты, все бы в госпитале полегли.

— Все не все, но да. Было бы много жертв.

Массово активизировавшиеся проклятия такую волну бы подняли, что весь район бы накрыло. И это без учёта того, что проклятие было куда сложнее, и неизвестно, какие скрытые функции в себе несло.

— Тем не менее ты подставился, — припечатал Дуб. — Что за самодеятельность, Васильев?

— Сами же мне лейтенанта дали. Вот я и действовал по обстановке.

— Слишком много на себя берёшь! Слишком! — стукнул он кулаком по столу.

— Вы меня поругать вызвали, Евлантий Сергеевич? — спросил я так же равнодушно. — В этом нет смысла. Лучше придумайте, как мне на границу попасть.

— Какую границу, Васильев⁈ — чуть ли не прошипел мужчина. — Тебе вчерашнего мало было⁈

— Вам есть, что противопоставить вчерашнему мертвецу?

— Найдём, — уверенно ответил он. — Это не твоего ума дело.

— Не, серьёзно, вам будет что противопоставить такой же ночью, если он так же придёт и начнёт скакать по городу, разнося его? А если он отправится в соседний город? Там тоже найдётся, кому остановить его? Если да, то я спокоен.

Дуб посверлил меня взглядом, но первым его и отвёл, плюхнулся в кресло.

— Твои способности слишком важны. Мы не можем рисковать тобой.

— Ерунда. Вчера обо мне узнали. Следующий шаг — уничтожение. Сидеть на месте и ждать, когда это произойдёт, тем более в городе, не вижу смысла. Лучшая стратегия — наведаться на их территорию и атаковать.

— И кого ты собрался атаковать? — ядовито спросил он.

— Дикие земли считаются территорией висмархов. Где-то они должны скрываться. Где-то их должны создавать. Я найду их базы. Это привлечёт внимание того урода. А там и узнаем, кто кого.

— Сам же сказал, что ему нечего противопоставить.

— Предложите план получше.

Сам я деталей пояснить не мог. Не говорить же о том, что я из другого мира и внутри меня божественная искра, способная сделать меня сильнее. А раз так, то у задачи имеется единственное решение. До момента, когда мертвец перестанет играться с нами и осторожничать, постарается убить всерьёз, я должен прибавить в силе настолько, чтобы уничтожить его.

Откровенно говоря, это больше похоже на самоубийство, чем на реальный план, но… А какие ещё остаются варианты?

В дверь постучали. Мы с Дубом одновременно посмотрели в ту сторону.

— Командир… — Заглянул солдат, с неуверенностью в голосе сказав: — Тут это. Княжич прибыл.

— Какой ещё нахрен княжич⁈ — подскочил Дуб.

— Это он про меня, — донёсся до нас голос Сергея Юрьевича.

А там и сам средний сын князя показался. И что он тут забыл?

Стародубов встретил княжича вовсе не вежливым приветствием, а отборным матом. Но справедливости ради — в руки он взял себя быстро.