— Как ты это делаешь? — спросил я в который раз.

— Мы же обсуждали, — ответила она. — Точно не знаю. Возможно, у меня получается из-за того, что искра разделилась между нами. Кстати, я чувствую изменения.

— Что именно? — заинтересовался я.

— То, что и обговаривали. Одна из частей серьёзно изменилась. Наверное, это и есть то, что позволяет тебе чувствовать мёртвых.

Вариантов, в каком направлении мне развиваться через искру, мы с Эммой много обсудили. Полно направлений, которые бы не помешало «по-быстрому» подтянуть и вывести на новый уровень. Тот же контроль мне не помешает, чтобы разбираться с более серьёзными противниками. Но я в очередной раз предпочёл двигаться в направлении развития чувствительности, а конкретно — способности засекать мёртвых.

На то две веских причины.

Первая — та идея княжича, как мне передать эту способность другим. За прошедшие месяцы я себе всю голову сломал, как это реализовать. Эмма тоже думала над этим. И мы ничего не придумали, кроме как с наскока справиться. Есть пример худо-бедно работающих колец, задумку с которыми мы так и не довели до конца. Там суть в том, что вложенная и изменённая Кровь нагревает металл, если вблизи оказывается её антагонист — то есть энергия смерти. Перенести этот эффект с металла на человеческий организм — задача куда более сложная. Довести наших добровольцев-подопытных до умения обращаться с Кровью? Легче сказать, чем сделать. Потом научить их перестраивать Кровь внутри себя, чтобы реагировала на мёртвых? Но это будет техникой, а не перманентным состоянием. Я же ощущаю мертвецов по другому принципу. Мне не надо прилагать усилия, чтобы их засечь.

Вот как это повторить — у нас пока что идей ноль.

Точнее, у нас только один вариант есть. Это развитие какой-то отдельной структуры внутри организма, которая позволит ощущать приближение мёртвых. Поэтому и было решено, что единственный для нас путь — это простимулировать развитие этой самой структуры, которая где-то внутри меня скрывается, чтобы на контрасте выделить её и после изучить.

Вторая же причина — то, как я со вторым ковеном разобрался. Я ведь главаря абсолютно случайно заметил. На периферии своей чувствительности. Находись он метров на двадцать дальше, и всё. Не засек бы его. Тогда бы бой сложился совсем иначе. Мы бы выступили не против дезориентированных мертвяков, а против готовой к бою толпы. Да и что такое четыреста метров в условиях всего мира? Ничто. Это хорошая отметка, чтобы заранее узнать, что по мою душу явились. Для выслеживания этого катастрофически недостаточно. Я бы не отказался от пары километров. Тогда совсем другой расклад будет.

Как-то так и вышло, что всю ту силу, которую я поглотил, а вышло её прям много, всеми своими помыслами и желаниями направил как раз на развитие «встроенного детектора мёртвых».

— Надеюсь, что так, — ответил я. — Что скажешь?

— Если помолчишь и не будешь отвлекать, то, может, что-нибудь и скажу, — недовольно проворчала Эмма. — И вообще, надо бы тебе самому научиться работать с искрой. Попробуй сейчас засечь, что я делаю… Хотя нет, это ты потом попробуешь. Сейчас же сосредоточься на том, чтобы почувствовать мёртвых вокруг.

— Никого рядом нет.

— А ты всё равно сосредоточься. Ну, напряги мышцу, что ли. Ты понял.

Я промолчал, потому что да, понял. Эмма просила обеспечить дополнительное усилие, чтобы оценить изменения.

В итоге с этим полночи и провозились. Провели полноценное исследование меня самого. С созданием арканов и проведением ритуала, который Эмма разработала как раз для подобного случая.

— Спать пойдём? — зевнула она. — Завтра на свежую голову обсудим.

— Да, пойдём, — ответил я задумчиво и тоже не удержался, зевнул.

— Я не понимаю, почему ты сам эту структуру выделить не смог. Ерунда какая-то.

Тут я был с ней полностью согласен. Ерунда она и есть ерунда.

Сегодня мы много чего интересного нашли. В частности то, что «структура» распространялась по всему телу. Если быть совсем уж точным, то в районе мозга имелась «основная зона напряжения», которая была связана с нервной системой. Как описала Эмма: это сгусток в голове, от которого расходятся нити по всему телу. Ну, или не по всему, а по большей части, но это не принципиально.

Чтобы понять степень моей озадаченности, надо представить человека, который очень хорошо знает свой дом, буквально каждый уголок, и как этот заботливый хозяин внезапно обнаруживает… Целый новый этаж. В своём-то доме. Сравнение грубое, но точно отражающее степень моего недоумения. Потому что эта структура имела характерный привкус смерти. Это точно не было мёртвой тканью, но… А что но, я точно сказать не мог.

Тут и правда требовалось как следует голову поломать. На что у нас оставался ещё один день. Хоть иди и просись у княжича в столице остаться.

Кстати, а почему бы и нет, собственно?

На следующий день я так и поступил. Связаться напрямую с княжичем я не мог. Разве что к Стародубову обратиться. Но при всем к нему уважении, вовсе не Дуб принимает решения касательно моей судьбы. Да и не княжич. Но в его случае есть шансы, что к моим словам прислушаются.

Эмма идею одобрила и отправила меня сразу во дворец. А какие ещё варианты? Личного номера Сергея у меня не было. Пришлось официальными методами пользоваться. Прибыть во дворец, обратиться в приёмную, а там прождать почти час, пока меня не пригласят. Во дворце я уже бывал, поэтому к его красотам отнёсся… Да с симпатией, если честно. Много мастеров потрудилось, чтобы написать все эти картины, вылепить все эти скульптуры и прочее. Тоже искусство.

На этот раз княжич встретил меня в новой комнате. В смысле, для меня новой. Так-то она старая. В общем, это был не кабинет, а что-то типа малой приёмной, с креслами и столиком.

— Княжич, — зашёл я и поклонился.

Сам парень стоял возле окна и повернулся ко мне, когда заговорил.

— Привет, Олег. Не ожидал, что заглянешь. Случилось чего? — спросил он пусть и доброжелательно, но формальным тоном.

За прошедшие четыре месяца мы с ним не то чтобы сблизились, но около того. Весь официоз отошёл на задний план, и мы даже спорили с ним регулярно, обсуждая ту или иную идею. Но это там, в лазарете, где не было чужих глаз. Здесь же такое позволять себе нельзя, — догадался я по заданному тону.

— Помните, вы просили меня заняться одной важной темой, когда я в прошлый раз здесь был?

— Помню, — кивнул княжич.

— Появились намётки в этом вопросе, которые требуют дополнительного исследования. Меня вроде как должны были на границу отправить, но… Есть возможность задержаться в столице хотя бы на неделю? Просто так бы я просить не стал. Возможно, получится добиться какого-то результата. Или хотя бы наметить пути решения.

— Я тебя понял… — ответил он медленно, подумал и какое-то решение для себя принял. — Иди за мной.

Повёл он меня коридорами, куда-то в дальнюю часть дворца. Ну и огромное же здание. Не, реально, чтобы дойти из одного конца в другой — нужно постараться. Да и заблудиться здесь наверняка легко.

Пришли мы в библиотеку. Двухуровневую. Потолки тут метров пять, не меньше. У одной из стен передвижная лестница стояла, чтобы наверх забираться.

— Есть шанс, что здесь нас не подслушивают, — пояснил наше перемещение княжич. — Как понимаю, ты говорил про способность чувствовать мёртвых?

— Про неё самую.

— Какие намётки у тебя появились? — с интересом и толикой жадности спросил он.

— Я смог выделить то, что за это отвечает. Теперь исследую это внутри себя. О результатах пока слишком рано говорить. Мне бы хоть немного в этом разобраться.

— Я как-то могу в этом помочь? — предложил он.

— Разве что учебниками по структуре мозга и нервной системе. Но… — пожал я плечами, — основные материалы я и так уже изучил. Так что тут мне, скорее, потребуется за консультациями к Аристарху Павловичу обращаться. Книги там же, в лечебнице, если потребуется, смогу взять.